Геном - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 74

Он колебался, но недолго. Это уже не имело никакого значения.

– Ряд странностей в поведении. Например – на Новой Украине Поль остался в баре, а не отправился в экскурсию по планете. Странновато для зеленого юнца, еще не познавшего Галактику, не правда ли? Конечно, я встречал и таких ребят, которые получали удовольствие от пребывания в компании космонавтов и могли сутками сидеть в баре, потягивая пиво. Но Поль Лурье явно к таким не относился. К примеру, нанявшись на корабль, он немедленно ушел из ресторана.

Моррисон неуверенно кивнул. Алекс продолжил:

– Странное поведение Генералова, проложившего трассу Ртутное Донце – Новая Украина – Геральдика – Зодиак – Эдем еще до того, как мы узнали свой маршрут. Агент скорее всего маршрут знал заранее. Логично было предположить, что Пак и есть убийца. Но… Генералов – натурал. Для него стать навигатором – означало прыгнуть выше головы. Быть при этом убийцей, агентом-профессионалом? Немыслимо. Значит, были какие-то иные причины. Что-то навело его на мысль о такой трассе. Вспомни, с кем Генералов общался особенно активно?

– С Полем, разумеется.

– Вот в ходе этого разговора Генералов, сам того не понимая, и получил от Поля указание на этот маршрут.

– Но зачем?

– Вспомни танкер, пытавшийся нас протаранить. Подобный маневр очень сложно рассчитать. Требовалось, чтобы наш корабль шел в гиперканал по строго определенному маршруту. Чтобы Генералов не вел трассу к Зодиаку через, скажем, Монику-3. Чтобы заглянул на Новую Украину.

– Пак утверждал, что выбрал маршрут самостоятельно… – задумчиво произнес Моррисон.

– Конечно. А зачем прямые подсказки? Полю достаточно было упомянуть свою робость перед Брауни, боязнь не справиться в боевой обстановке… и Генералов утвердился в мысли обойти район ритуальных боев Брауни. Фраза про предков, живших в местности Украина на Земле, – вот вам и Новая Украина. Поинтересоваться, кто Генералов по гороскопу, – и вот вам Зодиак.

– Это было именно так?

– Не знаю, Ханг. Мы могли бы попросить Пака вспомнить все, но зачем лишний раз травмировать человека? Все было примерно так, уверен.

Алекс достал сигарету, закурил. Ханг задумчиво отхлебнул бурбона, спросил:

– И все?

– Нет, конечно. Подобных деталей было множество. Ну, к примеру, когда несчастная Зей-Со была уже убита, я, не подозревая дурного, попросил фальшивого Поля Лурье позвать Цзыгу… причем – обратиться именно к Зей-Со как старшей по положению. Скажи, Ханг, ты различал пчелок?

– Нет.

– Знал, в какой каюте обитала Зей-Со, а в какой Сей-Со?

– Нет, конечно! Зачем?

– А вот агент, разумеется, знал. И допустил маленькую ошибку – пошел в пассажирские каюты, не уточняя, как найти именно Зей-Со.

– Вот это уже серьезнее, – признал Ханг.

– Да… но все равно не является доказательством. Тем более – для Цзыгу. Поэтому я и вынужден был… создать эту трудную ситуацию.

На плечо Алекса легла крепкая жилистая рука.

– Браво, – сказал Шерлок Холмс. – Браво, капитан. Если когда-нибудь вы захотите создать своих клонов, специализировав их как следователей-спец, я буду всячески «за». А мое слово многое значит в нашем профсоюзе, поверьте!

Алекс обернулся.

В кают-компании был не только Холмс. Здесь была и доктор Уотсон, восторженно смотрящая на него, и Ким, и сам Генералов.

Алекс смущенно улыбнулся.

– Я окончательно понял, кто убийца, выслушав рассказы всех членов экипажа, – сказал Холмс. – Основанием было и то, что перечислили вы… и еще ряд странностей в поведении Поля Лурье. Но он действительно был убийцей, близким к идеалу. Все эти мелкие оплошности… они могли послужить основой для судебного разбирательства, углубленных исследований, но мы были зажаты в слишком жестких временных рамках. Сей-Со не поверила бы косвенным уликам, она прекрасно понимала, что космонавты-спец способны скоординировать свои действия и оговорить кого-то одного, даже добиться от него фальшивого признания в преступлении. Нужно было полное признание. Нужно было красивое, показательное саморазоблачение преступника. Следовательно… была нужна провокация.

Следователь достал трубку, утрамбовал уже набитый в нее душистый табак. Поднес зажигалку. Пробормотал, раскуривая трубку:

– У меня… было два плана… каждый из которых… должен был принести… успех…

Холмс затянулся, выпустил струю ароматного дыма.

– Но я решил, что ваши действия, капитан, отвечают той же цели… и решил дать вам шанс.

– Спасибо, Холмс, – сказал Алекс.

– Вы можете поблагодарить доктора Уотсон, – с улыбкой сказал Холмс. – Именно она настаивала на том, что вы имеете цепкий ум и мышление прирожденного следователя. Ваше предположение насчет использования убийцей гелевого скафандра, к примеру, – оно и впрямь великолепно. К моему стыду, должен признать – я не обратил внимание на это замечательное достижение научной мысли.

Алекс благодарно кивнул Уотсон. Женщина улыбнулась в ответ. Он спросил:

– Холмс, я вел не слишком рискованную игру?

– Рискованную. Трюк с силовым полем меня напугал, но я рискнул довериться вам. Кстати, каким образом вы сняли собственный безусловный приказ?

Моррисон тихонько засмеялся:

– А я это понял, пусть и не сразу. У капитана существуют два уровня отдачи команд – обычный и с капитанским допуском… позволяющим абсолютно все. Первый приказ и впрямь выполнялся, но он был отдан с обычным приоритетом важности. И когда Алекс решил отменить предыдущий приказ – он просто воспользовался магической фразой – «капитанский допуск». Корабль немедленно снял силовые ремни.

Холмс кивнул.

– Любопытно. Я-то полагал, что наш уважаемый капитан заранее отдал приказ кораблю – для видимости согласиться, но на самом деле продолжать выполнять его команды.

– Черт… – только и сказал Алекс. – Это было бы столь же эффективно, но даже более надежно… ведь агент мог заметить, что я употребляю простую форму приказа!

– Любое расследование – это противоборство двух ошибок, – задумчиво сказала Уотсон. – Преступник совершает свои ошибки, следователь – свои. Они неизбежны, даже если следователь – спец. Главное: не позволить собственным ошибкам стать страшнее, чем ошибки преступника.

Холмс кивнул. Спросил:

– А с чем была связана ваша вера в способности Ким? Ведь девочка… – он ласково приобнял Ким за плечи, – практически не имеет боевого опыта?!

– У нас с Ким есть общий знакомый, – очень осторожно начал Алекс. – Он упомянул про то, что девочка хорошо защищена от сексуальной агрессии, что у нее есть недокументированные и нестандартные возможности бойца-спец. Главный риск заключался в другом: пойдет ли агент на изнасилование? Но я сделал ставку на те способности Ким, что лежат скорее в диапазоне гетеры. Возбуждение схватки неминуемо привело к выбросу феромонов, и агент не смог удержаться. Роль тихого, примерного курсанта ему уже опротивела, и он… – Алекс хмыкнул: – Он попался Ким на зубок.

Холмс покачал головой:

– Чудовищная фантазия генетиков! Припоминаю, что в древних мифах нередки коварные женщины с подобным устройством организма, но сделать эту страшную сказку былью…

Ким фыркнула:

– Не вижу ничего ужасного. Я прекрасно контролирую свой организм… и бояться стоит лишь насильнику. Маленький зубик, выделяющий крайне болезненный токсин… я думаю, от этой способности не отказалась бы ни одна женщина.

Генералов мрачно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Что ж, – будто подводя черту, сказал Холмс. – Я рад, что большинство из вас оказалось не замешанными в преступлении. Более того – смогли превзойти свои комплексы, обиды, амбиции и стать для меня замечательными помощниками. Думаю, что этот трагический случай войдет в анналы как «Дело о девяти подозреваемых».

– Девяти? – переспросил Алекс. – Вы ничего не путаете, Холмс?

– Я не сбрасывал со счетов ни Ка-третьего, ни Сей-Со, ни саму жертву. Лишь обследовав место преступления, я убедился, что следует отбросить версию изощренного самоубийства.