Измерение кинетического червя - Николаенко Андрей - Страница 5

— Вот, блин, у нее ноги — от ушей растут!

И добавил:

— Я бы ее трахнул.

Петя только сдержанно усмехнулся и тоже сел на диван. Вернулся Леня. Остановившись на пороге комнаты, он некоторое время таращился на экран, потом объявил:

— Слушай, ноги — от ушей! Вот я бы ее трахнул!

— Конечно, — не выдержав, засмеялся Петя, — Уж ты-то непременно бы трахнул. Никто бы не стал трахать, а ты — обязательно бы трахнул.

Но его ирония так и осталась непонятой. Леня — и Саша почему-то тоже — только недоуменно переглянулись и пожали плечами.

— А ты что, не трахнул бы? — обиженно спросил Леня.

— Ладно, — сказал Петя, безнадежно махнув рукой. — Давайте обои обмывать.

Они пошли на кухню, достали из холодильника пиво и устроились на двух табуретках и принесенном из комнаты стуле вокруг стола.

— Ну, будем, — сказал каждый, и они стукнулись запотевшими бутылками. Через некоторое время подоспела и пицца, и они принялись с удовольствием ее уплетать, запивая пивом.

Петя долго колебался, но все же выложил на стол синий листок и спросил:

— Мне тут один адресок дали. Кто-нибудь в курсе, что это такое?

Саша с Леней по очереди изучили бумажку (Леня даже откусил уголок и пожевал, после чего Петя отобрал листок совсем).

— Где ты это взял? — спросил Саша.

— Я ж говорю, дали. В метро. Не знаю кто.

— А фиг его знает. Такого адреса однозначно нет, разве что с ошибкой написали. А название… Что оно может означать?

— Можно в энциклопии посмотреть, — подмигнул Леня и вышел. Петя с Сашей только пожали плечами. Вернувшись, Леня действительно держал в руках открытый «Советский Энциклопедический Словарь».

— Так, так… Вот, слушайте: «Кинетического Червя, измерение… Отражает двойственность взглядов на природу вещей в буржуазном обществе…» То-се… А, вот: «…Кинетический червь может измеряться в кинетических обезьянах или кинетических попугаях, результаты измерения…»

Петя вырвал у него книгу.

— Смешно. Поздравляю.

— Нет, это я тебя поздравляю, Петенька. Ты знаешь, какова вероятность встречи двух придурков в одном метро? В твоем случае ровно единица.

— Так ты считаешь, это был какой-то придурок?

— Нет-нет, ты не отмазывайся. Это были два придурка. Конечно. Что тут еще можно предположить?

— Я вообще-то и сам так решил, просто на всякий случай хотел проверить… — сказал Петя.

— Да хрен с ними со всеми, Петро, — поморщился Саша. — Забудь и все. В конце концов, оно тебе надо? Не пойдешь же ты туда на работу устраиваться.

— И то верно, — кивнул Петя, и они вернулись к пиву.

Часа в три стали расходиться. Петя проводил Сашу с Леней и решил немного погулять на воздухе. Ему нравились погода и снег, успевший уже порядочно засыпать землю. Бродя без всякой цели по окружающим дворам и переулкам, среди серых и грязно-розовых коробок домов и натыканных повсюду гаражей-ракушек, он потихоньку выбрался в небольшой скверик, засаженный соснами и елями. Здесь было особенно тихо и спокойно. Большие пушистые снежинки густой сеткой падали в безветренном застывшем воздухе, приземляясь на ветви деревьев. Холод не чувствовался, было даже как-то тепло среди этого уютного белого окружения. Бесшумно падающий снег и странное отсутствие любой живой души создавали по-настоящему сказочное настроение. Петя смахнул снег со скамейки и уселся на нее, привалившись спиной и ожидая появления какого-нибудь гномика.

Гномик вскоре действительно появился. Это была белка, бегавшая по ветвям сосны прямо над Петей, а потом спустившаяся на землю. Кося в сторону Пети блестящей черной бусинкой глаза, она то замирала столбиком, то прыгала и искала что-то в снегу. Петя порылся в карманах в поисках подарка гномику, но ничего подходящего не нашел. Только синий листок, неизвестно как снова оказавшийся в кармане куртки.

«Вот черт», подумал Петя. «Пристал как банный лист». Он показал его гному.

— Может, ты знаешь? — спросил он.

— Иди домой, — тоненьким голоском сказала белка и быстро забралась на дерево.

«Ах ты ж сука», подумал Петя, чувствуя тысячи ледяных иголочек, вырастающих из спины. Ему внезапно стало очень страшно. Вдалеке послышался низкий и мощный рев, похожий на тот, что он слышал ночью. Голова его слегка кружилась от поглощенного пива, но он не был настолько пьян, чтобы галлюцинировать. Да и вообще, у него никогда не было галлюцинаций.

— Ну и херня, — сказал Петя вслух. Голос глушился снегом и звучал неестественно-ватно. Пете уже не хотелось оставаться одному. Он встал и пошел вон из сквера. Он вспомнил, что когда был маленьким и жил у бабушки в деревне, то вечером выходил во двор и закрывал ворота. Когда он шел от ворот обратно к дому, ему всегда казалось, что чьи-то желтые глаза смотрят на него сзади из темноты. И он шел, сжимаясь от ужаса, борясь с желанием побежать сломя голову, и знал только одно — нельзя оглядываться. Сейчас он остановился и оглянулся. Белка снова сидела на земле и смотрела ему вслед.

Петя выбрался из сквера и затопал вниз по уклонистому участку дороги между домами.

— Брат! — раздался сзади голос с едва уловимым кавказским акцентом.

Петя обернулся. К нему скорым шагом подходил рослый мужчина в утепленной кожаной куртке и высокой меховой шапке. Его лицо покрывала двухнедельная, доходящая чуть ли не до глаз щетина. Протянув Пете ладонь, на ощупь напоминавшую обрубок толстой доски, мужик напористо заговорил:

— Слушай, брат, помоги тачку с места стронуть. Одного человека не хватает, тяжелая, сука!

Петя молча кивнул и вместе с кавказцем отправился к огромному, заляпанному грязью джипу, сиротливо стоявшему шагах в двадцати. Подойдя поближе, он разглядел на бампере номер старого образца: И 42–16 КЧ.

— Нам только под горку столкнуть, дальше сам покатится, — энергично жестикулируя, объяснял тем временем кавказец, словно бы боясь, что Петя передумает. Но Петя почти не слышал его. Упершись в неимоверно тяжелый джип вместе с его водителем, он обдумывал только свою неясную догадку. Джип с черепашьей скоростью подбирался к началу спуска. Ноги проскальзывали по снежной каше, руки уже начали дрожать от от напряжения, когда где-то под днищем джипа с хриплым стоном провернулась какая-то деталь и он начал медленно катиться по пологому склону вниз, набирая скорость. Кавказец издал победный клич и на ходу заскочил в машину. Петя еще некоторое время придавал ему ускорение и потом остановился, переводя дух и наблюдая за безмолвно удаляющимся джипом. Через некоторое время тот дернулся, чихнул и выпустил облако белесого дыма. Дав задний ход, он вернулся на прежнее место, уже уверенно урча мотором.

— Спасибо, брат! — крикнул водитель.

Петя махнул рукой.

— Да пустяки.

— Слушай, а тебе куда надо?

— Мне…

Вообще-то Петя никуда не собирался.

— …в Лоховский переулок.

— А это где?

— Сам не знаю.

— Сейчас найдем.

Водитель склонился вправо от руля, и Петя с изумлением разглядел на приборной панели небольшой синий экранчик навигационного компьютера. Водитель медленно тыкал корявым наколотым пальцем в крохотную клавиатуру под экранчиком.

— Нашел, это как раз по пути. Давай заскакивай, довезу.

Петя колебался, и водитель, заметив это, рассмеялся.

— Боишься, что ли?

Петя покачал головой. Он не боялся. Его беспокоило то, что Лоховский переулок все-таки существовал. Слишком большое число бессмысленных совпадений начинало раздражать. Решив идти до конца, Петя внутренне плюнул, открыл дверь, и запрыгнув на высокий порожек, уселся в скрипучее кожаное кресло.

Джип взревел мотором, пробуксовал на месте и понесся по дороге. По мелькающим названиям улиц Петя определил примерное направление — они ехали в сторону центра. Водитель щелкнул каким-то переключателем, и экран компьютера превратился в экран обычного телевизора. Показывали клип Ангелины «Я не такая». Кивнув головой на экран, мужик закричал Пете в ухо, словно пытаясь заглушить мотор:

— Вот, бля, ноги — от ушей растут!