Геном - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 39

Лишь Моррисон откровенно наслаждался полетом. Каждым крошечным маневром, каждым незаметным для постороннего глаза пилотским хвастовством – кто изящнее воспользуется гравитационным полем канала для разворота, кто аккуратнее встроится в очередь, кто красивее отсалютует коллегам неуловимым движением корабля.

Сейчас, когда Алекс уже ощущал себя капитаном, он наблюдал за Моррисоном чуть по-другому. Не с пренебрежением, конечно, нет! С легкой улыбкой, пожалуй. Так убеленный сединами отец может смотреть на юного сына, добившегося великолепных успехов в колледже.

– Капитан?

– Слушаю, Ханг.

– Кто производит вход в канал?

– Давайте вы, Моррисон.

– Спасибо.

Секундная пауза. А потом Ханг спросил:

– Каково это – быть капитаном?

– Очень хорошо, Моррисон. Вы никогда не командовали кораблем?

– Только в училище. Но это была древняя «Цапля», и никого в экипаже. Я и инструктор.

– Аналогично. Наверное, на всех планетах списанные «Цапли» используют как тренажеры.

– У нас, на Серенгети, были еще «Фламинго».

– Неплохо, – искренне сказал Алекс. Они протрепались весь час. Корабли приходили и уходили. Выполз из канала крейсер Тайи, величественный и чудовищный, похожий на грубо обтесанный астероид с объятой кроваво-красным пламенем поверхностью. Крейсер был в обычном патрульном обходе, и на территории Империи его сопровождал линейный эсминец. Исполинский крейсер некогда великой цивилизации поплыл среди звезд, будто не замечая крошечного конвоира… способного уничтожить его одним залпом. Все тщета среди звезд. Все, кроме амбиций. Умирающая от своих странных внутренних проблем, зацепившаяся за последний десяток звезд, цивилизация Тайи по-прежнему патрулировала древние границы своего царства. Словно не понимая, что некогда грозные корабли не выдержат ни одной серьезной схватки, что само существование Царства Тайи – жест милосердия со стороны некогда подвластных ему рас…

Алекс передал в профсоюз пилотов полный отчет о недавнем инциденте, направив копию имперской администрации и правительству Ртутного Донца. Генералов действительно приготовил великолепный рапорт – расписав по пунктам все возможные последствия столкновения кораблей, кратко указав на потрясающую беспечность охранных станций канала и слегка намекнув на возможность сознательной диверсии. Алекс лишь добавил в рубрике «неофициальное и нецитируемое мнение», что корни происшедшего надо искать в конкурентной борьбе туристических фирм.

Они скачали со станции пакет свежих новостей – ничего совсем уж интересного не оказалось, разве что в разделе официальной хроники показали пышную церемонию празднования седьмого дня рождения Императора. Усталый, сонно моргающий ребенок сидел на троне, с которого его предки когда-то действительно правили Империей, и принимал бесчисленные поздравления послов… а иногда и помощников послов колониальных планет и чужих рас. Лишь Цзыгу, следуя своей странной прихоти, прислали на формальную церемонию полномочных и высокопоставленных делегатов.

Все тщета среди звезд. Все, кроме традиций.

А потом пришла их очередь на гиперпрыжок, и Моррисон изящной «Петлей Ионеско» вогнал корабле в устье канала. Их путь лежал к Новой Украине.

– Моррисон, отдохните, – предложил Алекс.

– Это приказ? – быстро уточнил второй пилот. Серая мгла канала струилась вокруг корабля. Это был короткий прыжок – два часа сорок три минуты, – впрочем, теперь уже меньше…

– Не устал? – просто спросил Алекс.

Моррисон рассмеялся.

– Капитан, я просидел на планете две недели! Представляете? Никакого пилотажа. Ко всему еще я оказался на мели, даже флаер напрокат взять не мог.

– Хорошо, Ханг. Удачного пилотажа.

– Спасибо, – с чувством ответил пилот. – Алекс… я не забуду.

Алекс вышел из сети управления. Отстегнулся от ложемента, бросил короткий взгляд на экраны и вышел из рубки.

Первое, что его привлекло, – смех.

Хохотали в кают-компании. Весело, многоголосо. Он сразу узнал заливистый смех Ким, тонкие голоски Цзыгу и… и густой голос Джанет!

Алекс ускорил шаг, проклиная себя за нерешительность. Надо было отдать Джанет приказ – не появляться в общих отсеках, когда там Цзыгу. Надо было предупредить Ка-третьего, что со стороны Джанет возможна неожиданная агрессия…

Он остановился у входа в кают-компанию.

– Здрасте, капитан! – пропели Цзыгу, словно бы и не смотревшие в его сторону. – Спасибо за прыжок, и за прыжок второй спасибо!

Нет… похоже, тут ничто не предвещало беды.

Ким сидела рядом с Цзыгу, и Алекс вынужден был согласиться с недавними подозрениями Джанет. Человеческая девочка и взрослые особи Цзыгу и впрямь были похожи. Даже одеты они были похоже – темно-синий юбочный костюм у Ким и похожие, только посветлее и разукрашенные кружевами костюмы у Чужих. Если бы не своеобразная манера Цзыгу говорить – никогда не догадаешься, что они принадлежат к разным биологическим видам.

Джанет, со вполне миролюбивой улыбкой, готовила у бара коктейли. Генералов, коротавший время со стаканчиком виски, добродушно приветствовал его появление взмахом руки. Чуть смущенно кивнул Поль, перед которым стоял нетронутый бокал вина. Ка-третий, привалившийся к стене за спинами Цзыгу, приветливо улыбнулся. Похоже, он преисполнился хорошего мнения о собранном Алексом экипаже.

– И тогда мы очень удивились! – звонко произнесла одна из Цзыгу, явно продолжая начатый до этого разговор.

– Я-мы очень удивились, – поправила ее вторая. – Запах? Что есть запах? Движение молекул в воздухе?

Так… значит, очевидцем описываемых событий была именно вторая Цзыгу. Они все-таки не ровесницы, просто слишком долго прожили вместе и син-хронизировали внешний облик.

Алекс присел за стол, напротив Цзыгу, подмигнул Ким. Девочка ответила едва заметной, но очень многообещающей улыбкой.

– Вам смешать коктейль, капитан? – весело спросила Джанет.

– Только не очень крепкий.

– Хорошо. – Джанет взяла еще один бокал.

– Мы были в шоке! – изрекли Цзыгу. – Как могут молекулы вызывать неприязнь? Не наносить вреда, но вызывать неприязнь?

– Да, иногда не слышать запахов было бы удобно, – вставил Поль. – Когда я был скаутом, мы порой уходили в походы на три-четыре дня. И если не находилось речушки, то вечером в палатке стояло такое амбре…

– Как может быть неприятен запах юного крепкого тела? – патетически спросил Генералов.

– Ну, насчет юного крепкого тела не знаю, – отпарировал Лурье. – А вот запах старых крепких носков…

Цзыгу хихикнули, давая понять, что поняли смысл шутки.

– И я-мы предложили выход, – сказала вторая Цзыгу. – Скафандр, крепкий скафандр. Ни одна молекула не убежит!

– А потом мы сделали фиксатор, – поддержала ее вторая. – Это больно… брр! Но никакого запаха. Только надо ходить в туалет часто-часто, каждый день.

– Коктейль? – Джанет подошла к столу с подносом.

– Спасибо, слуга… – пропели Цзыгу. Алекс даже дыхание затаил. Джанет и так переступает через себя…

– Ой… – Цзыгу привстали, склонили головы. – Мы узнали! Неприятное слово, делает боль… Спасибо, друг-подруга.

– Подруга, – совершенно спокойно ответила Джанет.

– Спасибо, подруга!

Взял бокал и Алекс. Торопливо сделал глоток, глядя за реакцией Джанет. Не намешала ли она в напиток какой-либо отравы?

Но Джанет и сама взяла бокал.

Коктейль был хорош. Вкус необычен, что-то анисово-лимонное, с легким привкусом мяты и меда, но не крепче сорока градусов и очень освежающее. Фигурные цветные льдинки из подмагниченной воды кружились в бокале изящной спиралью, чем-то напомнившей Алексу виртуальный образ корабля.

– Алкоголь – замечательно! – заявили Цзыгу, отпив. – Мы не знали приема алкоголя внутрь. Мы поняли, человечество – великая раса, если она придумала алкоголь. Но нам пока трудно пить его много.

– Это ничего, – вступил в разговор Ка-третий. – Люди тоже не сразу адаптировались к приему алкоголя. Когда-то он даже вызывал неприятные последствия. Радикальные натуралы, которые полностью отвергают генную инженерию, до сих пор ограничены в употреблении алкоголя…