Сказки острова Бали - Автор неизвестен - Страница 2

Как отмечено в предисловии Я. Хойкас, вниманию читателей предлагаются не переводы, а пересказы балийских сказок: в текст оказались введены, с одной стороны, объяснения неизвестных непосвященным явлений балийской культуры, равно как и местных реалий, а с другой стороны - некоторые другие непонятные широкому читателю моменты были опущены. Следует заметить, однако, что балийская своеобычность не всегда позволяет читателю уяснить себе, что кроется даже за такими безобидными и привычными понятиями, как «дворец», «дом», «храм». Нижеследующие примечания могут оказаться полезными для тех, кто захочет лучше представить себе тот мир, о котором идет речь в сказках одного из самых удивительных уголков Индонезии - острова Бали. Работая над примечаниями, я прибегал к консультациям д-ра Хеди Хинзлер, одного из немногих европейских специалистов по балийской культуре, которой посчастливилось несколько лет провести на Бали. В ряде случаев она обращалась к балийским оригиналам сказок, копии которых хранятся в известном хранилище восточных рукописей Лейденского университета - Legatum Warnerianum.

В русском издании балийских сказок частично воспроизведены иллюстрации оригинала, выполненные балийскими художниками. На обложке помещена иллюстрация к сказке «Бедная мать и богатая мать» И. В. Туруна. Сказку «Друг Обезьяна и друг Черепаха» иллюстрировал Анак Агунг Гдэ Собрат, сказку «Сари и змей» - Анак Агунг Гдэ Рака Турас, сказку «Тайна» - И Дэва Ктут Бару, сказку «Бинтанг Лара» - Дэва Гдэ Рака Турас, сказку «Сова-коврижница и обезьяны» - Анак Агунг Гдэ Рака Пуджа, сказку «Две сестры» - И Ваян Дурус, сказку «Гость» - Густи Ктут Кобот, сказку «Единорог» - Дэва Путу Бедил и сказку «Принц и принцесса» - И Кенджаб.

1. Пропавшая невеста

Всякому на острове Бали известно, что никогда никто так не любил друг друга, как принц Корипана и принцесса Дахи (Корипан (Джангала) и Даха (Кедири) - княжества, образовавшие сердцевину средневекового восточнояванского государства. Повести, поэмы и театральные представления о корипанском царевиче (Панджи) и его суженой (Чандре Киране), за которыми проглядывают мифические первопредки яванцев, получили распространение далеко за пределами Восточной Явы, и в первую очередь на Бали). Но так же хорошо известно, что они смогли пожениться только после многих удивительных приключений и даже после этого не кончились их тревоги.

Прошло много веков с тех пор, как они оба умерли, но до сих пор в храмовые праздники поют о них песни и изображают их в танце, а вечером, когда слышен только шорох бамбука и стрекотание цикад, бабушки рассказывают засыпающим внукам, как долго блуждал принц, как он искал свою пропавшую невесту. И мальчики и девочки слушают это, и сердца их часто бьются, и глаза горят.

Есть добрая сотня различных рассказов о приключениях принца и принцессы. Но этот кажется мне удивительнее других.

Так вот, раджа Корипана и раджа Дахи были родные братья. У первого был единственный сын, а у второго - одна-единственная дочь. И дети очень любили друг друга, и решено было, что они поженятся.

Но вот однажды принцесса Дахи захотела искупаться под водопадом в саду. Она сказала матери:

- Мама, я хочу искупаться в саду (Заповедный княжеский сад (таман) расположен на Яве, как и на Бали, несколько в стороне от собственно дворца (пури) - обнесенного стеной обширного комплекса сравнительно небольших построек. Непременная принадлежность сада - бассейн. Под струями воды, подающейся в бассейн из горных источников с помощью специального водопровода и низвергающейся в бассейн через фигурные водометы, и собирается искупаться принцесса).

Супруга раджи разрешила, и принцесса пошла в сад, а с ней пошла маленькая служанка, совсем еще девочка, которая несла принадлежности ее туалета. Придя в сад, принцесса встала под струю свежей воды и стала плескаться и играть со струями. Вдруг откуда ни возьмись - великан! Он схватил принцессу своей огромной ручищей и унес ее в дремучий лес. Маленькая служанка испугалась, заплакала и побежала назад во дворец. Рыдая, она упала к ногам раджи и воскликнула, протягивая к нему ручонки, сложенные, как полагалось, ладонь к ладони: «Государь, великан украл вашу дочь!»

Родители онемели от горя. Где же им теперь искать принцессу? В темной лесной чаще, полной пещер и пропастей!

- Надо немедля известить раджу Корипана. Принц бесстрашен и сделает все, чтобы спасти невесту, - сказал раджа Дахи и вызвал советника. - Советник, - сказал он, - поезжай в Корипан и объяви, что великан украл принцессу.

Советник тут же отправился в путь, доскакал до Корипана и доложил радже:

- Государь! Великан украл дочь раджи Дахи. Раджа Корипана ужаснулся. Он позвал сына и сказал:

- Принц, из Дахи прискакал советник и говорит, что великан украл твою невесту.

Юноша заплакал. Но потом взял себя в руки и твердым голосом сказал:

- Государыня мать, государь отец, я прошу у вас разрешения отправиться на поиски моей невесты. Я должен найти ее, я ее найду!

- Ах, сын наш, оставайся дома! Великан и тебя схватит! Где мы потом будем искать тебя в дремучем лесу?

Как ни молил принц, родители не давали ему благословения. Больше того, они велели следить за принцем, чтобы он не ушел без спросу. У всех ворот была поставлена стража. Чтобы часовые не заснули, их меняли почаще. Целых двести человек под началом верховного советника сторожили принца: как бы он не ушел в лес.

Принц метался, как в клетке. У него украли невесту! Он должен был спасти ее, но он сам был под стражей и ничего не мог сделать. Во всем дворце было только два человека, которым он доверял, как самому себе. Это были управитель (По яванской, равно как и балийской, традиции принцу отводилась в кормление часть княжества, у него были, таким образом, свои подданные, а большая часть административных забот ложилась, естественно, на плечи соответствующего чиновника - управителя) и телохранитель по имени Пунта. Трудно было найти двух люди, более непохожих друг на друга. Управитель был высокий и молчаливый человек, он знал наизусть все придворные правила и обычаи, а Пунта - смешной толстяк, чудак и шут, но зато какой умелый и проворный! Никто не мог так развеселить принца, как Пунта!

Управитель вел себя чинно и степенно, а Пунта все шутки шутил. Но принц знал, что шутки шутками, а за ними дело. Как будто и дурак, а вдруг так умен, так умен! Словно духи ему что-то подсказывают! Поэтому Пунте разрешалось то, что никому не разрешалось: он мог иногда даже самому принцу говорить «ты».

Однажды вечером принц почувствовал: больше сидеть взаперти он не в силах. Позвал он управителя и Пунту и спросил:

- Готовы ли вы сейчас же вместе со мной оставить дворец?

В ответ оба сложили ладонь к ладони и ответили, что готовы на все. Несколько часов спустя принц со своими верными слугами выскользнул из задних ворот; вся охрана глубоко спала. «Ее усыпил Пунта», - подумал принц и был очень ему благодарен за это.

Втроем они вошли в лес и начали карабкаться по заросшим ущельям: вниз - вверх, вниз - вверх.

- Где мы теперь? - спросил принц. Управитель почтительно ответил:

- Прошу прощения за мою глупость, но я не знаю.

- Пойдем дальше, - решил принц.

Всю ночь они шли и шли, а перед рассветом издали послышалось петушиное пение.

- Нам нужно туда, откуда слышны петухи! - сказал Пунта.

Так они и сделали. Все ближе и ближе раздавалось «кукареку!», и, когда рассвело, путники оказались перед стенами какой-то усадьбы.

- Ну, управитель, что это за дом посреди леса? - спросил принц.

Управитель снова должен был почтительно признаться, что не может понять. Тогда принц послал его попросить воды. Пить очень хотелось, ведь они так долго и с таким трудом пробирались по лесу. Управитель, поклонившись, пошел к воротам, заглянул в них - и замер от удивления: из кухонного домика (Кухня (паон) в балийской усадьбе представляет собой небольшое открытое строение, где устроен примитивный очаг и хранится утварь) вышла девушка такой красоты, что он остановился как вкопанный. А девушка, увидев его, воскликнула: