Ради милости короля - Чедвик Элизабет - Страница 28

Госселин кивнул, и его карие глаза заблестели.

– Разумеется, но что, если бы он предложил вам мою сестру и свое благословение? – Он развернулся и пошел обратно к Роджеру. – Что бы вы ответили?

Эти слова эхом раскатились по телу Роджера, и у него перехватило дыхание.

– И насколько далеко заходит это предположение?

Госселин смахнул рукавом песчинки с лица:

– Я говорил с королем, и он готов отдать ее замуж.

– И вы назвали мою кандидатуру?

– Вы первым пришли мне на ум, и король готов дать согласие. Возможно, я ошибаюсь, но мне казалось, что вы питаете склонность к моей сестре.

Роджер направился к морю, оставляя отпечатки ног на песчаных гребнях, сотворенных движением волн. Он вновь и вновь перекатывал в голове одну мысль, словно камешек, принесенный приливом. Если это предложение выдвинуто по воле короля, оно должно быть выгодно Генриху. Возможно, он устал от Иды и хочет от нее избавиться… или благополучно выдать замуж, сохранив за собой право обладать ею по первой прихоти, сделав ее мужа покорным сторожем и сводником. Генрих не мог принять подобное решение бескорыстно, поскольку это не в его характере. И все же это отличное предложение, какими бы ни были задние мысли короля. Ида молода, красива, в ее приданое входят хорошие земли, и она доказала свое плодородие, родив сына. Хотя Роджер был далек от уверенности, что хочет принять предложение, отказаться от него прямо сейчас было бы ошибкой. К тому же его прагматичные мысли были пронизаны расплавленным золотом. Он может обладать Идой с дозволения короля!

– В подобном вопросе руководствоваться влечением недостаточно, – ответил он Госселину. – Я служу королю во всем. Его предложение мне не противно, но необходимо обсудить брачный договор, и я должен узнать все подробности, прежде чем дам ответ. – Роджер пристально посмотрел на Госселина, давая понять, что не даст обвести себя вокруг пальца.

– Я так и предполагал, – широко улыбнулся Госселин, – и искренне польщен, что вы согласны обдумать мое предложение. Я опасался, что вы откажете наотрез, а вы единственный, кому я отдал бы сестру с легким сердцем, хотя многие охотно примут на себя роль ее мужа.

От неприкрытой лести Роджер поднял брови, но его тревога только усилилась при мысли, что многие охотно послужат ширмой королевской связи.

– Вы сообщили Иде о своих планах касательно ее будущего или ожидаете удобного случая? – спросил он резче, чем намеревался.

Госселин посерьезнел.

– Она все знает, – ответил он, – и довольна.

Роджер усилием воли расслабил плечи. Предложение не так просто, как кажется на первый взгляд. Кто покупает мясо, тот покупает и кости.

– Я хочу переговорить с вашей сестрой наедине, прежде чем приму решение, а не полагаться на сватов и посредников. – (Госселин замялся.) – Или вы сомневаетесь в моем благородстве? – сурово посмотрел на него Роджер.

– Нет, милорд, я доверяю вам, но Ида… – Он склонил голову. – Посмотрим, что можно сделать.

«Но Ида… что?» – размышлял Роджер. Не заслуживает доверия? На самом деле отнюдь не довольна и не захочет с ним встречаться? Впрочем, море рано или поздно вынесет на берег то, что его интересует, и покажет, драгоценность это или истлевший труп.

Свистнув собакам, он повернулся к поселку.

– У меня нет для нее за́мка, – произнес Роджер, борясь с ветром.

Мокрый песок, более мягкий в отдалении от моря, проседал и рассыпался под сапогами.

Госселин повернулся вместе с Роджером, и темные кудри упали ему на лицо.

– Но появится, милорд, со временем.

Лицо Роджера было мрачным. Если он решит жениться на Иде, то не потерпит сравнения с Генрихом и не уступит первенства.

– О да, – ответил он. – Однажды у меня будет крепость, которая затмит все, что способен воздвигнуть Анжуец. – Он пожал плечами. – Но сначала необходимо заложить фундамент. Нельзя строить на песке и надеяться на долговечность стен. Крепость должна быть крепостью, защитой от незваных гостей.

Юлиана в смятении качала головой, глядя на руки Роджера.

– Что ты ими делал? – спросила она. – Пахал? – Она перевернула его руки, чтобы взглянуть на ладони. – Только посмотри на эти мозоли! – Она приказала служанке принести мазь.

– Я и вправду недавно пахал, – усмехнулся Роджер. – Во Фрамлингеме купили пару быков и новый плуг, и мы устроили церемонию первой вспашки.

Юлиана подняла брови.

– Крестьянин, – поддразнила она.

– Кому, как не лорду, интересоваться собственной землей? – покачал он головой. – Впрочем, эти мозоли – результат верховой езды и упражнений с мечом, самых рыцарских занятий.

В его голосе тоже звучала веселая нотка, ведь он знал, насколько придирчива и проницательна его мать. Роджер не собирался говорить ей, что худшие мозоли приобрел, управляясь со снастями на ярмутской лодке для ловли сельди.

Взяв у женщины горшочек, Юлиана щедро намазала ладонь сына и принялась втирать снадобье в кожу. От горшочка шел душистый травяной аромат.

– Когда-то твои руки были маленькими и мягкими, словно лепестки цветов, – засмеялась она. – Очень давно… Я всегда сожалела, что не видела, как ты рос, но это не моя вина. Меня принудили уехать.

– Я знаю, – ответил он. – Это все в прошлом.

На мгновение между ними повисла тишина, но эта тишина была как мост. Юлиана продолжала втирать мазь.

– Хорошо, – сказала она. – И что же ты делал в последнее время, не считая пахоты и упражнений с оружием?

– Выслушивал просьбы, – ответил он. – Беседовал с горожанами и капитанами в Ипсуиче и рыбаками в Ярмуте. Осматривал солеварни… обдумывал брачное предложение.

Ее взгляд стал острым.

– Ну-ка, ну-ка?

Роджер передал ей разговор с Госселином де Тосни.

– Мне нужен ваш совет, поскольку это семейное… или даже женское дело.

Юлиана задумалась.

– Ида де Тосни… – пробормотала она. – У нее неплохие земли и связи. Ее семейство связано кровными узами с королевским домом Шотландии… пусть даже ее родственница – эта ведьма Гундреда.

– Они друг друга не любят, – отмахнулся Роджер.

– Сомневаюсь, что Гундреда способна пробудить любовь хоть в ком-то, – язвительно заметила мать и внимательно посмотрела на сына. – Если тебе нравится Ида де Тосни… и ты совершенно в этом уверен… я благословляю этот брак. – Она предупреждающе воздела указательный палец. – Но если ты не уверен, оставь ее в покое и найди другую. Брать с собой в будущее следует лишь то, что искренне радует. Не хватай первое, что попалось на глаза. Удостоверься, что между вами есть нечто большее. Я говорю по собственному опыту. Станет ли она тебе верной опорой? Сходен ли ваш образ мыслей?

– Она мне нравится, – признался Роджер и ощутил теплое покалывание в солнечном сплетении, – но подходим ли мы друг другу, еще предстоит выяснить. Пары разговоров и встреч при дворе недостаточно, чтобы знать наверняка.

– Так узнай, поскольку земли и престиж – это прекрасно, но ты возводишь здание для следующих поколений, и необходимо заложить прочный фундамент. Молодых женщин с достойным приданым и происхождением хватает.

Слова матери так отвечали собственным мыслям Роджера, что он едва не улыбнулся. Приятно услышать подтверждение своему мнению.

– Если я решу принять это предложение, то не стану действовать вслепую, – произнес он. – Выясню, какие мотивы кроются за согласием короля.

– Разумеется, – кивнула Юлиана. – Ничего не принимай на веру.

– Именно, – согласился Роджер. – Я выучил уроки, преподанные мне судьбой.

Мать покосилась на него:

– И все же я проверю свои сундуки, чтобы не пришлось танцевать на свадьбе в рубище.

Роджер въехал в Вудсток ясным утром в конце сентября, когда листья осыпались с деревьев оранжевыми и золотистыми лоскутами с прожилками багрянца и зелени. Двор на несколько дней перебрался в Мальборо, но Ида и другие домочадцы Генриха предпочли остаться во дворце.