Пендервики на улице Гардем - Бёрдселл Джинн - Страница 6

Так она сидела в своей тележке, напевая про себя песенку Капитана, и время шло, а Розалинда не шла.

Уже и Пёс уснул, а Бетти всё сидела и сидела. Наконец она поняла, что больше не может так сидеть и сидеть. Она вылезла из тележки, вытащила её в коридор и, вместе с тележкой, направилась в комнату Скай и Джейн.

Не успела она постучать, как дверь распахнулась и из комнаты выглянули нацеленные прямо на Бетти стёкла бинокля.

— А, это ты… — разочарованно протянула Скай. — Я думала, Розалинда вернулась.

— Я хочу вечерний рассказ.

— Не знаю я никаких рассказов. Давай топай к себе и ложись спать.

Но Скай всё же отступила в сторону, чтобы Бетти — вместе с тележкой — могла войти.

Комната была не простая, а разделённая строго посередине на две половины. На половине Скай всё было аккуратно прибрано, стены чисто белые, на кровати — простое голубое покрывало. Единственным украшением служила висевшая на стене таблица в рамке: перевод размеров из дюймовой системы в метрическую. На половине Джейн стены были нежно-лиловые, смятое покрывало в цветочек валялось на полу, а кругом — горы исписанных бумажек и книжки, книжки, книжки… И, конечно, куклы. Потому что у Джейн жили не только её собственные куклы — все, подаренные ей когда-то, от первой до последней, — но и все куклы Скай.

Бетти с тележкой свернула на половину Джейн. Правда, у Скай свободного места больше, но Скай сильно огорчится, если тележка на что-нибудь наедет — а она обязательно наедет, Бетти же пока не умеет с ней как следует управляться. Вот как раз сейчас на колесо намоталось свесившееся с комода полотенце и стянуло за собой целую гору вещей. На вершине горы оказались футбольные гетры в красную и жёлтую полоску.

Джейн на секунду оторвалась от чтения (она лежала, растянувшись на кровати, и читала «Операцию „Монстры“»).

— О, вот они где, мои гетрочки! Бетти, посмотри, а остальная моя форма там где-нибудь не валяется? А то завтра игра…

Но у Бетти так слипались глаза, что она при всём желании не отыскала бы футбольную форму среди этих завалов.

— Пожалуйста, — попросила она, — расскажи мне вечерний рассказ.

— Знаешь, я сейчас в середине главы. Если хочешь, могу дочитать её вслух.

— Но мне же будет непонятно. — Бетти чувствовала, что слёзы уже близки, и она боролась изо всех сил, но одна слезинка всё же выкатилась и поползла вдоль носа.

— Эй, она сейчас заплачет, — сказала Скай.

— Я не заплачу. — Но за первой слезинкой уже катилась вторая.

Джейн закрыла книжку и похлопала ладонью по кровати. Бетти благодарно вскарабкалась и села рядом.

— Ладно, придумаю для тебя рассказ, — пообещала Джейн. — Подожди минутку… А, знаю! В одной стране…

— Только чтобы без Сабрины Старр, — предупредила Скай. — Сабрину я сегодня не выдержу.

— Ну и напрасно. В трудные минуты Сабрина очень помогает. Но я сейчас не про неё. В одной стране…

— И без Мика Харта, — неумолимо добавила Скай. Мик Харт был персонаж, в которого Джейн иногда перевоплощалась во время игры, — профессиональный футболист, англичанин и жуткий грубиян. Скай и так была сыта этим Миком по горло. Особенно в футбольный сезон. Потому что сёстры не только жили в одной комнате, но и играли в одной команде.

— Расскажи про кого хочешь, — сказала Бетти. — Я согласна.

— Спасибо, Бетти. В одной стране… — Джейн покосилась на Скай, но та лишь пожала плечами, поднесла бинокль к глазам и принялась разглядывать что-то за окном, — …жили-были король и королева. И было у них три дочери, три принцессы, любимицы всей страны.

— Как эта страна называлась?

— Камерония. Старшая из принцесс была добрая и красивая. Средняя — умная и бесстрашная. А третья принцесса была большая выдумщица. Она работала без устали, сочиняла такие великолепные истории, полные такой неиссякаемой фантазии, что все камероняне в один голос восклицали: вот кто у нас самая замечательная, самая талантливая принцесса на свете!

От окна, где стояла Скай, донёсся хмык, но Джейн решила оставить его без внимания.

— И всё же король и королева чувствовали, что им чего-то не хватает. Наконец королева сказала: «Нам нужна ещё одна принцесса. Такая, чтобы… чтобы…»

— Чтобы что? — спросила Бетти.

— Ну, чтобы она умела то, чего не умеют остальные три.

— И что же это такое? — опять встряла Скай. (Хотя могла бы и не встревать, раз уж помощи от неё никакой.)

— Она умела понимать животных, — сказала Бетти.

— Точно! — воскликнула Джейн. — Королю и королеве понадобилась принцесса, которая умела бы понимать животных! И тогда они завели себе четвёртую принцессу.

Дверь отворилась, и вошла Розалинда. Вид у неё был как у привидения, бредущего неведомо куда и откуда.

— Розалинда вернулась! — Бетти кинулась к старшей сестре.

— У тебя листья в волосах, — сказала Скай.

Розалинда провела рукой по волосам и, кажется, удивилась: да, и правда листья. Она принялась выдёргивать листья из волос и бросать их на пол.

— Где ты была? — спросила Джейн.

— Не знаю. Ходила где-то, сидела, лежала — не помню.

Зато Бетти было всё равно, где Розалинда была и что делала. Главное, что теперь она здесь.

— Папа читал мне про Капитана, — сообщила она. — А потом я захотела рассказ, и Джейн мне рассказала про принцесс. Но я ещё хочу твой рассказ.

— Хорошо, малыш. — Розалинда опустилась на кровать Скай. — Только подожди минутку.

Скай и Джейн тоже были рады, что Розалинда вернулась домой, — ничего, что из неё листья сыплются, пусть. Она же старшая из сестёр Пендервик, и самая надёжная. В трудные времена надёжные люди должны быть со своими ближними, чтобы поддерживать их и направлять. А не убегать, хлопая дверью, из дому. Вот только почему-то сёстры сейчас не чувствовали, что Розалинда готова их поддерживать. Наоборот, ей, кажется, самой требовалась поддержка.

— Рози, твой ананасовый перевёртыш — такая вкуснотища! — сказала Джейн. Запустив руку под кровать, она выудила оттуда нечто завёрнутое в липкую бумажную салфетку. — Я утащила для тебя кусочек.

— Нет, нет, не хочу! — Розалинда отчаянно помотала головой, отчего последний запутавшийся у неё в волосах листок мягко спланировал на пол. После этого она опять замолчала.

Теперь была очередь Скай.

— Ерунду они какую-то придумали, да? Ну, насчёт папы…

— Ерунду? — взвилась Розалинда. — По-твоему, то, что папа собрался бегать на свидания, это… ерунда?

— А разве нет? — пробормотала Скай, смущённая напором сестры.

— Нет! Это не ерунда. Это гораздо хуже. Сама подумай: а если он и правда в кого-нибудь влюбится? Так у нас, чего доброго, появится… — Розалинда сердито дёрнула плечом, но не договорила.

— Мачеха, что ли?

— Мачеха… — Кажется, такая мысль не приходила Джейн в голову.

— А вы вспомните Анну, — подсказала Розалинда.

У её подруги Анны была прекрасная нормальная мама, но папа — хуже некуда: вечно женится, разводится, влюбляется, женится, и опять всё по новой. Эта история тянулась и тянулась и повторялась уже столько раз, что Анна давно перестала за ней следить, а всех своих мачех звала Клавдиями, в честь первой.

— Чего ради мы должны её вспоминать? — возмутилась Скай. — Наш папа нисколечко не похож на Анниного!

— Ну не похож. — Розалинда как будто слегка устыдилась.

— Ой, — сказала вдруг Джейн. — А противного Декстера помните? Бедному Джеффри из-за него вообще пришлось уехать из дому!

С мальчиком Джеффри сёстры познакомились во время летних каникул. А противный Декстер ухаживал за миссис Тифтон — мамой Джеффри. Миссис Тифтон и сама, конечно, хороша, но Декстер — это такой кошмар, что Джеффри предпочёл учиться в школе-интернате в Бостоне, лишь бы не жить с ним под одной крышей.

Скай поняла, что пора вступаться за папину честь.

— Эй, что это вы такое несёте? Ну как можно нашего папу сравнивать с миссис Тифтон?