Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 33

Наталья пристально смотрела на меня. В глазах ее что-то плавилось, перекладывалось, переключалось. Вперед выплывало сплошное дружелюбие и одобрение. Даже веселые морщинки побежали от уголков глаз, хотя обычно такие появляются у очень умелых стерв годам к тридцати — тридцати пяти.

А настороженность пряталась, уходила из глаз — куда-то поближе к душе.

Идиот.

Ведь только что мне советовали — тупи! А я проявил себя догадливым, не удивился тому, что Наталья жива.

— Ты не в обиде на меня, Кирилл? — Наталья тоже потянулась навстречу и коснулась меня сухими, горячими губами. От ее приветливости веяло холодом.

— Да что ты! — Я заставил себя засмеяться и кивнул юмористу, словно призывая его разделить мое веселье. — Что ж я, идиот? От такого — кто откажется? Объяснила бы сразу, разве я…

— Объяснить никогда и ничего нельзя. — Наталья слегка убавила свою фальшивую приязнь. — Мы пройдем?

— Конечно! — Я отступил с дороги, мимолетно замечая и стоящие в сторонке дорогие машины, и нескольких крепких людей, окруживших башню. Троица вошла — и остановилась при виде Коти. — У меня тут друг… мы пивка попить решили, ничего?

Наталья внимательно посмотрела на Котю. Котя едва ли не по струнке вытянулся. И выпалил:

— Чагин Константин Игоревич! Двадцать пять лет! Невоеннообязанный по здоровью. Журналист!

— Какой еще журналист? — брезгливо спросила Наталья.

— Сенсационник! — выпалил Котя.

— Это у тебя Кирилл ночевал?

— Было дело, — с готовностью согласился Котя. — Только я не помню, я все забыл, мы потом заново познакомились… Вы не подумайте, я здесь не в профессиональном качестве! Чисто по-дружески. Я Кирюхе не враг!

— Главное — себе врагом не будь. — Наталья явно приняла какое-то решение относительно Коти. — Дружи, конечно. Друзья — это очень важно.

— Старый друг борозды не испортит! — скрипуче произнес юморист. С надеждой посмотрел на Наталью. Потом на политика.

Наталья его проигнорировала, политик поморщился и сказал:

— Женя, ты не на работе…

— Показалось, что смешно! — с вызовом сказал юморист и пожал плечами. — Со всяким бывает!

— Давай лучше познакомимся с молодым человеком, — миролюбиво сказал политик. — А то я догадываюсь, как нас представили… комиссия, инспекция… ненавижу бюрократию!

— Ну, я вас знаю… заочно, — пробормотал я. — Вы…

— Просто Дима. — Политик развел руками. — Никаких церемоний, здесь все свои! Кирилл, Женя, Дима… э… Костя, Наташа. Как обустроились, Кирилл?

— Помаленьку… — Стараясь не смотреть на Наталью, я принял смущенный вид и промямлил: — С деньгами плоховато… жить-то есть где, но надо же питаться… телевизор, опять же, чтобы от родной страны не отстать…

Политик кивнул. Посмотрел на Наталью — та стояла на лестнице, внимательно оглядывая второй этаж башни. Сказал:

— Наташа… разве у вас не положено выдать какие-то подъемные? Пока человек к работе приступит…

Странные отношения были внутри этой троицы. Я четко определил юмориста как самого безобидного и взятого «для массовости», а вот кто главный — Наталья или Дима, — понять не мог.

— Сейчас выдам, — согласилась Наталья. — Кирилл, третий этаж открылся?

— Кухня и ванная.

— Замечательно. — Наталья спустилась с лестницы и подошла ко мне. Глядя мне в глаза, на ощупь достала из сумочки толстую пачку сине-голубых банкнот. — Сотни тебе хватит на обустройство?

Котя прищелкнул языком и явственно прошептал:

— Помещение большое…

— Не наглейте, ребята. — Наталья усмехнулась и вложила пачку мне в руку. — Какие двери открыты?

— В Кимгим, — сказал я. — Она первая. А сегодня утром… вот эта.

Конечно же, двери интересовали их куда больше моей персоны. Через несколько мгновений вся троица топталась по песку. На лицах было явное удовольствие. Юморист даже сбегал к воде, намочил ладони и вернулся — довольный и громко, с противной театральной интонацией декламирующий:

Зима! Крестьянин, торжествуя…

А я на Мальте, мне по…

Наталья вздохнула, но смолчала. Политик ослабил узел галстука. Снял белый пиджак и перекинул через руку. Сказал:

— Люблю море… Как замечательно, Кирилл. В Москве был всего один выход к морю. Из района Капотни, представляешь?

— А сколько всего башен в Москве?

— Не обязательно башен, в Капотне — подвал… Семнадцать таможен.

Я покосился на юмориста — теперь тот обходил башню, трогая стены, а временами даже пиная их, будто проверяя на прочность. Спросил:

— Это действительно Мальта?

— Это очень далеко от нашей Земли, — беззаботно ответил политик. — Не по расстоянию, конечно, по вееру. Это не Кимгим. Тут материки совсем другие. Людей нет.

— Курорт.

— Именно. Будешь пользоваться популярностью.

— Мы в тебе не ошиблись, — согласилась Наталья. — Что ж, Кирилл. Поздравляю. Это хорошая дверь. Впрочем… ты и сам это понял.

Я проследил ее взгляд — и обнаружил оставленные на песке пивные бутылки и пакетики с орешками. И не только я. Политик неожиданно направился к месту пикника, поднял две бутылки и открыл одна о другую. Сделал большой глоток.

Подкупило их море. Расслабило. Видимо, им очень хотелось иметь сюда еще одну дверку.

— От чего зависит, куда откроются двери? — спросил я.

— От таможенника, — секунду поколебавшись, объяснила Наталья. — Ты открываешь двери в те миры, которые тебе наиболее близки.

— А сколько всего миров? — спросил из-за спины Котя.

На этот раз Наталья колебалась дольше. Но ответила:

— Нам известно двадцать три. Это те, куда проходы открываются стабильно… хотя почти половина этих миров никому не нужна. Ходят истории про миры, куда проходы открывались нерегулярно… возможно, просто слухи. Некоторые миры встречаются часто, другие — реже.

— Кимгим часто, — предположил я.

— Кимгим — популярный мир, — согласилась Наталья. — Его даже используют в качестве промежуточного, если надо попасть в какой-то более редкий… Ладно, раз уж начали вопросы-ответы, то спрашивай дальше. Отвечу.

— Наталья, кто ты?

— Функционал.

— Я догадался. А точнее?

— Акушерка. — Ответ явно был заготовленный. И я послушно сделал удивленные глаза, после чего дождался пояснений: — Акушер-гинеколог. Ищу будущих функционалов и помогаю им проявить себя.

— Вчера вечером гулял по Кимгиму, познакомился с парочкой функционалов… — небрежно сказал я. И отметил, что информация для них внове. Наталья сохранила каменное лицо, политик чуть-чуть прищурил левый глаз, а вот юморист откровенно удивился. — Они меня ввели в курс дела. Но никто про акушерок не говорил.

— Это потому, что роды бывают нормальные, а бывают — осложненные, — мягко сказала Наталья. — В твоем случае все было… очень плохо. Пойдем, Кирилл. Этот разговор… для функционалов.

Она мягко взяла меня за руку и повела от башни к морю. Котя остался. И не только Котя. Политик и юморист тоже за нами не последовали. Так они, выходит, обычные люди?

— Они всего лишь люди, — негромко сказала Наталья. — Ни к чему им слышать… детали. Ты меня второй раз удивляешь, Кирилл.

— Первый раз — когда пришел с ножом?

— Да. Совершенно не соответствовало твоему характеру. А сейчас ты удивительно быстро освоился. Хорошо, я тебя недооценила. Давай определимся раз и навсегда, Кирилл. Между нами — мир?

— А если нет? — спросил я.

Наталья дернула плечиками.

— Тут твоя территория. Ты меня можешь в бараний рог согнуть. Но потом…

Я кивнул:

— Понятно. Придет функционал-полицейский. Наталья, один вопрос. Почему именно я стал таможенником? Эта какая-то врожденная особенность?

— Нет, — неохотно сказала Наталья. — Кажется, нет. Механизмов я не знаю, да и знать не хочу.

— Ты же акушерка.

— И что? Мне сообщают, что кто-то станет функционалом. Я наблюдаю за ним. Обычно человек стирается из реальности легко и быстро. В его квартире появляется кто-то другой, его рабочее место тоже занимают. Но иногда все сложнее. Твоя квартира изменилась, но вместо тебя никто не возник. На твоей работе образовалась вакансия.