Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Подлая «элита» России - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

Четыре года громя разрозненные дружины, он жег русские города и уничтожал жителей. Масштаб опустошения был сравним только с природной катастрофой. Не то что районы – целые земли начисто опустошились: Курская земля, Черниговщина « от того нечестивого Батыева пленениа запустеша и ныне лесом заросташа и многим зверем обиталище бывша». Пал и был уничтожен Киев – мать городов русских.

Многие князья с дружинами, честно исполняя долг, пали в боях с татаро-монголами, разумеется, ослабляя их. Но были и такие, что вслед за половцами сбежали в Венгрию. Как бы то ни было, но сопротивление не только не привело к успеху, но даже и не уняло Бату. В 1241 году он перешел Карпаты, нанес сокрушительное поражение польско-немецкому рыцарству, ворвался в Силезию и был остановлен лишь войсками чешского короля Владислава. Не приняв боя, Бату вернулся, по дороге опрокинул венгерско-французско-австрийскую рыцарскую армию, гнал ее до Пешта и на ее плечах ворвался в столицу Венгрии. Ну, да ладно, не о Бату речь.

Для кочевого выпаса скота лесная часть России была мало пригодна. Этим она не представляла собой ценности для татар, и у них не было особой необходимости очищать ее от людей полностью. Поэтому были вырезаны города и села только лесостепной части, чтобы предотвратить в будущем нападение оттуда на степь, а лесная часть была просто покорена и ограблена. Жителей городов, которые пытались оказать сопротивление, таких, как Козельск, полностью уничтожили, а тех, кто сдался, частью увели в рабство, а частью оставили в живых, наложив на них дань. Сдавшихся князей и дружины тоже частью пощадили, поручив им собирать эту дань татарам и защищать Россию, а заодно и Орду с Запада, где тоже было достаточно желающих пограбить.

Век спустя, когда государство Чингисхана, раздираемое междоусобицами, начало слабеть, западные соседи России – Литва и Польша – захватили и держали уже под своим владычеством ту юго-западную лесостепную, наиболее ослабленную часть, что впоследствии была названа Украиной, немецкие же ордена захватили северо-западные земли. Этими ударами западные соседи отрезали России выходы к открытым морям, затруднив и торговлю, и общение с остальным миром.

Тем не менее России повезло. Разбитая и непрерывно ограбляемая, запертая в глубине своих лесов, она осталась жить. Осталась жить, а все народы восточнее ее были вырезаны полностью, и названия их исчезли из памяти людской.

Повезло России и в другом. За время тяжелейшего, дикого и унизительного татаро-монгольского рабства русские поняли то, чего не понимали и не понимают другие народы, правда, в последнее время и русские перестали это понимать. А тогда рабство на грани смерти их научило многому.

Под огнем и мечом

Могут ли понять Россию на Западе, для которого столетиями войны были сродни развлечениям? Может ли понять Россию американец, для которого, по-видимому, до сих пор война – это любимая забава Рэмбо? Могут ли понять Россию наши отечественные либералы, для которых единственная мудрость – это смотреть на все глазами того же Запада?

Историк Ключевский подсчитал, что с 1228 по 1462 год, за период, когда формировался великорусский народ, Русь вынесла 160 внешних войн. Только внешних. В XVI веке она 43 года воюет с Речью Посполитой, Ливонским орденом и Швецией, одновременно защищаясь от набегов татар. Да каких набегов! В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей сжег Москву. По русским летописям, погибло до 800 000 душ. Возможно, это преувеличение, но летописи дают такие подробности. Хоронить мертвых не было ни сил, ни возможностей, трупы сбрасывали в реку. «Москва-река мертвых не пронесла: нарочно поставлены были люди спускать трупы вниз по реке; хоронили только тех, у которых были приятели».

Какие реки, протекающие через столицы западных государств, видели подобное? Сена, Темза, Потомак?

В XVII веке Россия воюет 48 лет! В XVIII веке Россия воюет 56 лет!

Жестокие войны, подавляющее число которых было направлено на уничтожение русских, стали правилом, жизнью России, а мир… мир – исключением из правила.

Могло в таких условиях за эти столетия у русских выработаться свое мировоззрение, свой взгляд на свободу, на демократию? Да, могло. И оно выработалось. Даже тупой ученик за пятьсот лет обязан что-то понять и чему-то научиться. Демократия – это ситуация, когда народ имеет в стране власть. Однако по критериям мудрости, принятой на Западе, народом считается каждый человек. Считается, что это мудро, и, естественно, каждый «умный» и там, и у нас тоже так считает. Поэтому демократическим считается то государство, которое удовлетворяет желания большинства той части населения, которая имеет возможность требовать. Когда толпа народа собирается в здании или на площади и начинает требовать: «Не хотим этого короля, а хотим другого!», то, с точки зрения кретина, это вершина демократии. Кретин рассуждает: «Король – это глава государственного аппарата, и если мы подберем короля, который будет служить народу (а под народом мы подразумеваем лично себя), то такой король и такой государственный аппарат будут демократичными».

Такова современная логика, и такой она была во всех государствах и в России до порабощения ее кочевниками.

Русская демократия

По мере того как кочевники убивали или угоняли в рабство россиян, представления русских о демократии стали меняться. Стала подвергаться сомнению логика «умников», которая выражалась в следующей сентенции: «Если народ – это я, то служить я должен сам себе, в том числе и своей чести, и своей славе. И если во имя своей чести мне надо умереть, то что же – я умру, так как этим я прославлю себя и в себе свой народ. Но если мне предстоит умереть, а ни чести, ни славы для себя я не заработаю, то вместе со мной умрет мой народ. Это бессмысленно. Лучше сдаться на милость победителя, тогда я спасу себя и в себе – народ. Заставляет меня идти в бой и на смерть государство и его глава – царь или король, в том числе и на такую смерть, где ни чести, ни славы я не найду. Чем больше я буду рабом государства, тем больше я буду подвергать себя лишениям и смертельному риску. Поэтому чем я буду более свободен от государства, тем больше буду служить себе и в себе народу, следовательно, тем больше я демократ!» Но в те времена для русского сдача в плен почти без вариантов означала либо смерть от руки кочевника, либо рабство на галерах. Продолжалось это столетиями, было время все обдумать. И постепенно образ мыслей россиян стал меняться: «А народ ли я? А может, народ – это не я, а все живущие в моей стране, в том числе и дети, в том числе и еще не родившиеся дети наших детей? Тогда я не народ, тогда я только частица народа. И если я хочу быть демократом, то мне нужно служить не себе, а всему народу. При этом если я испытываю лишения, то это еще не значит, что народ испытывает их, мои лишения могут обернуться отсутствием лишений у моих детей. Если я умираю, защищая свою страну, то вместе со мной умирает только очень малая частица народа, а народ будет жить, так как своей смертью я его смерть попрал. И не важно – умер ли я на глазах восхищенных моим героизмом зрителей или незаметно в мучениях скончался от болезней в осажденной крепости. Враг, стоящий под ее стенами, не идет в глубь моей страны, не убивает мой народ. Но если я сдамся, то враг, не сдерживаемый мною, пойдет убивать мой народ дальше».

Ливонский летописец Рюссов: «Русские в крепости являются сильными боевыми людьми. Происходит это от следующих причин. Во-первых, русские – работящий народ: русский в случае надобности неутомим во всякой опасной и тяжелой работе, днем и ночью, и молится Богу о том, чтобы праведно умереть за своего государя. Во-вторых, русский с юности привык поститься и обходиться скудной пищей; если только у него есть вода, мука, соль и водка, то он долго может прожить ими, а немец не может. В-третьих, если русские добровольно сдадут крепость, как бы ничтожна она ни была, то не смеют показаться в своей земле, так как их умерщвляют с позором; в чужих же землях они не могут, да и не хотят оставаться. Поэтому они держатся в крепости до последнего человека, скорее согласятся погибнуть до единого, чем идти под конвоем в чужую землю. Немцу же решительно все равно, где бы ни жить, была бы только возможность вдоволь наедаться и напиваться. В-четвертых, у русских считалось не только позором, но смертным грехом сдать крепость».