Точка отсчета - Николаев Андрей - Страница 73

Он пролежал весь день и всю ночь на узкой постели, глядя в покатый потолок. Анимат молчал. Два раза стучалась Ингрид, но Седов не ответил, делая вид, что спит.

Часа в три ночи он спустился вниз. Ингрид не было, Делануа сидел, вытянув ноги к печке, и покуривая трубку.

— Хотите выпить? — спросил он, — есть можжевеловая водка.

— Он нейтрализует спиртное, — ответил Седов.

— Если тебе станет легче, когда ты примешь алкоголь, я не буду этого делать.

Ничего не ответив, Седов выпил стакан воды и поднялся к себе. Ночью он задремывал на несколько минут — спать он боялся, потому что не знал, что увидит во сне. Голода и жажды он не испытывал. Не хотелось ни курить, ни даже выпить. Не хотелось ничего, кроме, как лежать в темной комнате, будто в могиле. Под утро он забылся сном, но, вопреки его страхам, снилось что-то хорошее и радостное. Только в далеком раннем детстве он чувствовал себя таким же беззаботным, как в этом сне. К сожалению, когда он проснулся, в памяти ничего не осталось. Однако ощущение наступившего праздника не оставляло его. Седов вспомнил, как лежал вчера в отчаянии и удивился. Это же то, чего он хотел — конец рутине, конец бессмысленному существованию. Надолго, или нет, но новые впечатления ему гарантированы. Ну, а если анимат все-таки, подгребет его под себя, то есть слабая надежда, что первым изменится сознание и остальных изменений он уже не почувствует.

— Как это: подгребет?

«А ты не подслушивай. А то в угол поставлю», — подумал Седов и удивился, что перестал воспринимать анимата, как врага. В самом деле, он-то в чем виноват? Вытащили из уютной ванны, пересадили в чье-то прокуренное, проспиртованное, изломанное тело, не спросив согласия. — «Есть хочешь?»

— Я, как ты. А как это: в угол поставлю?

«Это я пошутил. Но если ты меня достанешь — не буду с тобой разговаривать».

— А как это: достанешь?

— Учись понимать по смыслу фразы , — отрезал Седов.

Он умылся холодной водой, удалил проросшую щетину гигиеническими накладками и спустился на первый этаж.

Ингрид и Делануа сидели за столом, стараясь не глядеть друг на друга. Делануа поглощал рогалики с какао. Ингрид размазывала по тарелке овсяную кашу. Оба посмотрели на Седова с ожиданием.

Сергей не слеша набрал программу, дождался, пока в лотке появится яичница с беконом и тосты, присел к столу и лишь тогда обнаружил, что от него чего-то ждут.

— В чем дело? Я должен что-то сказать? Или у меня уже выросли рога? Ах, да — с добрым утром. Ингрид, ты плохо выглядишь. Господин Делануа, а вам не надо бы злоупотреблять водкой по ночам.

— Я не спала всю ночь, — сдерживаясь, ответила Ингрид, — в отличие от тебя.

Седов пожал плечами и отправил в рот кусок яичницы.

— Я-то при чем?

Ингрид вскочила из-за стола, скомкала салфетку и швырнула ее в тарелку.

— Как ты можешь? Я ведь извинилась!

— Беда многих людей в том, что, извинившись, они считают инцидент исчерпанным, — негромко сказал Делануа. — Вы изменили, чтобы не сказать, испортили ему жизнь. А заодно и мне, и себе и, возможно, всем. Абсолютно всем. Если выкладки О'Брайана верны — изменится все человечество, но вот со знаком плюс или со знаком минус, это неизвестно.

— Вы лекции читать не пробовали? — сдавленным от ярости голосом спросила Ингрид, — у вас здорово получается.

— Хватит! — Седов легонько пристукнул ладонью по столу, — я принял решение. Я остаюсь здесь и попробую жить с этим, — он ткнул пальцем в грудь, — как его?

— Ты обещал придумать мне имя.

— Аниматом, — подсказал Делануа.

Ингрид рухнула на стул и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись. Стараясь не смотреть на нее, Седов и Делануа закончили завтрак.

— Ты будешь кофе? — спросил Седов у Ингрид.

— Да, пожалуйста, — она ладонями вытерла лицо и попыталась улыбнуться, — Сергей, я тебя здорово подставила. Не знаю, простишь ли ты, но я… в общем… я клянусь, что…

— Не надо клятв, не надо громких слов, скажи, что любишь, и забудем ссоры, — продекламировал Седов и улыбнулся, — так ты будешь кофе?

После завтрака Делануа вышел, как он сказал, осмотреть окрестности. Седов заметил, как он складывал в рюкзак датчики движения, лазерные и тепловые сенсоры и понял, что Делануа хочет обезопасить их убежище, насколько это возможно.

Ингрид попыталась выведать у Седова, что он собирается делать, но Сергей отправил ее спать, заставив выпить рюмку коньяку — после бессонной ночи лицо у нее было серое, а под глазами обозначились темные круги.

Оставшись один, он прошелся по холлу, потрогал печь — в доме было прохладно. Видимо, Делануа экономил и не прогревал дом сверх меры. Выйдя на крыльцо, Седов огляделся. В отдалении, на правом и левом берегах канала стояли почти такие же домики с красными крышами и ветряками. Седов спустился к воде и присел на вбитую в берег сваю. День был пасмурный, но дождя не было. Облака висели низко, будто готовы были лечь на землю и накрыть, как теплым одеялом.

— Я придумал тебе имя, — сказал Седов.

— Какое? — тотчас отозвался его постоялец.

— Я буду звать тебя Мук.

— М-м… а что это означает?

— Был когда-то такой же, как ты, маленький и приставучий.

— Да?— Седову послышалось сомнение в вопросе, — но он был хороший? Я — хороший .

— Это мы еще посмотрим, какой ты, но Мук был хороший.

— Ладно, тогда я согласен.

— У меня прямо камень с души свалился, — усмехнулся Седов, — что я должен делать? И вообще, как все будет происходить?

— Мне надо учиться, я почти ничего не знаю.

Седов задумался.

Вряд ли я подойду на роль учителя.

— Мне будет достаточно, если ты будешь слушать образовательные программы или смотреть их. Только глаза не закрывай. Мне нужны знания по биологии, медицине, философии, социологии. Это для начала.

— И все?

— Пока этого вполне достаточно.

— Ладно, попробуем.

Седов вернулся в дом, перебрал каналы видео и, найдя передачу, под названием «Как оставаться здоровым, не прилагая к этому усилий», уселся на стул и вперился в экран.