Дневной дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 22

Если нет, то это явная недоработка.

Игорь казался столь же веселым, как детвора. И песню пел с энтузиазмом, вот только… Весь этот энтузиазм был для детей. Игорь их развлекал. Веселил. А ему самому от песни было ни жарко, ни холодно.

Я расслабилась.

По меньшей мере, я ему симпатична.

И он мне — тоже…

Игорь спел еще пару песен. Потом гитарой овладела Галина. Насильно овладела — инструмент сопротивлялся, как мог, напрочь отказывался издавать приличные звуки, но вожатая все-таки спела «Возьмемся за руки, друзья» и очередную пионерскую песенку. Даже мальчик из четвертого отряда, которому едва хватало силенок зажимать тугие металлические струны, и тот играл приличнее.

Потом Игорь хлопнул в ладоши.

— Так! Костер тушим, и на ужин!

Откуда-то притащили два ведра с водой, и он принялся заливать догорающие угли.

Я постояла, наблюдая за его скупыми, отточенными движениями. Игорь словно всю жизнь тем занимался, что тушил костры. Наверное, он все делает так — и играет на гитаре, и тушит костры, и работает на компьютере, и ласкает женщин. Четко, аккуратно. Надежно. С полной гарантией.

От углей валил горячий белый пар. Дети разбежались в стороны. И вдруг, не прекращая заливать огонь, Игорь спросил:

— А ты любишь купаться ночью, Алиса?

Я вздрогнула.

— Да.

— Я тоже. К часу дети угомонятся, а я пойду купаться на пляж, туда, где утром были. Если хочешь — приходи.

На миг я растерялась. Какое забытое ощущение! Не я снимаю мужчину, а он — меня!

Игорь выплеснул остатки воды на кострище, посмотрел на меня. Улыбнулся:

— Я буду очень рад, если ты придешь. Только… не пойми меня неправильно.

— Мне кажется, я тебя правильно понимаю, — ответила я.

— Придешь?

Очень хотелось ответить «нет». Просто, чтобы его раззадорить. Но это глупо, в конце концов, отказывать себе в удовольствии, ради мимолетной насмешки.

— Скорее всего, — ответила я.

— Я буду ждать, — спокойно ответил Игорь. — Пойдем? Стакан ряженки — очень полезно на ночь для усталых вожатых. Гарантирует крепкий и здоровый сон.

Улыбка у него была замечательная.

Отбой в «Артеке» наступает в половину одиннадцатого вечера. Торжественно пропели в репродукторах горны, мягкий женский голос пожелал всем спокойной ночи. Я стояла перед зеркалом, глядела в собственное отражение, и пыталась понять, что же со мной происходит?

Влюбилась?

Да нет, не может быть! Я люблю Завулона. Я люблю самого великого темного мага Москвы! Одного из тех немногих, кто реально правит судьбами мира. И что по сравнению с ним обычный человек? Пусть даже симпатичный, пусть даже с красивой фигурой, пусть даже с этой дурацкой надежностью, что так и прет из него при каждом движении? Обычный самец человеческой породы. С обычными мыслишками самцов. Очень даже неплохо для курортного приключения, но не более того!

Ну не могу же я действительно в него влюбиться?

В сумочке звякнул телефон, и я вздрогнула. Мама? Вряд ли, она до ужаса бережлива, и никогда не звонит мне на мобильный.

Я достала трубку, и приняла вызов.

— Здравствуй, Алиса.

Голос Завулона был усталый. Ласковый и усталый, словно он едва нашел силы на звонок, но все-таки никак не мог не позвонить…

— Здравствуй, — прошептала я.

— Ты тревожишься, я чувствую. Что случилось с тобой, девочка моя?

От него ничего не скроешь. Завулон знает все… во всяком случае — все, что хочет знать.

— Я собираюсь завести себе дружка на месяц… — выдохнула я в трубку.

— И что же? — Завулон казался озадаченным. — Алиса… я не ревную тебя к твоей собаке. И к человечку, который станет тебя развлекать, тоже ревновать не собираюсь.

— У меня нет собаки, — угрюмо ответила я.

Завулон засмеялся, и все дурацкие мысли у меня куда-то вылетели.

— Ну и хорошо! Меня не волнует, есть ли у тебя собака. Меня не волнует, есть ли у тебя любовник из числа людей. Успокойся, малышка. Отдыхай. Набирайся сил. Развлекайся, как тебе угодно. Хоть весь «Артек» соврати, вместе с пионерами и дедками-сантехниками. Глупая…

— Я веду себя как человек, да? — меня охватил стыд.

— Ничего страшного. Это ненадолго, Алиса. Набирайся сил… только… — Завулон на миг замолчал. — Ладно. Пустое.

— Нет, ты скажи! — я снова напряглась.

— Я верю в твое благоразумие, — Завулон заколебался. — Алиса, только не увлекайся, ладно? Твой отдых осуществляется в рамках старого соглашения Дозоров. Ты не имеешь право брать много Силы. Только крохи. Не превратись в банального энергетического вампира, ты на отдыхе, а не на охоте. Если ты преступишь рамки, мы навсегда потеряем этот курорт.

— Понимаю, — сказала я.

Долго же мне еще будет аукаться та промашка, с Призмой Силы…

Я не стала рассыпаться в обещаниях, клясться Тьмой и собственной Силой. Обещания пусты, Тьма не снисходит до мелочей, а Силы у меня сейчас нет. Я просто пообещала себе, что ни за что не перейду отведенных границ, не подведу Завулона и весь Дневной Дозор.

— Тогда отдыхай, девочка моя, — в голосе Завулона мне почудилась легкая печаль. — Отдыхай.

— Ты не мог бы приехать? Хотя бы ненадолго? — безнадежно спросила я.

— Нет. Я очень занят, Алиса. Боюсь, что ближайшие три-четыре дня мы вообще не сможем связаться. Но ты не переживай. Старый, нудный, озабоченный мировыми проблемами злодей — разве это партнер для отдыха юной ведьмы?

Он засмеялся.

В общем-то, такие вещи мы по телефону стараемся не говорить, особенно по сотовому, которые все как один прослушиваются и пишутся. Вроде бы все в рамках шутливого разговора, но… Вдруг да и начнет кто-нибудь из людишек разматывать ниточку? Придется потом тратить на него силы и время.

— Люблю тебя, — прошептала я. — Спасибо тебе.

— Удачи тебе, маленькая, — ласково сказал Завулон. — Целую тебя.

Я отключила телефон. Улыбнулась сама себе.

Ну вот, все в порядке. И откуда набежала эта дурацкая тревога? И откуда взялась безумная идея, что я влюбилась в Игоря? Любовь — это другое, любовь — это сплошное удовольствие, фонтан эмоций, чувственные радости и приятное совместное времяпровождение. А то, что я испытываю, моя странная робость и тревога — это лишь последствия болезни. Непривычно как-то общаться с мужчиной, не представляя, как его контролировать… не пригрозишь ведь пистолетом, словно недоумкам-бандитам…

— Алиса? — в двери появилась любопытная мордочка Олечки. — А вы к нам не зайдете на минутку?

Девочка была босиком, в одних трусиках и маечке. Уже легла, но не утерпела.

— Сейчас приду, — сказала я. — Рассказать вам сказку?

Олечка просияла:

— Ага!

— Веселую или страшную?

Девочка наморщила лобик. Конечно же, любопытство победило.

— Страшную!

Все дети любят страшные истории.

— Беги в кровать, — сказала я. — Сейчас приду.

Через десять минут я сидела в спальне, на кровати Олечки, и вполголоса рассказывала:

— А утром девочка проснулась, подошла к зеркалу, посмотрела — а у нее все зубы красные! Она их и зубной пастой почистила, и мылом вымыла, но они все равно красными оставались. Пришлось ей ни словечка родителям не говорить, чтобы они ничего не заметили. Хорошо еще, что у девочки младший братик заболел, и родители на нее совсем внимания не обращали. Так всегда бывает, что на маленьких все внимание, а на тебя не смотрят, пусть даже у тебя все зубы красные…

Замечательная вещь — детские страшилки! Особенно, если рассказывать их ночью, в таинственном полусвете из окна, стайке маленьких глупых девочек.

— Я уже догадалась… — скучным голосом сказала Наташа. Очень серьезная девочка, не проймешь ее страшными историями. На Наташу возмущенно зашикали, и она замолчала. Я продолжала, чувствуя, как бьется сердечко у прижавшейся ко мне Олечки. Вот где будет урожай…

— А на третью ночь девочка себя привязала веревкой к кровати, за правую косичку, — таинственным шепотом продолжала я. — И в двенадцать часов проснулась, потому что веревка натянулась, и волосам стало больно. И девочка увидела, что она стоит над кроваткой братика, и зубы у нее щелкают! Щелкают!