Стеклянное море - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 26

– Регент, ты невиновен. Но ты изгнан. Следующее утро не должно застать тебя на Таре.

Хранитель молча склонил голову. Пожилой, с вялым беспомощным лицом, он выглядел статистом, принужденным играть главную роль в премьере. Поклонившись Терри, регент исчез из тронного зала.

– Начальник охраны, ты отказался от награды, но я дарю ее тебе. Ты остаешься на своем посту. Проверь караулы. Оповести население. Сообщи Сеятелям об установлении дипломатических отношений. Выполняй.

Начальник охраны удалился. Он был довольно молод и на кого-то похож. Я скосил глаза на Эрнадо.

Вот оно что…

– Подданный Империи, – с язвительной ноткой произнесла Терри. – Ты удостоен чести – разговора со мной наедине.

Она глянула вверх и распорядилась:

– Полная изоляция зала. Отключение следящих систем. Ждать моих приказаний.

– Выполнено, – прошелестел нечеловеческий голос. – Компьютер дворца приветствует вас, императрица.

Терри быстро подошла к нам. Остановилась, глядя на улыбающегося Эрнадо. И влепила ему пощечину:

– Что за спектакль, Эрнадо?

Мой бывший учитель не дрогнул.

– Я решил исключить случайности, императрица. Начальник охраны дворца – мой внук. Он заменил шприцы.

– Что мне ввели?

– Физиологический раствор.

– Где раствор А-семь?

Поколебавшись долю секунды, Эрнадо достал из-под плаща пластиковый пакет с точно таким же шприцом, что лежал на столике. Терри разорвала пакет, повертела шприц… И прежде чем мы успели понять, в чем дело, всадила его себе в руку – прямо сквозь белое ритуальное платье.

– Терри! – Я вырвал у нее шприц. Но было уже поздно – она успела нажать поршень.

– Я устала от лжи, – тихо произнесла Терри. – Пусть честь будет со мной.

Схватив Эрнадо за плечи, я закричал:

– Есть противоядие? Антидот?

Эрнадо отчаянно мотал головой:

– Нет, император… Теперь все по-настоящему.

Я оттолкнул его, обнял Терри. Она смотрела на меня, закусив губы, со странной смесью испуга и гордости на лице.

– Что-нибудь чувствуешь? Терри!

– Больно…

Мне показалось, что мир вокруг качнулся. Или что покачнулась Терри. Я подхватил ее, беспомощно спросил:

– Где болит?

– Рука… Никогда не делала себе уколов.

Я плакал и смеялся одновременно. Покачивая Терри, баюкая ее, как ребенка, целуя в глаза и губы, переспросил:

– Больше ничего? Только рука? Дышать не трудно?

Терри покачала головой и прильнула ко мне. Я держал ее на весу еще долго, пока Ланс не прошептал:

– Все уже в порядке… Время прошло, император. Все честно.

Потом мы стояли, прижимаясь друг к другу. Все… Испытание кончилось. Оба испытания – и фальшивое, и подлинное.

– Я прикажу наказать твоего внука, Эрнадо, – сказала Терри. – Он хороший актер… пусть им и будет. В театре. До самой смерти.

– Как будет угодно, императрица.

Мы повернулись. У входа в тронный зал стоял начальник охраны дворца. Он поклонился Терри и сказал, не глядя на Эрнадо:

– Есть долг крови – я исполнил его. Есть долг чести – я выполнил и его. Народ Тара видел все, что здесь происходило. Он видит нас и сейчас. Он гордится вами, императрица. Мы умрем за честь рода Тар – как были готовы умереть вы, императрица.

На Эрнадо жалко было смотреть. Он переводил взгляд со своего внука на Терри, потом начал озираться, словно искал работающие телекамеры.

– Спасибо. – Терри подошла к начальнику охраны. – Я вижу, что род Эрнадо сохранил свою честь… которой не всем из этого рода хватает. Оставляю тебя начальником охраны…

– Я готов умереть, – мрачно сказал Эрнадо.

– Ты умрешь, – спокойно подтвердила Терри.

Эрнадо повернулся ко мне, попросил:

– Дайте мне меч, император.

Я молча смотрел на него. И спросил:

– Я обладаю правом помилования, Терри?

– Да, – секунду помедлив, кивнула она.

– Ты помилован, Эрнадо. Наказание я определю сам.

– Сергей! – воскликнула Терри. Для нее Эрнадо был лишь одним из моих помощников. Для меня – учителем и другом.

– Нельзя начинать со смерти, – жестко ответил я. – Нельзя наказывать за преданность – пусть даже слепую и лишнюю. Он помилован.

– Может быть, отложим дела? – спросила Терри. Я и так разгребала их весь вечер…

– А я ничем не мог помочь, – докончил я. – Должен император хоть чуть-чуть вникнуть в обстановку?

– Обязан, – вздохнула Терри. Мы валялись на кровати в императорской спальне дворца, в бирюзово-алых костюмах. Меч я бросил на пол, пистолет засунул под подушку. Церемониальная коронационная одежда казалась чужой и неудобной. Неудивительно – в ней вступали на престол несколько поколений тарийских императоров. И то хорошо, что не придется носить ее постоянно.

– Дать галактическую карту, – приказала Терри. Над кроватью в полутьме вспыхнуло облачко разноцветных искр.

– Красиво, – не удержался я.

– Да. – Терри вздохнула. – Выделить Тар и союзные планеты, увеличить масштаб.

Разноцветных искр стало меньше. В центре облачка теперь пылала зеленая точка – Тар. Вокруг нее – с десяток желтых – союзные планеты. Несколько точек светились красным – это были миры, не входящие в зону влияния Тара.

– Показать Землю и границу влияния фангов, – приказал я. – В том же масштабе.

Хорошо, что у спальни императора такие внушительные размеры. В дальнем углу комнаты загорелась ослепительная зеленая точка – Земля. А в метре от союзных планет Тара возникла тускло мерцающая, слегка наклонная голубая плоскость, уходящая в стены, пол и потолок спальни.

– Два килопарсека, – уверенно сказала Терри. – Рядом.

– Выделить известные планеты и базы фангов, – велел я.

За голубой плоскостью вспыхнула россыпь темно-багровых огоньков. Один из них пульсировал. Фанг – главная планета и родина наших врагов.

– Много, – подытожила Терри. – Не меньше, чем хроно-колоний. Если начнется война, силы будут примерно равны.

Я молчал, разглядывая горящие в полумраке спальни созвездия. Можно приказать высветить остальные хроноколонии… впрочем, это не важно. Тар действительно на острие иглы, на границе между Землей и фангами. И от роли отравленной стрелы, нацеленной во врага, нас никто и ничто не избавит.

– Знаешь, чего не объяснил нам Маккорд?

– И чего же?

– Операция «Игла». Терри, вдумайся! Звезды – это же не танки… ну, не боевые звездолеты, которые могут двинуться в сторону фангов, пронзая их оборону. «Игла» имеет смысл лишь в одном случае – корабли фангов двинутся на нас.

– И нам придется принять бой, – спокойно подтвердила Терри. – Верно. Маккорд рассчитывает именно на такой поворот. Он уверен, что фанги нападут – а мы будем защищаться. Позиция относительно удобна, Тар и союзники выстоят долго. Когда фанги завязнут в нашем секторе пространства, бросят корабли на штурм планет, завяжут бои в открытом космосе… Да, у Земли возникнет возможность атаковать. Но фанги же не идиоты? Зачем им нападать на нейтральные планеты, проще обойти нас и ударить по Схедмонской федерации, по Клэнийскому союзу… нет, это не проще. Но все равно, нападать на Тар им нет никакого смысла.

– У них нечеловеческая логика, – напомнил я.

– Но все-таки логика?

– А если она гласит: чем сложнее, тем лучше? Чем больше потери, тем полезнее Фангу…

Я помолчал и добавил:

– Самое главное, Терри, что Маккорд рассчитывает именно на такой ход. Значит, непостижимость психологии фангов – вздор. Сеятели знают их планы… или сами подтолкнут фангов к желательным действиям.

– Давай спать, Сергей, – предложила Терри.

– Сейчас. Что это за планета? – Я протянул руку и коснулся желтой искорки на самом острие «иглы» Тарийского союза. От разграничительной линии Земля-Фанг ее отделяло несколько миллиметров. Десяток парсеков, не больше.

– Планета Ар-На-Тьин. Присоединилась к Тарийскому союзу двадцать три года назад, – тут же сообщил информатор. – Среднеразвитый мир, преобладающее производство – аграрное. Население около двух миллиардов человек. Военный потенциал незначителен. Форма правления – пожизненное президентское, с проводимыми каждые десять местных лет референдумами о доверии правительству. Кроме стандартного языка используются семь местных диалектов…