Хонорик – победитель привидений - Сотников Владимир Михайлович - Страница 23

На всякий случай Макар достал монетку, подержал на ладони.

«Что делать? – подумал он и сразу же ответил сам себе: – Надо остаться здесь».

Абсолютно уверенный, что принять такое решение ему помогла монетка, Макар отошел от стола, не переставая наблюдать за старичком. Вот тот поманил кого-то пальцем. Прибежал продавец от соседнего столика, услужливо закивал головой. Старичок поднялся, потянулся и медленно пошел по Арбату прямо навстречу прохожим, даже и не думая уступать им дорогу. И странно – они сторонились! Наверное, до того неприятный вид был у этого маленького старичка, что сталкиваться с ним лицом к лицу никому не хотелось.

«Настоящий злой карлик!» – подумал Макар.

Карлик сел за стол в ближайшем кафе «Мороженое». Балюстрада, отделявшая это летнее кафе от улицы, была увита плющом, и Макар, быстро купив по дороге мороженое, присел на корточки. А что? Ничего в этом особенного нет – все уставшие прохожие на Арбате отдыхают как им удобно. Некоторые вон прямо на мостовую уселись!

Сквозь зеленые листья плюща Макар заметил, что Карлик сделал заказ. Официантка при этом удивленно заулыбалась.

Через минуту она принесла огромную вазу, в которую обычно кладут фрукты, и другую – поменьше. Вазы были доверху заполнены разноцветными шариками мороженого. «Фисташковое, апельсиновое, клубничное, ванильное… – разглядел Макар. – Ничего себе сладкоежка! Неужели все съест?»

Старичок довольно заулыбался и достал из кармана телефон.

– Алло, Игорек? – с довольным мурлыканьем – наверное, от созерцания мороженого – произнес он. – Оторвись от своих картинок. Я в кафе, прямо под твоей мастерской. Спускайся, отметим победу.

Через пять минут Макар с удивлением наблюдал странную картину: Карлик и Великан – а Игорек оказался бородатым мужчиной огромного роста – молча сидели за столом и как дети поглощали шарик за шариком…

– Интересно, – сказал старичок, – сейчас в Швейцарии такое же вкусное мороженое, что и два года назад? Там я, кстати сказать, к нему и приохотился. Восполняю, так сказать, пробелы детства!

– В Швейцарии, – сказал Игорек, вытирая свою черную бороду салфеткой, – ничего не меняется. Даже мороженое. Не говоря уже о банках.

– Храните деньги в швейцарских банках! – хмыкнул старичок. – Прав был мой незабвенный друг… Только вот с памятью у него были проблемы: получил наследство, положил денежки в банк, а цифирки-то запомнить не мог! И я тоже хорош – сразу и не догадался, зачем он тогда к художнику готовый портрет свой принес… Это уж я потом сообразил комнату напротив снять да с биноклем у окошка посидеть! И чего это, думаю, художник прямо поверх портрета еще что-то малюет? Поверх длинного такого пятнышка внизу холста – вроде как мелком намазанного… Эх, сразу бы догадаться! – Карлик досадливо покрутил головой. – Разве бы я из Швейцарии портрет этот выпустил? Да я бы его прямо там… А так – только друг в Москву вернулся, и пожалуйста, возьми да скоропостижно скончайся! А жена ничего не знает – какие банки, какие счета?

– Как это – жена ничего не знает? – удивленно спросил Великан. – Быть такого не может!

– Может, Игорек, может, – усмехнулся Карлик. – Дружок мой великой жадности был человек. Такой не то что жене – самому себе деньги не сразу доверит. Меня ведь только недавно осенило: холст! Вот где цифирки – под пятнышком! А тут и жена его заболела. Что за напасть такая на людей? Пропадут же денежки! Без меня совсем пропадут…

– Вы, Сергей Сергеич, голова! – похвалил бородатый. – Все вычислили.

– Да, вычислил, – согласился старичок. – За это и награда положена, так ведь? И тебя не забуду, за твои бесценные консультации. Только вот не пойму: почему ты, Игорек, не хочешь сам почистить портретик, а?

– В который раз повторяю: боюсь, Сергей Сергеич, – ответил Великан. – Вдруг и цифры смою? Не простите вы мне этого, а человек вы суровый… Нет, лучше от греха подальше обратиться к тому художнику, который цифры замазывал. Он знает состав красок, для него задача будет несложной. Только я, Сергей Сергеич, в свою очередь, не пойму… Почему вы так долго с этим портретом возитесь? Неужели вам так трудно его просто… изъять?

– Нет, Игорек, так не годится! – засмеялся старичок. – Изъять-то нетрудно, а если хозяйка в милицию заявит? Нет, дружок, мне законные документы на портрет нужны – то есть не мне, а таможне. Чтоб моя собственность была, по всем правилам купли-продажи оформленная. И зачем воровать, если кого угодно купить можно? – усмехнулся он. – Я как только этим делом озаботился, сразу и человечка нашел. Старушкин внук, то есть вроде бы внучатый племянник, но какая разница! Глупый, правда, парнишка, зато послушный. А главное, деньги любит.

И Карлик снова противно захихикал.

Заслушался Макар, ох как заслушался! И совсем потерял бдительность… Опомнился он, когда над самой головой услышал старческий тревожный шепот:

– А почему этот веснушчатый здесь уселся? Он же у моего столика совсем недавно околачивался…

Макар глянул вверх и увидел, что поверх стены из зеленых листьев смотрят прямо на него глаза Карлика!

Он подбросил монетку, будто играя с ней, посмотрел, как она упала «орлом» кверху, подхватил свой верный талисман и как ни в чем не бывало неторопливо поднялся и пошел по Арбату.

Но как только он скрылся за прохожими, сразу бросился бежать со всех ног!

«Только бы не забыть, – думал Макар, – ни одного слова из этого непонятного разговора! Ну уж нет, память у меня хорошая!»

Глава XII

Ловушка

Соня словно почувствовала, что Макару нужна помощь! Она ждала его у подъезда.

– Ты где пропадал? – спросила она.

– На Арбате, – ответил Макар. – Там…

– Нашел время для своих монеток! – перебила его Соня. – А школа? И мне из-за тебя пришлось уроки пропустить. Я увидела на переменке, что тебя нет…

– Каких монеток? – обиделся Макар. – Ты бы сначала послушала! Тем более что мне никаких монеток, кроме моего талисмана, не надо.

От обиды он не стал даже обдумывать, что сказать в первую очередь, что во вторую. Всякий человек в обычном разговоре старается быть понятым, но раз Соня такая нетерпеливая и перебивает на полуслове, пусть сама соображает! И Макар вывалил на нее всю информацию сразу, без всякого выбора и без пояснений.

У любого человека закружилась бы голова… У любого, но не у Сони. Правда, она нахмурилась и долго-долго молчала – наверное, целых пять минут.

– Хорошо еще, что этот старик – не вор в привычном смысле этого слова, – наконец сказала она. – А Артем, наверное, и сам боится этого портрета как огня. Интересно, интересно… Что же это за состав красок, о котором говорил твой Великан? Может быть, в красках весь секрет? Может, из-за них портрет и светится?

– Какой секрет? – нетерпеливо воскликнул Макар. – Ведь все же ясно! Надо быстрей предупредить старушку, чтобы ни в какой антикварный магазин не ходила и портрет не продавала!

– Кое-что, конечно, становится ясным, – задумчиво проговорила Соня. – Но ведь тайна ночного гостя остается неразгаданной! Твой Карлик сказал, что воровать портрет не собирался, а вместе с тем кто-то же хотел украсть его ночью! Значит, портрет нужен еще кому-нибудь? Что делало с портретом привидение, которое ты так ловко спугнул своей монеткой? Может, оно как раз пыталось прочесть цифры?

– Привиде-ение! – проворчал Макар. – Ты же в них не веришь! Вот и не употребляй это слово – говори лучше: кто-то неизвестный.

– Неизвестный, неизвестный, – усмехнулась Соня. – Скоро мы узнаем, кто этот неизвестный. Но для начала надо как-то уберечь портрет – и от Карлика этого, любителя мороженого, и от неизвестного…

– А давай сами выкрадем его на время, – предложил Макар. – У нас он будет в целости и сохранности. А потом вернем старушке.

– Что же, получается, мы хуже этого Карлика? – поморщилась Соня. – Даже он не хочет воровать! Нет, пора действовать в открытую. Мы просто предупредим Ольгу Сергеевну.

– Так она нам и поверит! – хмыкнул Макар. – Да она ждет не дождется, когда от портрета наконец избавится! А мы уговаривать станем, чтобы она не выпускала это страшилище из рук… Не поверит она нам – не захочет поверить!