Так велела царица - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 6

Мартынъ см?ло сд?лалъ шагъ впередъ по направленію къ черному челов?ку, въ то время, какъ Ваня, уб?жавъ въ уголъ комнаты, оставался тамъ ни живъ, ни мертвъ.

Съ минуту-другую Мартынъ стоялъ, не двигаясь, въ н?сколькихъ шагахъ отъ чернаго челов?ка и внимательно разглядывалъ невиданное имъ до сихъ поръ зр?лище.

Вдругъ Мартынъ весело расхохотался:

— Не бойся, Ваня, это не живой челов?къ, а просто черная кукла… Знатная кукла, что и говорить! Подойди — погляди-ка!

— Ни за что не пойду! — послышался изъ угла испуганный дрожащій голосокъ. — Я боюсь.

— Да онъ и не движется… глядь-ка… Кукла какъ есть! Ахъ, ты, глупенькій!

И, чтобы придать храбрости брату, Мартынъ подб?жалъ къ нему, схватилъ его за руку и потащилъ къ черному челов?ку.

— А вотъ ты сейчасъ уб?дишься, что это просто кукла!.. — говорилъ онъ и въ то же время, прежде ч?мъ Ваня усп?лъ сказать что-либо, подскочилъ къ черному челов?ку и изо вс?хъ силъ ущипнулъ его за ногу.

Черный челов?къ ожилъ мгновенно. Короткій, р?зкій крикъ огласилъ комнату. Черная, словно вымазанная сажей, нога приподнялась и однимъ хорошимъ пинкомъ поддала Мартына такъ, что тотъ сразу очутился въ противоположномъ углу комнаты и растянулся во всю длину.

Лежа на полу, Мартынъ съ глуповато-растерянной улыбкой смотр?лъ во вс? глаза на чернаго челов?ка и говорилъ съ самымъ сконфуженнымъ видомъ:

— А и впрямь живой… Живой и есть, коли лягается…

— Я говорилъ, я говорилъ теб?! А ты не слушалъ! — чуть не умирая со страха лепеталъ ему, стуча зубами, младшій братъ. — Поб?жимъ-ка отсюда скор?е, а то онъ, кто его знаетъ, начнетъ лягаться снова. Только надо проб?жать мимо такъ скоро, чтобы онъ не усп?лъ схватить насъ…

И оба мальчика со страхомъ посмотр?ли въ сторону чернаго челов?ка. Но тотъ уже снова точно окамен?лъ и не обращалъ на нихъ ни мал?йшаго вниманія. Только черные, какъ угольки, и круглые, какъ вишни, зрачки ходили по б?лому полю глазного яблока, подобно часовому маятнику, да алыя губы оттопырились еще больше въ веселую насм?шливую улыбку.

— Вишь ты, смотритъ! — подталкивая Мартына, прошепталъ Ваня.

— Ничего, не бойся! А мы все-таки проб?жимъ! — также шопотомъ отв?чалъ тотъ. — Только смотри, не з?вай. Разъ, два, три! — отсчиталъ Мартынъ.

— Три! — эхомъ повторилъ Ваня. И, не чуя ногъ подъ собою, оба мальчика бросились во всю прыть мимо чернаго челов?ка, перескочили порогъ и ворвались, какъ ураганъ, въ сл?дующую горницу.

— Чего вы испугались? — послышался за ними голосъ чернаго челов?ка, — я такой же челов?къ какъ вы, только кожа у меня черная, потому что я родился въ стран?, гд? солнце очень припекаетъ. Я — арапъ государыни…

Они бросились мимо чернаго челов?ка…

Но мальчики не слышали его словъ и б?жали безъ оглядки.

ОТЧАЯННЫЙ вопль и звонъ чего то упавшаго на полъ остановилъ б?жавшихъ мальчиковъ. Передъ ними предстало испуганное на-смерть лицо стараго камердинера. У ногъ посл?дняго лежало опрокинутое блюдо. Все его содержимое валялось на полу, распространяя вокругъ себя теплый паръ и удивительно пріятный запахъ.

— Что вы над?лали, ваши сіятельства! — съ отчаяніемъ лепеталъ камердинеръ. — Вы изволили наскочить на меня и сбить меня съ ногъ, пока я несъ любимое жаркое государыни… И теперь его н?тъ! Что мн? д?лать! Что мн? д?лать! Если-бъ вы только знали, что ожидаетъ меня за это!

Но мальчики и не слышали этихъ жалобъ: они такъ и замерли отъ неожиданности передъ лежащимъ у ногъ ихъ кускомъ дичи, распространяющимъ вокругъ себя чудесный запахъ.

Особенно Мартыну пришелся по вкусу этотъ аппетитный запахъ. Онъ подмигнулъ брату и, прежде ч?мъ камердинеръ императрицы могъ остановить его, бросился на полъ по сос?дству съ опрокинутымъ блюдомъ и принялся уплетать его съ жадностью проголодавшагося волченка.

Ахъ, что это была за странная картина!

Мартынъ подхватывалъ об?ими руками горячіе, обильно смоченные какимъ-то темнымъ, необычайно вкуснымъ соусомъ, куски жаркого и проворно отправлялъ ихъ въ ротъ.

Вскор? его нарядный кафтанъ, лицо и даже парикъ покрылись темными пятнами, которыхъ онъ и не зам?тилъ, но которыя придавали ему видъ какой-то пестрой зв?рюшки.

Ваня, съ завистью поглядывая на брата, съ аппетитомъ уплетающаго за об? щеки, долго кр?пился. Наконецъ не выдержалъ, и самъ, бухнувшись подл? него, сталъ поглощать не хуже Мартына вкусное жаркое.

Увлекшись своей работой, они и не зам?тили, какъ ц?лая толпа лакеевъ окружила ихъ и очнулись только тогда, когда громкій хохотъ раздался за ихъ спинами. Одинъ только старый камердинеръ, тотъ, который несъ злосчастное блюдо съ жаркимъ, не см?ялся и весь бл?дный отъ волненія съ сокрушеннымъ видомъ смотр?лъ на размазанное на полу кушанье.

— А все-таки, ваши сіятельства, вы должны пожаловать къ об?ду. Такъ вел?ла государыня, — говорилъ одинъ изъ лакеевъ.

— Ну, что-жъ, пойдемъ, если непрем?нно хотятъ, чтобы мы еще покушали! — весело произнесъ Мартынъ.

Лакеи опять расхохотались.

Оба мальчика встали красные, перепачканные до неузнаваемости, но безконечно довольные своимъ неожиданнымъ угощеніемъ.

— Ваши сіятельства, господа графы, не угодно ли будетъ помыться и переод?ться? — предложилъ братьямъ одинъ изъ лакеевъ, едва удерживаясь отъ см?ха при вид? ихъ запятнанныхъ, перепачканныхъ физіономій.

— Если новый костюмъ будетъ такъ-же хорошъ, какъ этотъ, переод?вайте насъ сколько угодно, — отв?чалъ спокойно Мартынъ, облизывая себ? пальцы.

— Но надо торопиться, ваше сіятельство: скоро доложатъ, что пора об?дать! — ввернулъ свое слово другой лакей.

— О, что касается этого, то об?дать я не хочу! Мы уже отлично закусили съ братомъ! Не правда-ли, Ваня? — подтолкнулъ брата Мартынъ.

Четверо лакеевъ почтительно взяли мальчиковъ подъ руки и повели въ приготовленные для нихъ аппартаменты. Тамъ обоихъ мужичковъ-графовъ вымыли, пообчистили и переод?ли въ новое платье.

Мартынъ былъ очень доволенъ новымъ костюмомъ, а еще бол?е случайнымъ пиршествомъ, над?лавшимъ столько хлопотъ, но пришедшимся ему какъ нельзя бол?е по вкусу.

О, что за прелестные мальчики! Настоящія картинки! Какъ пріятно им?ть подл? себя такихъ куколокъ! — раздавались льстивыя восклицанія въ огромномъ об?денномъ зал?, наполненномъ нарядною толпою статсъ-дамъ и придворныхъ, въ золотомъ вышитыхъ мундирахъ, въ ту минуту, какъ оба, вновь пріод?тые и принаряженные графчика, появились на порог?.

Въ конц? зала въ большомъ кресл? сид?ла полная, темноглазая дама, возл? которой съ одной стороны стояла нарядная, красивая д?вушка съ веселымъ, прив?тливымъ лицомъ, а съ другой — пышно разод?тая въ блестящее платье, д?лавшее ее неузнаваемой, бывшая дагобенская крестьянка, Марія Скавронская.

Глаза красивой дамы съ нетерп?ніемъ обратились къ двери. Толпа придворныхъ раздвинулась, такъ что дама могла разгляд?ть дв? вновь появившіяся фигурки.

— Славныя у тебя д?тки, графинюшка! — обратилась она къ стоявшей подл? нея, смущенной и трепетной, Маріи Скавронской.

Несмотря на ласковое зам?чаніе полной дамы, Скавронская была очень взволнована. Вотъ-вотъ, казалось ей, придутъ сейчасъ за нею люди и, отнявъ отъ нея обоихъ мальчиковъ, прогонятъ ее изъ дворца и запрутъ въ тюрьму. Поэтому то она и перем?нилась въ лиц?, когда полная дама похвалила ея д?токъ, которыхъ она сама едва узнавала теперь въ двухъ богато и роскошно наряженныхъ красавчикахъ.

Въ это время Мартынъ, растерявшійся было въ первую минуту при вид? такого блестящаго общества, разомъ подтянулся.