Ненависть (СИ) - "Александра-К" - Страница 50

Мальчишка шарахнулся от озверелого сотника в сторону, тот захлопнул дверь перед носом управляющего, сел на ложе. С трудом сдерживаясь, спросил:

? Знаешь, кто покалечил Рыжика?

В глазах мальчишки метнулся страх:

? Нет…

Ну понятно, не скажет. Более или менее понятно – для продажи Рыжик уже староват, по меркам людей ему лет восемнадцать, а это для извращенцев уже неинтересно, куда лучше подростки. Поэтому Лисенка просто списали, как израсходованную вещь, поэтому и охрана не вмешалась, пока Лис орал от боли. Ладно, теперь надо искать торговца с Юга…

Как ни странно, нашел он его на постоялом дворе, почти без труда, тот и не собирался скрываться. Толстые волосатые пальцы, маленький толстенький коротышка. Никогда и не заподозришь подобное. На вопрос, был ли в борделе с Рыжиком, заулыбался – да, такой сладкий мальчик, рекомендую. Короткий удар в наглую морду, непонимающий вскрик в ответ. Еще удар, и еще, и еще. Неутоленная ярость и боль в груди, приступ ненависти – они хорошо паразитировали на вечно нуждающееся городе, привозили товары, иногда рабов. И никогда не оставались внакладе. Купец пытался выкрикивать, что он купил мальчишку, что он – его постоянный клиент, что это не в первый раз, но Рыжик почему-то начал сопротивляться. И вот этого-то говорить не следовало, Ярре сорвался. Впервые за многие годы – он никогда не бил своих воинов во время обучения, он терпел выходки бешеного Лиса, даже во время обучения Ремигия он находил слова для яростного избалованного отпрыска Цезарионов. А здесь торговец уже не знал, как закрываться от непрерывно сыплющихся на него ударов. Лицо давно превратилось в кровавое месиво, рука, которой закрывался, похоже, сломана, спина в кровавых ранах. Сотник сорвался. Вся ярость оттого, что лисенок оказался в борделе и ложился под любого, того, что Наместник был с ним, а Ярре даже не знал, что лисенок в городе, пережитый раз за разом ужас на поле боя, когда поднимал мертвых тварей и искал среди погибших воинов смешного юношу с рыжими волосами. Страх убить прирученного лисенка в бою. Все это вылилось в проходящее в абсолютном молчании избиение. Торговец уже хрипел, захлебываясь кровью. Внезапно на ногах Ярре повисли приблуды, – Боги знают, как они узнали, где сотник, но прибежали из любопытства и сделали то, что побоялись сделать взрослые воины. Если бы узнали в Империи, что так жестоко обошлись с торговым гостем из-за какого-то бордельного любимца, – навряд ли Имперский совет выразил свое благоволение. Мальчишки-то испугались, что обожаемый сотник убьет насильника и может быть арестован. Сотник остановился только потому, что не захотел покалечить приблуд. Стоял, глубоко дыша, как загнанный бык, глаза покраснели от ярости и недосыпа – видок еще тот. Но остановился. Торговец, жалко хныча, пытался уползти подальше. А приблуды, поднявшись на ноги, изо всех сил тащили сотника к выходу. Власть Наместника была безгранична, но на его воинов распространялся закон Империи, а нападение на мирного гражданина довольно сурово каралось. Ярре шел, спотыкаясь, словно опьянел от ярости и запаха крови, страха, ненависти. Мальчишки вытащили его на улицу. Вдохнув свежий воздух, сотник опомнился, проорал в открытое окно комнаты:

? Чтоб ноги твоей не было в городе! Завтра увижу – не обессудь!

Приблуды буквально на себе дотащили его до дома Наместника, Альберик открыл двери и тихо ахнул, пропуская Ярре внутрь дома. Ремигий был в казармах, доложат, конечно, но не сразу. Ярре быстро прошел через коридор, вошел в комнату Рыжика, тот дремал, возле него смирно сидел Эйзе – неожиданная картина. Лис зашевелился, вскрикнул ? почувствовал запах крови. Ярре глухо сказал:

? Лисенок, я нашел насильника и наказал его, как мог. Он уедет сегодня, тебе некого бояться!

Лис только вздохнул – больше всего он сейчас боялся Ярре, окровавленного, пропахшего кровью.

Бешеные глаза сотника становились мягче с каждым мгновением. Он рассматривал Лисенка – за ночь немного спала опухоль на лице, обозначились скулы, тонкие линии висков. Рыжие волосы за утро удалось промыть от засохшей крови, и они снова легли гривкой, чуть вьющейся на концах. Мордочка немного зарумянилась, обозначились смешные веснушки на скулах и носике. Глаза были плохие – больные,затравленные. На подушке возле головы – кинжал. На шее – ошейник раба. А вот красивые сережки – в ушках Эйзе, и он примеряет ожерелье. Светлые волосы откинуты назад, тонкие руки приподняты, застегивают бусы сзади, рукава немного приспустились. Вот когда он такой, то очень похож на девушку, но это краткие мгновения, пока не задумал очередную шалость или не увидел оружие. Сотник поймал внимательный взгляд Эйзе – это же надо, забыть о том, кто он на самом деле. Умный враг. Впрочем, враг ли теперь… И что сделал сам сотник – избил человека из-за твари, одного из тех, которых считают нелюдьми. Но так мучить было нельзя. Да, нельзя. Только когда во время допросов твари умирали или убивали себя – не мучили? Сотник тихо вздохнул. Лис с трудом разлепил потрескавшиеся губы:

? Спасибо.

Сотник неловко кивнул, быстро повернулся, чтобы выйти.Тихий голос:

? Господин, побудьте еще немного…

Ярре обернулся – Мыш смотрел понимающе, но как-то невесело. Ну да, ему и с молодым Наместником горя хватало, а тут старый воин и покалеченный мальчишка. Уйти бы надо, потому что юноша будет пытаться заплатить за защиту, а платить он может только своим покалеченным телом или ложью, иллюзией нежности. Ни то, ни другое не нужно. Не из-за этого искал ту тварь поганую. Правда, спроси, из-за чего, и почему так зверски избил – не ответил бы. Нужно уйти. Он Лису не нужен, у него защитник ? сам Наместник. Да и ласкать того, чьего тела попробовало полгорода…

Умные серые глаза горько усмехнулись, можно подумать, Лис что-то другое думал. Он-то уж и не рад, что жив остался – к позору борделя прибавился еще и позор от постоянного присутствия его прежнего хозяина, и перед ним стыд жег больнее всего. Даже не стыд – боль от того, что он все увидел и узнал. Лучше бы сдохнуть там, чем сейчас видеть в глазах сотника сомнение – коснуться или не коснуться поганой твари…

Сотник вдруг повернулся, подошел к кровати, Эйзе приподнялся, освобождая ему место. Ярре присел рядом с Лисом, и тот не отодвинулся – уже хорошо. Ладно, немного полжем друг другу – без этого выздоровления не жди, – будет мучить себя напрасным чувством стыда. Мыш быстро сказал:

? Ярре, его кормить пора – я пойду принесу.

Быстро снял украшения и кубарем вылетел за дверь, потом грохот, ругань Альберика, – Мыш опять попал в очередную историю, – либо разбил что-то, либо уронил, как самое страшное: уронил стойку с оружием, – там и покалечиться можно. Покаянный писк в отдалении, потом все стихло – ушли в кухню. Лис лежал неподвижно, полуприкрыв глаза. Тень от длинных ресниц на распухшей, покрытой синяками щеке. За все время, пока сотник его видел – не закрылся личиной, только истинное лицо. Почему? Что произошло? Даже за то время, пока он был в дома Ярре, он истинное лицо видел пару раз, когда совсем худо было. Боевую форму, личину – это да, но не эти глаза и не эти скулы, – не было этого. А в таком обличье можно перепутать с человеком. Лис хрипло спросил:

? Я сильно страшный?

Ага, самый главный вопрос в нашей жизни – слава Богам, что живой остался, что Наместника принесло вовремя в этот бордель. Сотник усмехнулся:

? Ну, в синяках весь – как южный кот…

Лисенок с трудом усмехнулся. Ярре просто сидел рядом, бедром ощущая тепло тела Рыжика. Брезгливости, чувства омерзения не было – просто тепло нежного тела. Не более и не менее того. Лис внимательно смотрел на него – его многому научили за этот год, в том числе и определять настроение клиента. Его телом не брезговали, похоже, сотника не тошнило от его прикосновения. Глаза лисеныша повеселели. Притащился Эйзе с подносом, за ним шел сердитый Альберик – чудушко мышиное расколотило еще один трофей Наместника: какую-то странную бутыль-не-бутыль из Африки. Короче, хрупкая конструкция пала под коленкамиЭйзе,а у него прибавился еще один синяк.Благонравный возлюбленный Наместника никак не мог залечить синяки –колотился коленками при каждой возможности и без нее.Уж как Наместник на ложе обходил боевые отметины –Боги ведали,но учет точно вел,потому как Альберик бадягу прикладывал каждый день.да теперь еще и этот увечный –тут бадягой не отделаешься.Сотник попытался подняться,чтобы освободить место для Альберика,Лисенок явно погрустнел.Старый раб строго сказал : «Поешь и –спать.Тебе выздоравливать надо.»Юноша только вздохнул молча.Не менее строго Альберик смотрел на Ярре –нечего голову мальчишке дурить.Есть и выздоравливать –его задача.А тут старый дурень вяжется.Сотник взгляд,похоже,понял,усмехнулся,погладил Лиса по голове : «Веди себя хорошо.Я завтра зайду.»Лис тихо фыркнул в ответ…Губы чуть улыбнулись.