Принцесса для младшего принца - Чиркова Вера Андреевна - Страница 27

Он уже послал в ковен сообщение о неожиданной находке и теперь ждал, кого ему пришлют в помощь.

– Где-то в юго-западных горах, но Вастан то или Хальмы – не знаю, – виновато глянула девушка, – меня зеркалами туда привели и всё время держали в келье без окна… похожей на пещеру. Он сдаёт нас внаём, как рабов, эти ошейники привязаны каждый к своему зеркалу и через несколько часов начинают сжиматься и причинять боль. Поневоле возвращаешься на своё зеркало с любого места. И ничего самому поделать нельзя, такое хитрое заклинание. А заказчики не связываются… боятся. Он очень силен, тот колдун, и у него сильные амулеты. Я однажды видела бой… он не поладил с другом, тот еле ушёл. А сюда я часто ходила, увела всех слуг и привела новых. Слышала потом случайно, как кто-то говорил, что старых слуг рассчитали… это ложь. Они все в обменных рабах сидят, через логово колдуна идёт продажа девушек в рабство и контрабанда драгоценных камней. У меня отец торговлей занимался, я в этом немного понимаю.

– А мать?

– Её они раньше выкрали, больше я её не видела. А меня сначала не трогали. Отец в Филдир переехал, думал, там нас не найдут.

– Молика, а ты скольких ещё дриад за время плена чувствовала?

– Двоих точно. Ещё однажды приходил незнакомый колдун со своей путницей.

Канд, сразу занявший место рядом со своей невестой и бережно положивший руку ей на талию, представил, как какой-то колдун ловит его Илли, надевает ошейник, сажает в пещеру без окон… и его зубы скрипнули сами собой, а пальцы крепче прижали к себе девушку.

В душе вспыхнуло жгучее желание убить, растереть в пыль и развеять по ветру всех, кто строит своё богатство на чужом горе, и свободная рука сама потянулась к рукоятке меча. У принца ещё стояло перед внутренним взором увиденное в зеркале зрелище, как Хингред передавал Бенгу спасённую сеньору, переодетую в чистую рубаху и завёрнутую в покрывало.

Дриады не поскупились на силу и, едва перебросив графа вместе со спящей пленницей, сразу открыли зеркало, желая показать всем, как произойдёт эта встреча. И правильно, что показали: недоверчивые личики детей и их горящие надеждой огромные глаза в тот миг жгли души суровых мужчин непролитыми слёзами. Да ради таких моментов они все и держат в руках мечи!

Илли, успокаивая, невесомо провела пальчиками по его щеке, улыбнулась застенчиво и загадочно, обливая сердце волной горячей нежности. Канд выдохнул, словно случайно касаясь губами её волос.

Принц ничуть не опасался, что, спокойно устроившись рядом с любимой, может прозевать приезд захватчика и его банды. Апраксия поставила сигналки и вообще чувствует людей издали, пояснила жениху Илли. А своей сеньорите он безоговорочно верил, да и сам видел, как топал к ним от конюшни старик конюх, словно привязанный пристальным взглядом синих глаз. Больше всего сейчас Канда волновал рассказ дриады и та решимость, что горела в невероятных изумрудных глазах путниц, сидевших рядом с ним за столом.

Девушки намерены туда идти, принц видел это ясно и понимал, что поступить по-другому они не смогут. И, размышляя о могуществе колдуна, он представлял, с какими трудностями могут столкнуться дриады. Однако о том, чтобы отпустить Илли с ними, как следовало из придуманных женщинами планов, а самому остаться здесь, Кандирд не желал даже слушать. Раз нужно туда идти, они пойдут вместе и вместе будут бороться с негодяями.

– Нужны семена, – задумчиво сказала Ленора, – желудей бы достать, но где их сейчас возьмёшь?!

– А на рынках орехи, урюк и гранаты не продаются? – поинтересовалась Лира, сидевшая с другой стороны от сестры. – И зеркала?

– Хорошая мысль. – Две дриады направились к зеркалу, которое Зарон притащил в кухню из маленького чуланчика, запирающегося снаружи на засо-в.

Похоже, не очень хорошо он разбирался в способностях дриад, тот колдун, усмехнулся Кандирд, вспомнив объяснение Молики, как она сумела открыть дверь этого чуланчика.

– Так там же везде корни… я почувствовала, что они вызваны сестрами, вот и попросила. Они мне и выломали дверь.

Вскоре Зарон водрузил на стол две корзины со свежими и сушёными фруктами и орехами, которые ошарашенный торговец зеркал бегом принёс с соседнего прилавка и всучил «светлым духам» совершенно бесплатно, в знак почитания. Взамен Элинса, просунув в зеркало руку, излечила ему хронический радикулит и ещё пару мелких болячек. Добро и щедрость нужно поощрять и хвалить, иначе они начнут исчезать, как в том мире, где они нашли себе дочь.

Дриады насыпали полные карманы фисташек, кедровых и буковых орешков и сунули по гранату. А потом принялись выбирать косточки из слив и абрикосов, попутно съедая сладкую мякоть. Принц с удовольствием помогал, подсовывая Илли самые красивые плоды. И думал о том, как устроит защиту в своём дворце, чтобы не смог проникнуть никто посторонний.

Для просителей назначит один день в неделю и поставит для этого рядом с воротами специальную башню. Никаких знатных бездельников пускать больше не будет. Если Илли нужны подруги, пусть поселит во дворце кого хочет, а из мужчин вполне достаточно и его друзей. Нечего болтаться по дворцу всяким повесам, пусть делом займутся. И вообще нужно чаще поощрять тех, кто занят проблемами королевства, и найти наказание для лодырей, прожигающих родительские состояния. Налог, что ли, ввести? Да что он мучается! Вот после свадьбы и попросит Илли придумать.

После этой идеи мысли Канда плавно устремились в обдумывание свадьбы. Он до сих пор помнил пышные торжества по случаю женитьбы наследника, счастливую, но немножко утомлённую улыбку Гранильены, её усыпанную алмазами диадему и толпы придворных, желающих высказать принцессе свои поздравления. И чем дольше думал, тем больше приходил к безрадостному выводу, что Илли нужно подробно рассказать обо всём этом заранее. Потому что он никак не может представить её на месте Гранильены и тем более не может поверить, что она безропотно согласится на все предписанные этикетом ритуальные шествия, танцы и застолья.

– Что ты так вздыхаешь? – тихонько шепнула сеньорита, когда уставшие от ожидания дриады отправились на улицу подменить проголодавшихся воинов. – Тут есть недалеко гостиная, идём, посидим там.

– Идём, – обрадовался Канд, ему самому надоела жёсткая скамейка.

А ещё хотелось хоть немного посидеть вдвоём.

– Так что ты вздыхал?

– Я думал про нашу свадьбу, птичка, – честно признался принц, – тебе лучше всё заранее обсудить с матушкой, потому что я боюсь… некоторые церемонии могут тебе не понравиться. Например, когда нужно проехать от храма до дворца по дальней дороге, стоя в открытой коляске, а все жители бросают цветы, ленты и монеты. На Ангирольда ставили щиты самые сильные магистры, и то под конец в него попал крупный рубин. Потом несколько часов придворные дарят подарки и нужно всем улыбаться и говорить что-то приятное, ну, сейчас я всё даже не помню. Просто очень хочу, чтоб это было для тебя праздником, а не наказанием.

– Спасибо, любимый… но не волнуйся, – загадочно усмехнулась Илли, довольная, что он так о ней заботится. – Я же теперь дриада. Мне можно нарушать все порядки… и я так и сделаю… выбрось эти заботы из головы, я всё беру на себя.

Целовать её сеньорита не разрешила, сообщив, что не стоит считать захватчиков поместья круглыми дураками, но Кандирд и без того чувствовал себя счастливым, просто сидя рядом в обнимку и слушая объяснения тех тонкостей, каких никогда не знал про дриад никто из непосвящённых. Про то, что, когда ещё одна дриада добавляется в круг, он становится сильнее не на шестую или седьмую часть, а в несколько раз. И что его сеньорита теперь будет всё меньше кушать мяса, особенно свежего.

– Мы покровители растений и животных, – мягко улыбаясь, говорила его сеньорита, – потому для нас неприятна их гибель. И они нам подчиняются, а некоторые, например, оборотни, почитают нас почти как богов.

– Кстати, а Зарон – оборотень?

– Нет, он полукровка. И потому не живёт со своими, у них очень строгая иерархия. Да ты и сам знаешь. А ещё… моя вторая мать Апраксия выбрала его. Ну, ты понимаешь… маги ведь не заключают браков. А ещё она ментал, чувствует эмоции. И раз она ему доверяет, значит, и нам всем можно доверять Зарону полностью. Потому он мне теперь как бы второй отец.