Орден последней надежды. Тетралогия (СИ) - Родионов Андрей - Страница 52

А еще через три дня Марк Бюро сорвал осаду Орлеана. Правильнее сказать, сорвали ее мы вместе. Забыл упомянуть: я в Жемчужине?на?Луаре присутствую как лицо сопровождающее. Господин аббат отрядил меня приглядывать за неким молодым дарованием, прикрывать ему спину и следить, чтоб не кашлял. Главное – Марк должен вернуться в аббатство Сен?Венсан живым и здоровым.

Молодой бретонец прибыл в Орлеан для практической проверки некоторых идей, какие они с Жаном уже успели воплотить в жизнь. «Архиепископ Турпен» – первое орудие из двенадцатиствольной пушечной батареи, задуманной братьями. Названа серия в честь знаменитых паладинов Карла Великого, пэров Франции и его верных сподвижников. В соответствии с моими подсказками внутренняя часть зарядной камеры сделана в виде конуса. Старый секрет русских мастеров, под чутким руководством графа Шувалова ливших секретные пушки «единорог», сгодится и для французов.

Если зарядную часть делать цилиндрической, как и прочий ствол, часть пороховых газов прорывается мимо ядра, пропадая даром. Если же зарядную часть исполнить в виде конуса, вся энергия уходит на толчок ядра, что теперь летит значительно дальше и, что совсем не лишнее, гораздо точнее. Длинноствольные «единороги» лупили аж на четыре километра, наводя страх и ужас на прусские войска, ведь били пушки из тыла, через голову русских войск!

Первая пушка, как опытный образец, отлита самой маленькой. Малышка удалась на славу, лупит двадцатифунтовыми чугунными ядрами аж на полтора километра! Когда мы уезжали, Жан Бюро планировал отлить две следующие пушки серии, «Роланд Бретонский» и «Ожье Датчанин». Те орудия задуманы калибром побольше, стволом подлиннее, пятидесятифунтовые ядра подойдут для них в самый раз. Жан в нетерпении ждет возвращения младшего брата из Орлеана, волнуется как ребенок, сгрыз все ногти на руках. Мастер лично рвался поучаствовать в осаде, проверить, как покажет себя в бою новое орудие. Разумеется, его не отпустили.

Пока что у братьев возникли затруднения в изготовлении взрывающихся ядер, но скоро только сказка сказывается, я и не ожидал немедленного воплощения всех задумок. Будет день, будет пища. Настанет время, и Франция будет иметь лучшую в мире артиллерию, но чтобы те мечты сбылись, Орлеан должен выдержать осаду.

«Архиепископ Турпен» – семьдесят первое орудие в Орлеане. Среди прочих пушек города самая точная, предмет бессильной ненависти осаждающих. Единственное, что по?настоящему огорчает Марка: среди прочей осадной артиллерии англичане подвезли на редкость мощное и точное орудие, у французов подобных монстров нет. Секретная новинка то и дело гулко ухает с южного берега Луары, с легкостью посылая двухсотфунтовые ядра на невиданные расстояния.

– Робер, – до крови закусывает губу Марк, голос ревниво дрожит, – английская военная наука не стоит на месте! Подобная дальнобойность и скорострельность – невиданное дело!

Я и сам хмурюсь, похоже, у противника появился свой чудо?мастер. Посмотреть бы на пушку вблизи, а еще лучше – подорвать. Щедро засыпать пороху, забить дуло понадежнее и поднести горящий фитиль. Увы, лазутчики сообщили, что это орудие охраняют лучше, чем короля. Сделаешь к военному секрету лишний шаг, проявишь ненужное любопытство, тут же утыкают стрелами, как ежа. Конечно, можно попробовать поднять дух осажденных подобным макаром, но в одиночку мне не справиться.

Взять с собой Марка? У парня светлая голова и золотые руки, но воин он никудышный. Да и не по?хозяйски это, не дай бог, ранят или убьют. Где же набрать надежных компаньонов? Может, обратиться к шотландцам: вот кто забубенные головушки, вообще ничего не боятся. Пять?шесть ловких ребят могут навести изрядного шороху на том берегу… Я лениво раздумываю над планом вредительской вылазки, тем временем внимательно разглядывая кишащий англичанами берег.

– Ну?ка посмотри сам. – Я сую маленькую подзорную трубу в руки Марка. Подобно мне, оружейных дел мастер притаился за зубцом крепостной стены. В наползающих сумерках прекрасно видно, как британские саперы трудолюбивыми муравьями облепили башни Турели. Те прямо на глазах заращивают полученные при отходе французов пробоины, обзаводятся новыми амбразурами, направленными уже в нашу сторону.

– Нехорошо, – назидательно замечаю я. – Если на верхние площадки башен Турели установят пушки, тогда англичане смогут бить по Орлеану прямой наводкой. Башни?то будут повыше городской стены.

Мы некоторое время смотрим друг на друга в упор, одновременно на лица наползает широкая ухмылка.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Марк.

– Где бы нам взять десяток крепких молодцов, чтобы до рассвета незаметно установить «Архиепископа» напротив Турели, – отзываюсь я в тон.

«Архиепископ Турпен» установлен наискось от моста через Луару. Два прошедших дня мы развлекались тем, что обстреливали наведенный англичанами паром. Несколько раз Марку удалось попасть по движущейся мишени, что ползла через реку, перевозя воинов. Лучшим выстрелом мы единогласно признали тот, которым кроме людей ухитрились снести в воду переправляемую пушку, та только задорно булькнула. Искать ее на песчаном дне среди заносов – пустое дело!

Краем уха слышал, что великие люди потому и велики, что много успевают. Отказывают себе в жизненных удовольствиях, спят урывками, посвящая все время только работе. В ночь на пятнадцатое мая мы с Марком вообще не спали, только к двум часам ночи закончив перетаскивать нашего малыша. Едва отпустили помогавших нам воинов, как в голову Марку пришла не менее светлая идея: создать напротив Турели пушечную батарею. Но кто бы позволил нам снять со стен осажденного города хоть одно артиллерийское орудие?

Мама недаром называла себя авантюристкой, вы бы удивились, сколько всего может натворить один маленький смышленый библиотекарь! Часть ее генов явно передалась мне, и чего только я не подался в пираты? Прямо среди ночи я поднял командующего обороной Орлеана графа Дюнуа. Пока «Орлеанский бастард» разобрался в том, что происходит, пока выделил личного адъютанта с письменным приказом… в общем, установить еще две пушки мы успели перед самым рассветом.

В восемь утра, когда британские саперы и каменщики давно должны были приступить к работе, в Турели царило странное безмолвие. Лишь унылые крики речных чаек, стаи которых со всех сторон облепили форт, оживляли пейзаж.

– В чем дело? – наконец прорычал сквозь зубы Марк. – Они узнали о нашем плане? Но как это возможно?

– Черт его знает, – отозвался я, – сам ничего не пойму. У них, конечно, имеются шпионы в Орлеане, но… Нет, все равно не ясно. Может быть, у англичан сегодня какой?нибудь праздник?

Незаметно для себя я задремал. Весеннее солнце припекало так ласково, мерно плескала широкая спокойная река, печально гомонили чайки. Ближе к полудню, судя по вставшему над головой солнцу, Марк осторожно пихнул меня в бок. Я вскинулся, бретонец тут же придавил мою голову вниз.

– Не дергайся, – тихим голосом приказал он, – посмотри сам.

Я приложил к глазу подзорную трубу, минут пять рассматривал ожившую Турель, по которой без видимого дела слонялись англичане, так же тихо спросил:

– Что ты сам думаешь?

– Часа два назад в форте появилось десятка полтора лучников, расселись так, что их не видно, но держат под прицелом нашу башню и прилегающие стены. Я приказал всем скрыться с виду, сейчас в башне только мы с тобой. Час назад подошел еще десяток арбалетчиков, а пажи занесли на самый верх левой башни стулья и стол, расстелили ковры по полу. Веди себя очень осторожно, сейчас за нашей башней внимательно наблюдает куча народу.

Я тряхнул головой, сон как рукой сняло, а сердце забило в бубен грудной клетки, нагнетая кровь в мышцы, готовя к бою.

– Нет, – шепнул я неверяще, – не может быть, чтобы Господь сделал нам такой подарок!

– Может! – убежденно отозвался Марк. – Кому же, как не нам? Скоро на левую башню пожалует крупная рыба!

В полном безмолвии прошла еще пара часов, а затем форт Турель до краев наполнился англичанами. Судя по дорогим доспехам, вычурным шлемам с колышущимися поверх перьями экзотических птиц, расшитым золотом и серебром плащам с дворянскими гербами – это рыцари, и не из простых!