Проигравшему - смерть (авторский сборник) - Кварри Ник - Страница 75

Кристиан присвистнул и сложил послание. Если его шефы, обобщающие информацию от агентов, рассеянных по всему свету, не ошибаются, то он, похоже, спугнул крупную дичь. «Лиенг Ло Пу» — служба расследований в Китае. Что же касается «специалистов по акциям», то их, можно было пересчитать по пальцам. В их обязанности входило готовить диверсии и саботажи. Они были незаметны и могли появиться в самых неожиданных местах. Фраза «значащийся под № XXX» могла означать только одно: что его рассматривают как особо опасного. Его необходимо ликвидировать. Не могло быть и речи о том, чтобы попытаться захватить его и заставить говорить. Сведения, которыми располагало «Агентство», утверждали, что эти люди никогда не сдаются живыми.

Похоже, в высоких кругах это дело рассматривалось как весьма важное. Кристиан сжал губы. Ну, а раз уж они так заинтересованы в успешном завершении данной акции, то пусть потрудятся прислать ему подкрепление.

Теперь ему стала понятна та быстрота реакции, которая последовала сразу же, едва он показал список Медж Лианг: в шифровке упоминалось имя — Зианг Так. Единственное, чего он не мог понять, — почему Олдридж, узнав о присутствии посланца Пекина в Сингапуре, не сделал для себя должных выводов? Неужели, он недооценил этого человека?

«Кстати, не мешало бы спросить у Миа Лох, какого числа Олдридж передал ей этот список», — отметил для себя Кристиан.

В послании был еще один любопытный факт. Прежде, из шифровки Олдриджа, можно было понять, что Та Ист Чонг — это китайское имя, в ответе же, который он только что получил, была и другая версия. Кристиан достал карту юго-восточной Азии и расстелил ее на столе. Город Тветчонг он обнаружил на побережье, на одной параллели с Бангкоком. Сопоставив название городка с именем У Вуделим, которое было типично бирманским, можно было предположить, что последний проживал в Тветчонге.

Бирма…

Во все времена ее обширные поля были заняты под опиумный мак.

Внезапно истина раскрылась Кристиану. Если бы не серьезность положения, он бы расхохотался над очевидностью, которая открылась ему. За видимой необъяснимостью, вся эта история оказалась поразительно проста.

Если его догадка верна, то нет нужды в подкреплении, которое ему предлагалось. Убрать Зианг Така и обнаружить остальных из списка Олдриджа он сможет и в одиночку.

Он невольно вспомнил о мудрой наивности Миа Лох, которая использовала самый простой и старый способ: задавать вопросы и размышлять. А он-то… Забыв об осторожности, он со всех ног бросился к ней, спеша предупредить об угрожающей ей опасности. Хорош, нечего сказать! Миа Лох, вероятно, нашла весьма остроумной создавшуюся ситуацию.

Кристиан сжег все бумаги и, сняв телефонную трубку, попросил соединить его с «Зеленой луной».

«Дирекция с сожалением информирует уважаемую клиентуру, что „Зеленая луна“ закрыта на неопределенное время по причине ее благоустройства. Мы благодарим вас…» — мелодичным женским голосом произнес автомат-ответчик.

Тот же самый текст будет передан и на китайском языке — во всяком случае, Кристиан так подумал. Не дождавшись окончания фразы, он повесил трубку.

Итак, Дориан Ли тоже предпочла скрыться.

Связавшись со справочной аэропорта, он выяснил все о ближайшем рейсе на Тавой. Первый самолет на Рангун вылетал в четыре утра. Это было фрахтовое судно, делающее остановки в нескольких городах, в том числе и в Тавойе. Кристиана уверили, что в салоне самолета всегда есть свободные места.

Было двадцать два с минутами. Заказав по телефону холодный ужин в номер, Кристиан отправился в душ, чтобы избавиться от запаха рыбы, преследовавшего его после посещения консервного завода.

Потом у него, пожалуй, еще останется время, чтобы поспать два-три часа.

Старый ДС-4 дребезжал всеми составными частями. Иногда наступала короткая пауза, и тогда казалось, что все четыре мотора перестали вдруг работать. В салоне стояла невероятная жара. Самолет был разделен на два отсека, по принципу военных транспортеров, которые с некоторых пор перешли в гражданское ведомство. Впереди были кресла для пассажиров, а сзади — груз.

Кристиана заранее предупредили, что время вылета всегда соблюдается строго, а относительно часа прибытия — никаких гарантий. Все зависит от наличия фрахта и от времени, которое будет затрачено на его погрузку и выгрузку в пути.

Кроме Кристиана в салоне самолета было еще с десяток пассажиров: европеец с надменным выражением лица, без сомнения, плантатор или инженер, работающий на одной из шахт, и несколько китайцев и бирманцев. Стюард-малаец, в обязанности которого входило предлагать освежающие напитки и традиционные леденцы в момент приземления, внимательно следил за багажом, а также за тем, чтобы вовремя остановить любого, кто подойдет к грузовому отсеку, решив, что это дверь туалета, которого здесь просто не было.

Внимательно оглядев каждого пассажира, чтобы определить, кто же из них послан за ним следом, Кристиан откинулся в кресле, решив еще немного поспать. В конце концов, если в салон самолета заложена бомба, или если вдруг откажут моторы — он все равно ничего не изменит.

Но вот все опасения остались позади. ДС-4 благополучно приземлился в аэропорту Тавоя. Сторожевая башня, воздвигнутая на сваях, несколько ветхих построек, два небольших ангара и единственное одноэтажное здание, в котором размещались и полиция, и таможня, а также контора компании с залом ожидания и баром.

Проверка полиции и таможни была чисто формальной: служащий поставил печать и отпустил Кристиана, даже не потрудившись взглянуть, похож ли он на фотографию в паспорте.

Покончив с этими небольшими формальностями, Кристиан стал изыскивать возможность уехать в город. О такси не могло быть и речи — сообщение между городом и аэропортом осуществлял единственный старенький автобус.

Кристиан зашел в контору компании, чтобы навести кое-какие справки: как часто пилотируемый Шакел-Бартоном самолет приземлялся на этом аэродроме, когда пилот был здесь в последний раз и были ли с ним пассажиры.

Администратор-бирманец сообщил ему, что в течение последних трех месяцев Шакел-Бартон дважды побывал в аэропорту, причем, второй визит состоялся всего недели назад. И каждый раз его сопровождал один и тот же пассажир — Антус Олдридж. В декларации указывалось, что Олдридж прилетал в Тавой исключительно из коммерческих соображений: его интересовали изделия местной фабрики, которые он продавал затем в своем магазинчике в Сингапуре. И в том, и в другом случае он задерживался здесь лишь на сутки.

«За изделиями местной городской фабрики», — так выразился бирманец. Любопытно бы узнать, насколько внимательно проверяли таможенники эту продукцию. Впрочем, такие вопросы здесь не принято было задавать даже в шутливой форме.

Оставив контору, он поспешил к автобусу, водитель которого терпеливо его ожидал.

Тавой. В окружении джунглей, спускавшихся с гор до самого моря, он раскинулся в устье реки. Жители этого городка промышляли рыболовством или же занимались специальными ремеслами.

Единственный отель, если можно было назвать так множество маленьких бунгало, разбросанных тут и там посреди прекрасного парка, располагался вдали от оживленных улиц. Кристиан нанял на ночь один из домиков. Каковы бы ни были результаты его поисков, рейса на Сингапур все равно не будет до следующего утра. Желудок настойчиво требовал пищи, но с этим можно было и подождать. Прежде всего следовало обзавестись транспортом. Он довольно-таки быстро отыскал гараж, в котором удалось нанять «лендровер» в достаточно хорошем состоянии. Только после этого Кристиан вернулся в отель, чтобы слегка перекусить.

Дорога, ведущая в Тветчонг, до самого городка Мергун все больше сворачивала к югу и была в ужасном состоянии. Со всех сторон на нее наступали джунгли, которым способствовали муссоны. В итоге огромные участки дороги исчезли под толстым слоем почвы.

Тавой был расположен более чем на тысячу километров севернее Сингапура, но жара и влажность здесь были такими же изнуряющими. А если к этому добавить еще и москитов, сплошь облепивших лобовое стекло машины, то становилось понятно, почему на расстояние всего-то километров в двадцать Кристиану понадобился целый час.