А что вы хотели от Бабы-яги - Никитина Елена Викторовна - Страница 89

Нас впихнули в сырую камеру с решетчатой дверью. Конвоировали с воистину королевскими почестями – на нас троих безоружных выделили аж две дюжины неслабых молодчиков. Александр с Виктором сделали попытку освободиться, но уже проверенный способ приставления острого предмета к моему беззащитному горлышку быстро охладил их пыл.

Камера освещалась единственным факелом из коридора и на апартаменты, мягко говоря, не тянула. Мрачно, уныло, противно, как и в любой уважающей себя тюрьме. Хорошо хоть еще всех вместе посадили, а то поодиночке и свихнуться недолго. Я и в нашей-то милой компании уже умом чуток тронулась, а одна после сегодняшнего Настькиного выступления точно остатков разума лишусь (если там еще осталось чего).

Меня втолкнули последней. По социальному статусу выбирали, что ли? Естественно, под ноги я посмотреть не удосужилась, споткнулась о какой-то выступ и растянулась на полу.

– Вот черт!

– Алена, с тобой все нормально? – склонились надо мной с двух сторон Александр с Виктором, как только за нами со скрипом захлопнулась дверь.

Они издеваются? О какой нормальности в такой ситуации может идти речь? Мама дорогая! Завтра в полночь на охоту на человечество выйдет самый настоящий и безжалостный монстр, а мы ничего не можем сделать, даже предупредить, еще и будем первыми, кого он схарчит для затравки и полной накачки своего энергетического потенциала! Кошмар! Не хочу! Я же не такая уж и плохая, хоть и Баба-яга!

Я перевернулась на спину и глянула на мужчин из положения лежа. В глазах у обоих тревога и что-то еще, в полутьме трудно понять.

– Алена? – Князь опустился на одно колено и протянул ко мне руку. – У тебя все нормально?

– Нет!!! – рявкнула я так, что сама испугалась. – Не нормально!!!

И рывком села, заставив Кащея отпрянуть, потом вскочила и начала метаться по камере.

– А ты себя сейчас хорошо чувствуешь? – бушевала я. – И настроение тоже ничего, да? Веселое. Может, споем? Или стихи почитаем? А картишек ни у кого нет, в дурачка перекинуться? И вообще, я тебя знать больше не хочу! Какого лешего ты не сказал мне, что твоя магия ограничена территорией? Я ведь рассчитывала на нее, потом думала, что ты меня предал. А ты…

– Как ты могла подумать такое? – попытался вклиниться в мой монолог Кащей.

– Алена, перестань, – предпринял попытку успокоить меня Виктор, не дав высказать в адрес князя нелицеприятный эпитет, но истерика уже набрала нужные обороты, и останавливаться на достигнутом я не собиралась.

– Перестать что? – набросилась я теперь на советника. – Думать про эту гадину, которая сидит вон там, – я ткнула пальцем в сторону двери, – и накапливает желудочный сок для проявления своих истинных способностей, человеколюбием вряд ли отличающихся? Ерунда какая! Подумаешь, полмира укокошит. Нас-то уже не будет к тому времени. Или об этой чертовой книге, которую я имела несчастье получить, будь она проклята? Или бегать у вас перед глазами, раздражая своим непрезентабельным видом?

Последнее замечание почему-то сорвалось с языка помимо моей воли. Я по сравнению с королевой была просто лягушкой-подростком. Видела я, как эти двое на нее смотрели.

– Алена, если ты сейчас же не успокоишься… – угрожающе начал Александр.

– То что? – Меня уже невозможно было запугать ничем. Даже мышами. – Задушишь меня? Побьешь? Покусаешь? Пожалуйста, со мной сейчас легко справиться.

– Все, она меня достала. – Александр быстрым движением сгреб меня в охапку, когда я в очередной раз пробегала мимо него. – Виктор, отвернись.

И прежде чем я успела что-то вякнуть, заткнул меня нежным поцелуем…

Шоковая терапия, – так, кажется, это называется? Что ж… Ему не мешало бы запатентовать данный метод как особо действенный. Я понимаю, что Кащей пошел на такой рискованный шаг только из дружеских успокоительных побуждений, но его поцелуй назвать дружеским нельзя было даже с о-о-очень большой натяжкой.

– Сдурел совсем? – пискнула я, залепив князю звонкую пощечину, как только он меня отпустил.

Александр не уклонился и даже руки к лицу не поднял. Только глаза как-то странно блеснули в полумраке.

– Успокоилась? – глухо спросил он.

– Да, спасибо, – съязвила я, ощущая, как сильно пылают щеки.

Хорошо еще, что здесь особо не видно. Он не добился бы большего эффекта, если бы типично для данной ситуации отхлестал меня по щекам. Психиатр чертов! А приятно…

Виктор беззвучно трясся, спрятав лицо в ладонях. Сомневаюсь, что его душили рыдания.

Ситуация сложилась нестандартная. Для меня по крайней мере.

– Может, вы перестанете ссориться, – донесся откуда-то из угла тоненький голосок.

Нет, я точно свихнусь сегодня. И мне кажется, чем быстрей это произойдет, тем для меня же будет лучше. Психика моя не железная, между прочим, и к таким частым перепадам не приучена.

Я с визгом отскочила, снова оказавшись в объятиях князя, но в данный момент он был намного роднее и привычней того, кто сидел в углу. Там кто-то зашевелился, завозился и, наконец, медленно поднялся. Маленькая худенькая фигурка, похожая на привидение, длинные распущенные волосы (цвета толком не разобрать, правда, но, кажется, светлые), длинное простенькое платье. Девчонка какая-то. И как мы ее сразу не заметили? Ах, ну да, у меня же истерика была.

– Ты кто? – спросил Виктор. – Еще один василиск невысиженный?

Да, с юмором у него неважно сегодня.

– Нет, – пискнула девчонка. – Я Василиса, принцесса Бемирании.

– О не-э-эт, – застонала я. Истерика грозила в срочном порядке вернуться. – Я не могу больше этого слышать!

– Так ты и есть та самая Василиса? – переспросил Александр, задвигая меня к себе за спину, чтоб не мешалась.

– Нуда, – ответила она, настороженно на нас поглядывая огромными синими глазищами. – А вы кто?

– Баба-яга с Кащеем Бессмертным, – честно призналась я из-за князя.

– Ну и слава богу, – сразу расслабилась принцесса. – А то я уж и не знала, что подумать.

Так! Спокойно, Алена! Истерику выгнать мокрым веником, призвать на помощь остатки разума и быстренько начать соображать. Времени мало.