Плавучий остров (ил.) - Верн Жюль Габриэль - Страница 24

По правде говоря, путешественники, боящиеся морских путешествий, должны были бы одобрить новый способ передвижения на плавучем острове. Здесь не надо опасаться разных случайностей, которые могут возникнуть на море, не нужно бояться бурь. Десять миллионов лошадиных сил — этого вполне достаточно, чтобы бороться со штилем и с противными ветрами. Если не исключена опасность столкновения со встречными судами, то во всяком случае не Стандарт-Айленду угрожают его последствия. Тем хуже для судов, которые на всех парах или на всех парусах налетели бы на его стальной корпус. К тому же нет никаких оснований страшиться подобных встреч, так как на искусственном острове по ночам горят маяки в обоих его портах, горят мощные фонари, освещающие его, так сказать, носовую и кормовую части, а в небе сияют электрические алюминиевые луны, разливая в воздухе яркий свет. О бурях же не стоит и говорить: остров способен выдержать самый яростный натиск волн.

Но когда, прогуливаясь по острову, Пэншина и Фрасколен доходят до батареи Волнореза или до Кормовой батареи, они оба сходятся во мнении, что острову не хватает мысов, выдающихся в море утесов, бухточек, песчаных пляжей. Весь берег состоит из стальных упоров, скрепленных миллионами болтов и заклепок. И как пожалел бы художник о добрых старых скалах, шершавых, как слоновая кожа, покрытых водорослями и морской травой, которые так ласково колышет волна прилива! Право, невозможно заменить красоту природы чудесами индустрии. При всей своей восторженности, Ивернес вынужден с этим согласиться. Искусственному острову не хватает отпечатка всемогущей десницы создателя.

Вечером 25 июня Стандарт-Айленд пересек тропик Рака и вступил в жаркий пояс Тихого океана. В эти часы в зале казино квартет давал свой второй концерт. Заметим, что в связи с успехом первого концерта цены на песта были еще повышены.

И все же зал не мог вместить всех желающих попасть на концерт. Меломаны дрались из-за мест. Очевидно, камерная музыка была признана весьма полезной для здоровья, и никто не позволял себе усомниться в ее целебных свойствах. Публику согласно врачебным предписаниям лечили препаратами из Моцарта, Бетховена и Гайдна.

Исполнители имели огромный успех. Парижское «браво!» наверняка доставило бы квартету гораздо больше радости, но Ивернес, Фрасколен и Пэншина по необходимости довольствовались дружным «ура!» миллиардцев, к которым Себастьен Цорн по-прежнему испытывал полнейшее презрение.

— Чего же требовать, — оказал ему Ивернес, — раз мы плаваем под тропиками…

— У тропика Рака на концерте драка, — подхватил Пэншина и поспешил улизнуть после этой топорной шутки…

А кого замечают они при выходе из казино, среди бедняков, которые не в состоянии платить по триста долларов за место?.. Короля и королеву Малекарлии, скромно стоящих у дверей.

9. САНДВИЧЕВЫ ОСТРОВА

В этой части Тихого океана проходит большой подводный хребет, и если бы водные пучины глубиною в четыре тысячи метров, отделяющие его от других океанийских земель, внезапно схлынули, можно было бы видеть, как этот хребет тянется с северо-запада на юго-восток. На поверхность океана выступают только восемь вершин этой подводной цепи: Ниихау, Кауаи, Оаху, Молокаи, Ланаи, Мауи, Кахулави, Гавайи. Эти восемь островов различной величины составляют Гавайский архипелаг, иначе говоря — группу Сандвичевых островов, которая выходит за пределы тропической зоны лишь в виде бесчисленных скалистых островков и рифов, являющихся ее продолжением к западу.

Предоставив Себастьену Цорну ворчать в своем углу и, словно виолончель в футляре, замыкаться в полном равнодушии ко всем достопримечательностям широкого мира, Пэншина, Ивернес и Фрасколен справедливо рассуждают следующим образом:

— Черт побери, — говорит один, — я ничего не имею против того, чтобы посетить Гавайские острова! Раз уж мы блуждаем по Тихому океану, имеет смысл хоть сохранить обо всем этом воспоминания!

— Может быть, — отвечает другой, — туземцы Сандвичевых островов окажутся приятным разнообразием по сравнению с пауни, сиу и другими не в меру цивилизованными индейцами Дальнего Запада, и я с удовольствием повстречал бы настоящих дикарей… людоедов…

— А разве современные гавайцы таковы?

— Будем надеяться, что да, — серьезным тоном отвечает Пэншина. — Ведь их деды съели капитана Кука, а раз уж деды испробовали этого прославленного мореплавателя, трудно представить себе, чтобы внуки утратили вкус к таким блюдам.

Надо признаться, что «Его высочество» не слишком почтительно говорит о знаменитом английском моряке, открывшем этот архипелаг в 1778 году.

Из такого разговора легко сделать вывод, что наши артисты надеются за время плавания ознакомиться с более подлинными туземцами, чем те, которых показывают в Париже и других европейских столицах; во всяком случае, они надеются познакомиться с ними на их родине. Им поэтому не терпится прибыть на место, и они каждый день ожидают, что наблюдатели обсерватории сообщат о появлении на горизонте возвышенных точек Гавайского архипелага.

Это и произошло утром 6 июля. Новость тотчас же распространилась повсюду, и в казино на доске с объявлениями все читали нижеследующую телеавтограмму: «Стандарт-Айленд находится в виду Сандвичевых островов».

Правда, до «их еще пятьдесят миль, но высочайшие вершины архипелага, горы острова Гавайи, превышающие четыре тысячи двести метров, видны в хорошую погоду даже на таком расстоянии.

Идя с северо-востока, Стандарт-Айленд под управлением коммодора Этеля Симкоо движется к острову Оаху и его главному городу Гонолулу, являющемуся в то же время столицей архипелага. Это третий по порядку остров; к северо-западу от него находится Ниихау с его обширными пастбищами для скота и Кауаи. Оаху — не самый большой из Сандвичевых островов, его площадь составляет только тысячу шестьсот восемьдесят квадратных километров, тогда как площадь Гавайи равна приблизительно семнадцати тысячам. Что касается других островов архипелага, то их общая площадь — только три тысячи восемьсот двенадцать квадратных километров.

Само собой разумеется, что с самого начала плавания парижские артисты завели дружеские отношения с должностными лицами Стандарт-Айленда. Все они — и губернатор, и коммодор Симкоо, и полковник Стьюарт, и главные инженеры Уотсон и Сомуа — проявляют к музыкантам искреннее расположение. Артисты часто посещают обсерваторию и с удовольствием проводят целые часы на площадке башни. Не удивительно, что и в этот день Ивернес и Пэншина, самые любопытные члены квартета, очутились около десяти часов утра в обсерватории и на лифте поднялись на „верхушку мачты“, как говорит „Его высочество“.

Там уже находился коммодор Этель Симкоо. Подавая друзьям подзорную трубу, он советует им хорошенько вглядываться в некую точку на юго-западе затуманенного горизонта.

— Это Мауна-Лоа, — говорит он, — и Мауна-Кеа. Эти два мощных гавайских вулкана в тысяча восемьсот пятьдесят втором и тысяча восемьсот пятьдесят пятом годах залили остров потоками лавы на площади в семьсот квадратных метров, а в тысяча восемьсот восьмидесятом году извергли семьсот миллионов кубических метров вулканических пород.

— Здорово! — восклицает Ивернес. — Как вы полагаете, коммодор, удастся ли нам увидеть подобное зрелище?..

— Понятия не имею, господин Ивернес, — отвечает Этель Симкоо. — Вулканам не прикажешь…

— Ну хоть разок, уж как-нибудь, по протекции!.. — добавляет Пэншина. — Будь я так богат, как господа Танкердон и Коверли, я бы заказывал себе извержения, когда мне заблагорассудится.

— Ладно, мы с ними об этом поговорим, — отвечает, улыбаясь, коммодор, — и я не сомневаюсь, что они сделают даже невозможное ради того, чтобы доставить вам удовольствие.

Пэншина интересуется количеством населения на Сандвичевых островах. Коммодор сообщает ему, что если в начале XIX века оно достигало двухсот тысяч душ, то сейчас насчитывает едва половину.

— Ничего, господин Симкоо, сто тысяч дикарей, если только они остались людоедами и не утратили своего хорошего аппетита, — этого вполне достаточно, чтобы сразу покончить со всеми миллиардцами Стандарт-Айленда.