Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 43

– Какая разница, что он предпочтет – рапиру или шпагу?! – раздраженно бросил Фернан. Он уже злился на себя за то, что позволил втравить себя в столь ненужный ему поединок.

– Ты забываешь о том, что он, как и я, кавалерист. Не будет ни шпаг, ни рапир. Будут палаши. Помяни мое слово.

Фернан выругался. Он так разозлился, что не подумал об этом обстоятельстве. Проклятье! Рийна точно оторвет ему голову, если только он останется жив.

– Как де Муора владеет палашом?

– Превосходно. А ты?

– Брал несколько уроков, – сухо бросил Фернан.

– И то хорошо. Надеюсь, если все пойдет удачно, ты не будешь убивать глупца?

– Почему же? – Сейчас «василиск» хотел именно этого – «убить глупца». И ему было плевать, что смерть кровника разрушит негласное перемирие и заставит род де Муора взяться за оружие.

– За ними де Фонсека. И разве мало вашей крови пролилось? Не глупи. Незачем звать Искусителя к себе в дом.

Фернан угрюмо пробормотал очередное ругательство, но ничего не сказал, признавая правоту Мигеля. И подвернулся же ему под ноги этот лупоглазый юнец! Долг крови, тьма его забери! Таргера столетиями славилась тем, что высокородные развлекались платой кровью. Род шел на род. И причин для этого были сотни. Начиная с разницы в политических взглядах и нахождения в разных дворянских партиях, поддерживающих те или иные роды, и заканчивая глупым спором из-за того, «на чьей земле растет сухая яблоня» или «кто не захотел приехать на свадьбу моего внука». Очень часто с момента начала платы кровью и вражды родов проходило столь значительное время, что причины обоюдной ненависти забывались, а ненависть оставалась. Иногда в подобных кровавых междоусобицах погибали целые династии. Плата кровью за прошедшие века сходила на нет, уже была не той, что раньше, но до сих пор существовала. Обладая очень сложным этикетом, целым сводом законов и правил вызовов на дуэль, когда один дворянин мог потребовать плату от другого, кровавая месть порой принимала самые причудливые оттенки, а еще чаще забывались такие слова, как «честь», «традиция», и ритуальные поединки превращались в банальные ночные нападения и уничтожение не отдельных людей, а всего рода поголовно. Де Муора решил пойти по правилам и при всех потребовать с Фернана цену крови за убитых родичей. Что же, его право. Весь вопрос, согласится ли сеньор де Суоза заплатить.

– О чем ты думаешь? – обеспокоено спросил Мигель.

– Как уравнять шансы.

Мигель было открыл рот, но потом лишь махнул рукой. Понимал, что сейчас Фернана лучше не трогать.

И река, и палатки полка остались позади. Люди прошли через сосновую рощу и вышли на широкое поле. Вдали виднелись лошадиные барьеры и пара полос с препятствиями. Именно здесь кавалеристы тренировали своих лошадей. Из лагеря за дуэлянтами пошло больше двадцати человек. Кирасирам не терпелось увидеть дуэльный поединок. Группа остановилась, и Фернан с Мигелем подошли к ним.

– Вы выбрали оружие? – обратился сеньор де Турсеко к седовласому ветерану.

– Да. Палаши.

Сеньор де Муора торжествующе улыбнулся. Виконт Лосский задумчиво тер подбородок, наблюдая за реакцией «василиска». Реакции не последовало.

– Вы выбрали место? Правила? – спросил секундант де Муора.

Фернан на миг задумался, с прищуром посмотрел на ухмыляющегося противника.

– Да, – наконец ответил он. – Думаю, нам подойдет вот это.

Все посмотрели в указанном направлении.

– Вы имеете в виду…

– Совершенно верно.

– Но удобно ли там проводить поединок, капитан? – удивился секундант. – Рядом с конным барьером вам будет неудобно и…

– Я имею в виду не рядом с барьером, а на нем, – мерзко ухмыльнулся Фернан.

Все возмущенно загалдели, обсуждая предложение безумного блондина. Кто-то воскликнул: «Неслыханно!»

– Это невозможно!

– Нет ничего невозможного, сеньор де Муора! К тому же где драться за честь кавалерии, как не здесь? Что до правил – проигрывает тот, кто первым оказывается на земле. Мертвый или живой – не важно. Вы согласны или желаете отложить поединок?

– Нет! Если вы желаете умереть на конном барьере, я ничего не имею против! – бросил де Муора и широкими шагами направился к месту поединка. Все потянулись за ним.

– Что ты задумал, Спаситель тебя образумь?! – пробормотал Мигель.

– Доверься мне.

Конный барьер представлял собой обычное круглое бревно, поднятое над землей на целых два ярда. На нем и предстояло сражаться дуэлянтам. Двигаться можно только вперед или назад. Это защищало Фернана от неожиданных боковых наскоков, которые так любили применять спешенные кавалеристы.

Сеньор де Муора при помощи своих товарищей взобрался на бревно и, положив палаш себе на плечо, поджидал, когда подойдет Фернан.

– Видишь тех двоих здоровяков, что помогли ему взобраться?

– Те, что с лисьими физиономиями?

– Да. Братья де Доресы.

– Час от часу не легче. Твой приятель Лосский собрал вокруг себя всю шайку.

– Я тоже в его шайке, не забывай! Да и он тут ни при чем.

– Охотно верю, – сказал Фернан, хотя в его словах не было ни капли доверия к де Фонсека.

Он подошел к барьеру, снял кожаный жилет, не глядя бросил его на траву рядом с мундиром противника. Туда же отправилась витая серебряная цепь. Избавился от шпаги и даги, передав их Мигелю. Распустил шнуровку на рукавах легкой рубашки и закатал их. Обнажилась свежая татуировка, но, похоже, никто не обратил на нее должного внимания.

– Одолжишь клинок? – попросил Фернан у де Турсеко.

Тот молча отдал другу свой палаш. Фернан взвесил клинок в руке. Тяжел. Куда как тяжелее шпаги. И короче. И шире. И баланс совершенно иной. Прямой кавалерийский палаш оттягивал руку и был несколько непривычен. Зато чашеобразная гарда полностью защищала запястье. Для пробы Фернан несколько раз взмахнул клинком, рассекая воздух. Подошел к виконту Лосскому:

– Сеньор, не хотите остановить своего человека?

– Рад бы, да не могу. – Виконт с явно наигранным сожалением развел руками. – Плата кровью. Тут я не властен.

Поняв, что кровопролития избежать не удастся, Фернан подал знак Абоми. Могучий слуга без труда поднял своего господина и поставил на противоположную от де Муора сторону барьера. Фернан несколько секунд постоял, сделал легкий шажок вперед, затем назад. Даже лучше, чем он думал. После прошедшего дождя дерево уже успело высохнуть, и ноги не скользили. При должной сноровке вполне можно удержаться. Сеньор де Суоза взял палаш в левую руку.

– Маркиз! – раздался веселый голос Эрландера. – Палаш не дага! Потрудитесь взять его в правую руку!

Кто-то из зрителей обидно рассмеялся.

– Благодарю за совет, сеньор, – ответил Фернан, но руку не поменял. Если уж доставлять врагу неудобства, то по полной программе.

Де Муора больше не улыбался. Кажется, до юного глупца наконец-то стало доходить, что Фернан не самый сговорчивый противник.

– Готовы? – спросил седовласый.

– Да, – коротко ответил Фернан.

– Готов.

– Сходитесь, господа!

Фернан осторожно двинулся вперед. Правая рука спрятана за спиной, левая держит клинок высоко над головой, направив острие палаша в лицо приближающемуся противнику. Де Муора приближался легким, текучим шагом. Похоже, наличие под ногами столь ненадежной опоры его нисколько не смущало.

Они встретились ровно на середине барьера. Застыли в высоких подвешенных стойках, держа клинки в позиции Святого Антонио[37]. Палаши едва ли не касались остриями. Противники смотрели друг другу в глаза. Никто не решался атаковать первым. Вокруг места дуэли повисла тишина. Зрители не произносили ни слова. Все были слишком заняты, чтобы говорить. Лишь насекомые звенели в траве да из соснового леса доносилась птичья разноголосица.

Прошла минута. Никто не двигался. Палаш постепенно начинал оттягивать Фернану руку. Не так-то это просто держать тяжеленный клинок на весу.

Наконец де Муора решился и бросился в атаку, целя в голову, плечо и снова в голову.