Дети пустоты. Пройти по краю - Романова Любовь Валерьевна - Страница 47

– У моих бойцов и бойцов Озерова общий заказчик – человечество. Мы по одну линию фронта. Тот, кто придумал и организовал захват «Синих камней», отлично знал, что я окажусь связанным по рукам и ногам.

– Я вам не верю! – отчеканил Бруно, раздувая ноздри. – Вы же на все готовы ради каких-то своих целей! Рискнуть жизнью дочери, превратить полсотни детей в подопытных кроликов, уничтожить целую расу…

Кровь прилила к Женькиному лицу. Наверное, сейчас оно пылало, словно раскаленный кусок железа на наковальне. Бруно не имел права так говорить с ее отцом! Не имел и точка!

– А я верю, – твердо сказала она. – Могу отправиться хоть сейчас.

– И я верю, – поддержал ее Тимофей.

– Ну, меня можно и не спрашивать! – беспечно махнул рукой Федор. – Я с вами!

Подбородок Морока едва заметно дрогнул. Между бровей появилась и тут же исчезла вертикальная складка. Женька внезапно ощутила, как много значит для него ее поддержка.

– Бруно, я тебя прекрасно понимаю, – мягко заговорил Кирилл Михайлович. – Возможно, на твоем месте, я тоже бы мне не верил. То, что ты отказываешься…

– Я не отказываюсь! – почти выкрикнул Бруно. Потом обернулся на оторопевших друзей и добавил спокойнее: – Я с вами. Мне плевать, кто это организовал, я иду с вами.

Глава 17

Такой лес мог расти только в сказке. Темный, таинственный.

В нем водили хороводы вокруг полян черно-зеленые ели. Тянули к небу широкие кроны златостволые сосны. Разматывали косы седых водопадов горные реки. Сушили в лучах вечернего солнца замшелые бока серые камни.

Женька даже дышать перестала. Ей и в голову не могло прийти, что такие леса существуют на самом деле. А если добавить крошечный замок в складках могучей горы, то картинка и вовсе начинала казаться иллюстрацией к сборнику сказок о ведьмах и троллях.

– Привет, подружка! – грохнуло у Женьки над ухом, и две увесистые лапы стиснули ее плечи.

Маленький вардак на руках чуть не лопнул от возмущения. Раздулся, словно рыба-шар, и начал сердито облаивать начальника службы безопасности СКК – Валентина Кудаева.

– Ого, да ты со своим спецназом! – удивился тот. – Это хорошо, нам лишние бойцы не помешают.

На крохотной поляне, куда Женьку, ее отца и друзей выбросила петля портала, горел маленький костер. Он прятался за большим валуном, так что различить огонь из «Синих камней» было почти невозможно.

У костра, привалившись спиной к камню, грелись две одинаковые девушки в кошачьей униформе. Каждая держала в руках по кружке с чаем. Одну украшала надпись: «Сложно быть скромной, когда ты лучше всех». Другую: «Дерни за косичку – узнаешь, что я умею». Женька машинально поискала взглядом косички, но не нашла. Рыжеватые волосы обеих близняшек были подстрижены под растрепанного ежика.

– Сестры Ли-Лу. Лиза и Лота, – представил их новоприбывшим Кудай. – Наши акустики. Весь день слушают, что в лагере творится.

Девушки синхронно уставились на дочь Морока, игнорируя ее друзей.

– Миленькая татуировка, – сказала Лиза вместо приветствия. Женька разглядела у нее над бровью небольшой вертикальный шрам. Значит, путать близняшек не придется. – Адресок мастера не подкинешь?

– И песик хорошенький, – добавила Лота. – Как зовут?

Только тут Женька сообразила, что она так и не придумала для вардака имя. Поэтому сказала первое, что пришло в голову. – Бармалей.

– Баря, значит, – Лиза ласково подмигнула щенку. Тот угрожающе заурчал. – Серьезный парень.

Вся компания, включая Борова, уселась и улеглась перед трескучим костром. После жаркого Рима в сумрачном лесу пробирал озноб. Женька сама не заметила, как натянула рукава мастерки на озябшие пальцы.

– Ладно, девчонки. Начальство прибыло – хватит чаи гонять, – Кудай с напускной строгостью кивнул в сторону Морока. Тот устроился на стволе поваленной пихты и протянул руки к огню.

– А чего, мы и начальству чая нальем! – без тени смущения предложила одна из близняшек. Потом крикнула в сгущавшиеся сумерки. – Учур, кружку тащи. Шеф прибыл.

Женька вздрогнула. Учур здесь? Значит, Морок в любой момент может узнать о маске, которая лежит в сумке за плечом Федора. И тогда прощай надежда обменять «Уста Истины» на лекарство. Хотя этой надежды и так немного осталось. Телефона-то Чухонь не вернул.

Из потока лихорадочных мыслей ее выдернул рюкзак. Синий, с брелком в виде розового мышонка. Тот самый рюкзак, который остался лежать в штаб-квартире итальянских кошек. Его молча протягивал Женьке Учур.

На секунду она встретилась взглядом с алтайцем. В надвигающихся сумерках казалось, что его лицо принадлежит древнему истукану, вырезанному из ствола лиственницы. Широкие скулы, набухшие веки, сведенные на переносице брови. Нет, он совсем не походил на Женькиного ровесника. Скорее – на дух леса, принявший образ подростка.

– Спасибо.

– Не мне. Чухоню скажи. Это он, – процедил алтаец. Развернулся и снова исчез за валуном.

В рюкзаке Женька с облегчением нащупала ноутбук, смену белья и сотовый телефон. Почти не разряженный. С трудом попадая от волнения пальцами по кнопкам, она просмотрела сообщения за последние сутки. Ничего. Никто так и не попытался с ней связаться.

– Ну что, Лиза-Лота, докладывайте, – скомандовал Морок, пока Учур занимался чаем: разжигал походную газовую плитку и пытался установить на ней закопченный котелок с плоским дном.

Девушки одновременно отставили кружки и придвинулись к костру.

– Докладываем. Лагерь контролирует сорок человек. Или около того, – начала Лота. – Все обычные люди.

– Как это вы узнали? – вмешался Тимофей. Он устроился по правую руку от Женьки и время от времени бросал злобные взгляды на Бруно, сидевшего с другой стороны.

– Уши на макушке держали, – отрезала Лиза. – Мы тебе и крысюков, и кошек, и депферов, и крыланов с полпинка вычислим.

– Крысюки, например, ходят – землю ногами загребают. И сопят, как барсук в норе, – хихикнула ее сестра.

– А депферы дышат гулко, двигаются лениво и булькают.

– Да ну! – не поверил Тимофей. – Ничего такого никогда не слышал!

Сестры прошили рыжего парня презрительными взглядами.

– Вот поэтому Кирилл Михайлович нас спрашивает, а не тебя! – припечатала Лиза. И сразу продолжила: – По периметру охрана. В каждой башне по два человека. Заложников держат в главном корпусе на первом этаже. Там что-то вроде актового зала. Озеров рядом обосновался, в кабинете Тимура Сергеевича.

Услышав имя погибшего директора лагеря, Морок ссутулился, опустил голову. Близняшки с пониманием замолчали.

– Блокираторы? – спустя полминуты прервал тишину начальник СКК.

– Четыре штуки. Бойцы с ними расставлены так, чтобы покрывать их полем весь лагерь.

– Мы проверяли – под стеной «Синих камней» способности инорас уже не действуют, – вставил свое слово в доклад девушек Кудай.

– Где пятый прибор?

– У Озерова. – В устах Лизы фамилия бывшего аналитика СКК прозвучала грязным ругательством. – Трусит гад, вот и держит постоянно один при себе.

– Что ученые? Возобновили эксперименты?

– С тех пор, как мы им электричество обрубили – нет, – злорадно усмехнулся Кудай. Из-за уродливого шрама во всю щеку ухмылка безопасника больше смахивала на кровожадный оскал. В красном свете костра он выглядел особенно устрашающе.

– Если заложников и пытают, то только анкетами на три сотни вопросов. Это, конечно, неприятно, но не смертельно, – добавила Лота. – К тому же сейчас темнеет. Скорее всего, до утра детвору оставят в покое.

Начальник СКК резко встал. Обвел взглядом свою маленькую армию.

– Утром заложники должны быть свободны. Если до десяти часов по местному времени мы не сможем отбить «Синие камни», Конклав назначит нового Куратора. И начнется война. Кудай, – Морок посмотрела на безопасник, – твоя задача объяснить ребятам, как им справиться с сорока взрослыми бойцами.

– Это у которых блокираторы? – обомлел Бруно. – Шутите, что ли?