Дневной дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 60

В общем-то всем им было скверно. В этом году неудача шла за неудачей. Началось все летом, когда банальный арест незаконно практикующей ведьмы вылился в схватку с Темными. Потом выложившийся в этой схватке Игорь, славный, хороший парень Игорь Теплов, получивший путевку в «Артек» на восстановление сил, попался на провокацию Темных. Его ухитрилась очаровать и влюбить в себя ведьма Алиса Донникова, та самая Темная стерва, подруга Завулона, что уже не раз вмешивалась в самые сложные интриги Ночного Дозора. На этот раз Алиса не осталась безнаказанной — Игорь сумел-таки ее уничтожить. Но при этом перешел пределы разрешенной самообороны, и судьба его теперь висела на волоске.

С месяц назад появился Виталий Рогоза, и это стало совсем уж большой бедой. Вначале они приняли его за обычного Темного, потом стали подозревать в заезжем украинском парне эмиссара, прибывшего на помощь Дневному Дозору. А Рогоза оказался Зеркалом — редчайшим случаем, за всю историю Дозоров зафиксированным меньше десятка раз. Фактически он был прямым порождением сумрака, вылепившим из ничем не примечательного человека, быть может, даже и не Иного, чудовищную боевую машину. Если бы они поняли это сразу… но они не поняли. И в схватке с Зеркалом погибла Тигренок, утратила силы Светлана, в той или иной мере пострадали еще несколько магов.

Очень, очень плохо…

Антон не раз и не два проклинал себя за то, что не догадался провести подробный анализ обстоятельств, связанных с появлением Зеркала. Ведь были же в секретных архивах подобные случаи — появление мага, не попадающего под классификации, стремительное наращивание им силы, решающая схватка — и исчезновение. Все совпадало. Вплоть до последнего мига, когда Виталий Рогоза растаял в воздухе, развоплотился, сгинул в глубинах породившего его сумрака.

Но ладно Антон, ладно Гарик или Семен. Для них Зеркало было одним из многочисленных экзотических случаев, известных лишь по лекциям и архивам. Но почему Гесер или Ольга, с их опытом работы, сразу не поняли всей правды? Они-то уже сталкивались с Зеркалами…

Все плохо. Все неудачно. Будто Тьма, обозленная недавними удачами Ночного Дозора, принялась наносить удар за ударом. И очень удачно, приходится признать.

Антон покачал головой, отказываясь от второй чашки кофе, предложенной Семеном. Аккуратно вычистил трубку, невольно косясь на Медведя.

Тот тоже чистил трубку. Маленькую, длинную, тонкую трубку, раньше принадлежавшую Тигренку. Девушка курила ее от случая к случаю, скорее за компанию с друзьями. Теперь же, когда Тигренка не стало, Медведь курил поочередно то свою трубку, то ее. Пожалуй, это было единственным проявлением его эмоций после смерти Тигренка. Бережные касания трубки… да еще, пожалуй, тот остановившийся взгляд, когда Виталий Рогоза стал развоплощаться. Взгляд, полный тоскливого сожаления. Рогоза ему не достался, и утолить жажду мести Медведь не смог…

Как и Алишер, Светлый из Узбекистана, чьего отца год назад убила Алиса.

Да и у Антона был свой счет к Дневному Дозору и его шефу. Счет, который, конечно же, не будет оплачен. Договор сковывает оба Дозора, Инквизиция следит за его соблюдением, и единственный выход — пойти напролом, вызвать врага на дуэль… как поступил, к примеру, Игорь. Ну и каков результат? Ведьма мертва, зато и сам маг на грани развоплощения, дожидается решения Европейского бюро Инквизиции. И нетрудно догадаться, каким оно будет…

Антон поднялся, кивнул друзьям и двинулся на третий этаж, к шефу.

На душе было пакостно, не радовали надвигающиеся праздники, которых люди ждали по всей Земле так, будто цифра 2000 может что-то изменить. Да какая, собственно говоря, разница?

И лишь у самой двери кабинета Антон почувствовал слабую заинтересованность.

Очень мощная магическая защита. Здание Ночного Дозора и само по себе закрыто от наблюдения, кабинеты сотрудников и залы для совещаний экранированы дополнительно. Но сегодня Гесер, похоже, приложил массу дополнительных усилий для обеспечения конфиденциальности: воздух в коридоре был спертым, неподвижным, пропитанным энергией. И эта незримая стена уходила куда-то в сумрак, гораздо дальше, чем первые два слоя, доступные Антону.

Он вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Почувствовал легкое движение за спиной, где смыкалась разорванная на миг защита.

— Садись, Антон, — сказал Гесер. Вполне дружелюбно спросил: — Чай, кофе?

— Спасибо, Борис Игнатьевич, — вновь называя Гесера мирским именем, ответил Антон. — Только что выпил.

— Кружечку пива? — неожиданно предложил Гесер. Антон с трудом подавил желание протереть глаза, а лучше — ущипнуть себя за руку. Гесер жизненных радостей никогда не чурался. И прошвырнуться с молодежью на дискотеку, пофлиртовать с глупыми молоденькими девчонками, а то и укатить с какой-нибудь на всю ночь. И хорошенько посидеть в ресторане над экзотическими блюдами, гоняя взад-вперед официантов и вгоняя в дрожь поваров знанием кулинарных изысков. И даже поехать гулять с сотрудниками, по-свойски попивая пиво с копченым лещом, водочку с малосольными огурчиками и винцо с фруктами.

Одно было Гесеру несвойственно совершенно — устраивать развлечения на рабочем месте. За бутылку коньяка, распитую десятью сотрудниками аналитического отдела по поводу дня рождения Юлечки, самой младшей и всеми любимой волшебницы Дозора, провинившиеся были наказаны с поистине гениальной изобретательностью. Не спасло даже заступничество Ольги, принимавшей участие в проступке вместе со всеми. Наказание для каждого было придумано индивидуальное и причем такое, что было максимально обидным. Юлечка, к примеру, вынуждена была в течение недели не посещать офис Дозора, а учиться в школе вместе со сверстниками, ходить с одноклассницами в кафе-мороженое, а с одноклассниками — в кино и на дискотеки. Обратно в Дозор Юля вернулась, кипя негодованием, и долгое время повторяла: «Господи, да вы бы знали, какие они все тупые! Ненавижу!»

За «ненавижу», впрочем, она получила добавочный штрафной день. И длительное собеседование с Гесером на тему «Может ли Светлая волшебница испытывать к людям негативные чувства»…

Так что сейчас Антон стоял перед Гесером, уже наклонившись было над креслом, но остолбенев и забыв сесть.

— Да ты садись, — не преминул напомнить Гесер. — В ногах правды нет. Так будешь пиво?

— Вроде бы не по погоде, — взглядом указывая на окно, ответил Антон. На улице валили крупные, тяжелые хлопья снега. Самая что ни на есть рождественская метель. — Не по погоде… да и не к месту?

Неожиданно для него самого последняя фраза вышла скорее вопросительной. Гесер на миг задумался:

— Да, можно было бы сходить в какое-нибудь забавненькое место, — с ноткой интереса сказал он. — К примеру, в кафешку на юго-западе, там собираются стоматологи. Представляешь? Любимое кафе московских зубодеров! А есть еще одна пиццерия на Белорусском, так это полная чума…

— Борис Игнатьевич, — не удержался Антон. — Откуда вы все время выкапываете эти заведения? Ресторан горнолыжников, бар лесбиянок, закусочная сантехников, пельменная филателистов…

Гесер развел руками:

— Антон, дорогой мой, давай я напомню тебе еще раз, с чем мы работаем. Мы работаем…

— С Темными, — буркнул Городецкий и сел в кресло.

— Нет, мальчик. Ты не прав. Мы работаем с людьми. А люди — это не стадо клонированных овец, которые синхронно жуют траву и пукают все разом. Каждый человек индивидуален. Это наша радость, потому что затрудняет работу Темных. И это наша беда, потому что затрудняет работу нам. И чтобы хоть как-то понимать людей, за чьи души в конце-то концов и идет бесконечная битва Дозоров, мы должны знать их всех. Не только я, понимаешь? Мы! И мы должны понимать каждого — от прыщавого пацана, что жует экстази на дискотеке, до престарелого профессора вырождающихся голубых кровей, который все свободное время выращивает кактусы… Кстати, бар, в котором собираются кактусоводы, довольно интересен по кухне и крайне своеобразен по интерьеру. Но мы с тобой не можем сейчас никуда пойти. Ты почувствовал защиту?