Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Стариков Николай Викторович - Страница 80

Перехожу к террористической деятельности «право-троцкистского блока» и моей, в частности. Я не хочу и не могу опорочивать ни одного из предъявленных мне обвинений по части совершенных террористических актов. Но я хочу только подчеркнуть, что ни один из этих актов не совершен мною без директивы «право-троцкистского блока».

Во-первых, — убийство Кирова. Как обстояло дело? В 1934 году, летом, Енукидзе сообщил мне об уже состоявшемся решении центра «право-троцкистского блока» об организации убийства Кирова. В этом решении принимал непосредственное участие Рыков. Из этого сообщения мне стало известно, что троцкистско-зиновьевские террористические группы ведут конкретную подготовку этого убийства.

Енукидзе настаивал на том, чтобы я не чинил никаких препятствий этому делу, а террористический акт, говорил он, будет совершен троцкистско-зиновьевской группой. В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника Управления НКВД, не препятствовать совершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время, Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова. Николаев был освобожден. Вскоре после этого Киров был убит этим самым Николаевым.

Таким образом, я категорически заявляю, что убийство Кирова было проведено по решению центра «право-троцкистского блока». По решению этого же центра были произведены террористические акты и умерщвлены Куйбышев, Менжинский и Горький.

Как тут обстояло дело? Еще до убийства Кирова умер сын Горького — Максим. Я уже заявлял суду, что я признаю свое участие в заболевании Максима и ходатайствую вторично у суда о перенесении моих объяснений по этому делу на закрытое заседание суда.

Председательствующий (к Прокурору). У вас нет возражений, чтобы вопрос о смерти Пешкова перенести на закрытое заседание суда?

Вышинский.Я не возражаю, имея в виду, что результаты этого выяснения могут быть оглашены на открытом заседании.

Председательствующий.Суд определил ходатайство подсудимого Ягоды удовлетворить, и вопрос о смерти Пешкова переносится на закрытое заседание.

Подсудимый Ягода, продолжайте дальше.

Ягода.К этому времени было произведено умерщвление Менжинского. Я отрицаю, что в деле умерщвления Менжинского мною руководили личные соображения. На пост руководителя ОГПУ я претендовал не по личным соображениям, не из карьеристских соображений, а в интересах нашей заговорщической организации. Решение центра по этому вопросу мне было передано лично Енукидзе. В обоих этих случаях были использованы врачи, что создавало полную гарантию в смысле невозможности разоблачения.

Когда Енукидзе передавал решение контактного центра об убийстве Кирова, я выразил опасения, что прямой террористический акт может провалить не только меня, но и всю организацию. Я указывал Енукидзе на менее опасный способ и напомнил ему, Енукидзе, о том, как при помощи врачей был умерщвлен Менжинский. Енукидзе ответил, что убийство Кирова должно совершиться так, как намечено, и что убийство это взяли на себя троцкисты и зиновьевцы, а наше дело — не мешать.

Что касается безопасного способа умерщвления при помощи врачей, то Енукидзе сказал, что в ближайшее время центр обсудит, кого именно из руководителей партии и правительства нужно будет убить этим способом в первую очередь.

Действительно, через несколько времени, при следующей встрече моей с Енукидзе, он сообщил мне, что центр принял решение приступить к ряду террористических актов над членами Политбюро и, кроме того, персонально — над Максимом Горьким. Енукидзе мне объяснил, что «право-троцкистский блок», имея в виду, как ближайшую перспективу, свержение Советской власти, видит в лице Горького опасную фигуру. Горький — непоколебимый сторонник сталинского руководства и, несомненно, в случае реализации заговора поднимет голос протеста против нас, заговорщиков. Учитывая огромный авторитет Горького внутри и вне страны, центр, по словам Енукидзе, принял категорическое решение о физическом устранении Горького.

Я заявляю, что сидящие здесь, на скамье подсудимых, Рыков, Бухарин и другие несут полную ответственность за эти террористические акты. Я заявляю, что по их решению эти акты были осуществлены.

Еще на одном факте я хочу остановить внимание суда. Это факт попытки группы заговорщиков отравления Ежова.

После назначения Ежова народным комиссаром внутренних дел было совершенно ясно, что вся деятельность нашей группы, а также «право-троцкистского блока», будет вскрыта. Ежов уже начал разгром кадров заговорщиков и, конечно, мог добраться до центра блока и до меня в частности.

И вот, во имя спасения нашей организации, во имя спасения Рыкова, Бухарина и других, мы решили убить Ежова. Отравление производил Буланов.

Я не отрицаю также факта посылки по требованию Енукидзе денег Троцкому через Мирова-Абрамова.

Вышинский.Значит, если подытожить ваши объяснения, то можно будет сказать следующее.

Первое. — Что вы признаете себя виновным в давнишнем участии в подпольной работе правых.

Ягода.Да.

Вышинский.Второе. — Что вы признаете себя виновным в том, что были одним из руководителей «право-троцкистского подпольного блока».

Ягода.Да, признаю.

Вышинский.Третье. — Что вы преследовали вместе с этим блоком цель свержения Советской власти и восстановления в СССР капитализма.

Ягода.Да, признаю. Была задача захватить Кремль.

Вышинский.Вы стояли на точке зрения целесообразности в случае войны подготовить и обеспечить поражение СССР?

Ягода.На этой точке зрения стоял блок, значит и я.

Вышинский.Вы также признаете себя виновным и в шпионской деятельности?

Ягода.Нет, в этой деятельности я себя виновным не признаю.

Вышинский.Вы признаете, что под вашим крылышком сидел целый ряд разведчиков, немецких и польских шпионов?

Ягода.Да.

Вышинский.Вы знали об их шпионской деятельности и вы эту шпионскую деятельность покрывали?

Ягода.Да.

Вышинский.Обнаруженных вами шпионов вы обязаны были арестовывать?

Ягода.Разумеется.

Вышинский.Вы этого не сделали, то есть, иначе говоря, помогали шпионам действовать, как шпионам?

Ягода.Я покрывал их.

Вышинский.Вы были осведомлены о том, что они передавали иностранным разведкам материал?

Ягода.Безусловно.

Вышинский.Раз были осведомлены, значит, с вашего ведома?

Ягода.При моем покровительстве.

Вышинский.Хорошо, при вашем покровительстве тому, что они делали и о чем вы знали. Это установлено?

Ягода.Да.

Вышинский.Вы также признаете себя виновным в том, что государственные средства по поручению блока передавали в распоряжение Троцкого?

Ягода.Признаю.

Вышинский.Признаете себя виновным в организации и осуществлении террористических актов: первое — убийство товарища Кирова по поручению блока и по предложению блока?

Ягода.Признаю себя виновным в соучастии в убийстве.

Вышинский.В соучастии в убийстве или в умерщвлении Менжинского признаете себя виновным?

Ягода.Признаю.

Вышинский.В организации убийства Куйбышева признаете себя виновным?

Ягода.Признаю.

Вышинский.В организации убийства Алексея Максимовича Горького признаете себя виновным?

Ягода.Признаю.

Вышинский.У меня вопросов больше нет.

Председательствующий.У защиты вопросы есть?

Защитник Коммодов.Подтверждает ли подсудимый Ягода свои показания, данные на предварительном следствии в части, касающейся свиданий с Плетневым?

Ягода.Я это сказал.

Коммодов.То же самое — в отношении свидания с Казаковым?