Колибри (СИ) - "Росса" - Страница 56

- Будем считать, что ты сам напросился, но помни, я тебя предупреждал, - если честно, я был этому рад, хотел его до безумия.

Почувствовать его тело подо мной, снова услышать жаркие стоны и крики. И своё имя, произнесённое с придыханием. Меня просто трясло от предвкушения. Я опрокинул его на кушетку и накрыл своим телом, почувствовав, как его руки зарываются в мои волосы. Снова присосался к сладким вишнёвым губам, таким мягким и податливым, готовым на всё. Целовал до головокружения, до звёздочек перед глазами, а потом скользнул вниз, стащил с него ненужную сейчас майку и лизнул напрягшуюся горошинку соска, получив лёгкий стон в награду. Переместился ко второму, чтобы не обидеть, но надолго не задержался. Меня манила брильянтовая капелька, в свете фонаря переливающаяся всеми цветами радуги. Я обвёл её контур языком и, взяв в зубы, слегка потянул.

- Вот чёрт! – Алекс подался вслед за украшением.

Я тут же отпустил его, отодвинул языком и проник во впадинку пупка. Ал захныкал, прогибаясь, требуя большего.

- Горячий мальчик, отзывчивый, - я расстегнул его шорты и запустил в них руку, обхватывая возбуждённую плоть. Ласково провёл по нежной коже, очертив большим пальцем головку, которая уже сочилась от смазки. – Отзывчивый и мой! Никому не отдам.

Я сомкнул губы вокруг его члена, вбирая в себя. Протяжный стон, словно музыка. Ещё один и ещё. И вот уже не переставая, на одной ноте. Алекс метался, вскидывая бёдра, толкаясь в мой рот. Я не возражал, получая удовольствие от того, что ему хорошо. Стало почему-то важно довести его до экстаза. Заставить на секунду забыть обо всём на свете, кроме жаркой глубины моего рта. Вобрал его возбуждение так глубоко, как только смог, расслабил горло и тут же сглотнул.

- Боже! – вскрик и мальчишка выгнулся дугой, изливаясь в меня. – Боже, – уже тише.

Раскрасневшийся, с горящими глазами цвета расплавленного серебра, он сейчас как никогда походил на сказочную фею. Я крепко прижал его к себе, целуя гладкие щёчки и глазки, затянутые поволокой удовлетворённого желания. И зацелованные, искусанные губки. Так увлёкся, что не заметил, что его тоненькая ручка с аккуратненькими гибкими пальчиками вовсю ласкает меня. Пару толчков в сомкнутый маленький кулачок и я ухожу за грань, изливаясь с тихим стоном. С ужасом понимая, что сам не заметил, как даровал этой маленькой фее полную власть над своим телом и душой.

В теле, как всегда после оргазма, приятная расслабленность. Двигаться не хотелось, но нужно. Я вроде бы брал с собой влажные салфетки. Они нашлись в рюкзаке. Привёл в порядок себя и Дюймовочку, которая наотрез отказалась двигаться. Натянул на него майку, застегнул шортики и нежно поцеловал в пупочек. Маленькая капелька пирсинга, по-моему, стала моим персональным фетишем.

- Не снимай её, ладно? – ещё один лёгкий поцелуй.

- Хорошо, - Алекс блаженно улыбнулся, а я лёг рядом с ним, притянув к себе под бок. – Чем теперь займёмся?

Он прижался ко мне, и я понял, что его слегка знобит.

- Замёрз? Давай, буду греть, – обнял его покрепче, прижав спиной к своей груди, от его ровного тепла пригрелся сам и не заметил, как заснул.

Разбудили меня снова солнечные лучи, нагло бьющие в глаза и знакомый голос.

- Люсьен, просыпайся. Слава Богу! Я вас нашёл!

- Тьерри? - я резко сел. – Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Давно приехал?

- Два часа назад. Сюзи сказала, что вас не было почти весь день, и я забеспокоился. Нашёл в кабинете расшифровку записки и помчался на кладбище.

- Больше никого не видел? - я потряс Алекса за плечо. – Просыпайся, маленький, нас нашли. – Он не отозвался, даже не пошевелился. Было слышно только его хриплое дыхание, а ещё я ощутил, насколько горяча его кожа под моими пальцами.

- Твою ж мать! Тьерри, быстро домой и пусть Сюзи вызовет врача. – Он не стал спорить, кивнул и побежал в сторону дома. Я подхватил Алекса на руки и отправился следом за ним. Проклиная себя, на чём свет стоит.

Глава 32

Евгений.

Я бездумно вглядывался в дорогу, которая исчезала под колёсами моего автомобиля. На душе скреблись кошки. Мы с Лёнькой так окончательно и не помирились, и от того, что я вынужден был уехать, оставив многое недосказанным, было откровенно хреново. Как хотелось остаться и стереть недовольство, поселившееся в любимых голубых глазах. Заставить их снова смотреть на меня с безграничной любовью. Но вместо этого я наматываю на спидометре километры, всё дальше и дальше удаляясь от Москвы и от самого дорогого и близкого мне человека.

- Подумай над своим поведением, - это были его последние слова перед тем, как я уехал.

Подумай. И я думал, понимая, что Лёнька во многом прав, а я повёл себя безответственно. Какое мне дело до моего отца? Он исчез из моей жизни семь лет назад, да и до этого особого участия в ней не принимал. Мне давным-давно было пора отпустить его, изжить ненависть и помнить только о том, что этот человек подарил мне жизнь. Давно пора. Но я не мог. При любой мысли о нём во мне просыпался маленький мальчик, которому так хотелось доказать своему отцу, что он лучше всех на свете. Заслужить одобрение…

От этих мыслей разболелась голова. Я остановился на обочине, и вышел из салона, вдохнув воздух, пропитанный запахом асфальта, нагретого солнцем. Лёнька прав, я поступил необдуманно и глупо. Какое мне дело до человека, который не умеет любить никого кроме себя? Никакого дела. И вдруг, словно невесть откуда взявшаяся булавка, кольнула мысль, а не становлюсь ли я таким же, как он? Человеком, для которого важны только его сиюминутные желания, его амбиции? Страшно…

Прыгнул за руль и понёсся в сторону Мирска, стараясь больше ни о чём не думать. Но внутри продолжало стучать: «Я не он! Я не он!» У меня есть семья, которую я люблю: Лёнька с его неуёмной добротой и весёлыми искорками в глазах, которыми я так люблю любоваться. Мама с папой, принявшие меня, как сына и которые дали мне то, чем я был обделён - родительскую любовь. Дедушка с бабушкой, которые тоже любили меня, пусть по-своему, так, как умели, но любили. Алекс, вздорный неугомонный мальчишка, которого я, по сути дела, вырастил, и, наконец, Лиза. Я улыбнулся, вспоминая девчушку с русыми косичками и серьёзным, недетским взглядом на мир.

*****