Спасти посольство - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 6

Бах! Бах! Бах! — выстрелы растворялись в огромном пространстве пустыни, и, казалось, эти хлопки не смогут причинить вреда мотоциклу, находящемуся на расстоянии добрых шестисот метров. Но впечатление было обманчивым: из переднего колеса вдруг со звоном вылетели спицы, шина лопнула, он «клюнул» носом, Абулфази кувыркнулся через руль, а Коллинз вылетел из коляски.

Афганец вскочил первым, отряхнулся, как пес от воды, схватил автомат и выпустил очередь в бегущих к ним людей. Те залегли.

— Лео, ты жив? — спросил Шайтан, не отрываясь от прицела.

— Жив. — Коллинз с трудом сел, ошеломленно потряс головой.

Перед глазами кренилась пустыня то в одну, то в другую сторону, как море с палубы штормующего корабля.

— Кто это? — спросил Шайтан.

— Советский спецназ.

— Почему ты так думаешь?

— Больше некому.

— Откуда они здесь взялись?

— Оттуда же, откуда и мы…

Нападающие продолжили наступление. На этот раз короткими перебежками, расходясь в стороны и охватывая мотоцикл полукольцом. Шайтан выпустил длинную очередь. В ответ тоже раздались выстрелы, пули свистели совсем рядом. Он спрятался за мотоцикл.

— Не стрелять! — крикнул Шаров. — Можно повредить «арбуз»! Дождь, займи позицию и бей только на поражение. Мы сокращаем дистанцию ползком, потом работаем из пистолетов…

У бойцов группы были двадцатизарядные АПСы [6], которые вполне позволяли решить задачу в данных конкретных условиях.

— Вперед! — скомандовал Шаров и пополз первым.

Полукольцо вокруг пустынного мотоцикла постепенно сжималось. Шайтан отстреливался, но камуфляж сливался с фоном, к тому же попасть в правильно ползущего человека трудно, и он имел возможность в этом убедиться: пули только поднимали песчаные фонтанчики вокруг размытых желто-серых фигур.

Расстояние сокращалось. Двести метров, сто… Шайтан приподнялся, пытаясь тщательней прицелиться, но рядом свистнула пуля снайпера, и он опять скрючился за мотоциклом. Очередь, вторая, третья… Магазин закончился. Он сел на песок и полез за новым магазином.

Поймав перерыв на перезарядку, Шаров вскочил и побежал. На бегу достал из пластмассовой кобуры-приклада АПС, передернул затвор. До цели оставалось сорок — пятьдесят метров. Он увидел торчащий вверх ствол автомата и понял, что противник сидит спиной к нему. Значит, его голова находится здесь…

Остановившись, он прицелился и выстрелил. Расчет оказался правильным. Пуля попала в бензобак, пробила стенку, прошла сквозь бензин, пробила другую стенку, затем, расплющившись и потеряв скорость, угодила Шайтану в затылок. Того будто палкой ударили: он выронил автомат и завалился на бок. Кость осталась цела, но площадь поврежденной кожи была так велика, что окончательно пришедшему в себя Коллинзу показалось, что затылок у агента снесен начисто. В ярости он схватил автомат и вскочил на ноги, оказавшись с подбежавшим Шаровым лицом к лицу. Они одновременно вскинули оружие и одновременно выстрелили. И оба попали.

Почти сразу подбежали Зятек и Друг Али, потом подтянулись Дождь и Раб Аллаха. Не обращая внимания на залитого кровью и бензином Шайтана и лежащего без чувств Коллинза, они быстро перевязали Шарова, схватили «арбуз» и побежали, унося с собой раненого командира. Ночью их забрал самолет.

1987 год. Афганистан, Кабул, советское посольство

— Знакомьтесь, господа, это третий секретарь американского посольства Джек Коллинз, — торжественно объявил старший советник Индигов, широко улыбаясь. — А это наш только что прибывший военный атташе Александр Михайлович Шаров!

— Очень приятно!

— Очень приятно!

Они крепко пожали друг другу руки. Кругом царило веселье, играла музыка — шел торжественный прием, посвященный 70-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Вокруг все улыбались, смеялись, танцевали, пили шампанское — одним словом, веселились или, по крайней мере, делали вид, что веселятся. И лишь новые знакомые выглядели не очень веселыми. И не только потому, что каждый знал — у американцев должность третьего секретаря является официальным прикрытием для резидента ЦРУ, а у советских должность военного атташе служит «крышей» резиденту военной разведки. Просто они вспомнили лица друг друга, которые видели семь лет назад через прицелы в иранской пустыне Деште-Кевир. И сейчас каждому хотелось вцепиться в глотку врагу, едва не отправившему его на тот свет. Но, как истинные дипломаты, они держались вежливо и сдержанно. Вот разве что не обменивались широкими белозубыми улыбками.

Глава 2

Тяжело в учении…

Август 1990 года, Азербайджанская ССР. 106-я дивизия ВДВ

На августовском солнцепёке южные полевые травы и цветы пахнут совсем не так, как у нас на севере, и даже на степные запахи Северного Кавказа это совсем не похоже. Жаркое солнце, как спирт в настойке, вытягивает из них все соки, а потом, ещё хорошенько обжарив и перемешав, выплёскивает в воздух. В ароматы глубокого юга хочется окунуться с головой и пить там лёгкое прохладное вино, закрыв глаза и сосредоточившись на обонянии и слухе. Цикады, сверчки, кузнечики, шмели… да кто их знает, что за твари божьи создают эту гремящую какофонию, состоящую из брачных песен, шуршащих заманиваний жертв, оповещений соплеменников о месте нахождения пищи и мало ли о чём ещё. Шум жизни, смерти, любви… И только чужеродные запахи бензиновых выхлопов, резины и раскаленного металла неуместно вплетаются в ароматный коктейль, как ложка дегтя в ту самую бочку меда.

Потому что только сотня метров бетона отделяет эту идиллию, сочинённую природой, от другой жизни, полностью придуманной и осуществлённой людьми.

Будто тучные, нагулявшие бока на самых сочных травах летающие коровы, грузно присели на многоколёсных коротких ногах громадные жирные Илы военно-транспортной авиации. Словно прожорливые техногенные монстры, они торопливо втягивали в свои объемистые чрева всё, что к ним приближалось. Насосавшись керосина из приземистых, неуклюжих, как жуки, заправщиков, они принялись за технику и личный состав.

В черных чревах исчезают плоские БМД [7], напоминающие громадные пачки сигарет на гусеницах, с уложенной сверху предусмотрительным курильщиком башенкой-«зажигалкой». Зловеще торчат 30-миллиметровые пушки и 7,62-миллиметровые ПКТ [8]. И хотя Минздрав никого не предупреждал, что они смертельно опасны для здоровья, все заинтересованные лица об этом хорошо знают.

Тупорылые степенные «ЗИЛы», ровно и безразлично урча двигателями, медленно заползают в разверзнутые створки ангароподобных фюзеляжей.

Мелкие, на фоне БМД и «ЗИЛов», «УАЗы», с удивлёнными круглыми глазами фар часто перегазовывают на аппарели, будто недовольны предстоящим заточением в брюхатой железяке с крыльями — ведь рождённый ездить летать не должен!

Как трудолюбивые муравьи, сноровисто вбегают в фюзеляжи колонны десантников в полном боевом снаряжении. Слаженно и быстро погрузиться на борт и налегке-то непросто, а когда на тебе навешено всяких, несомненно, необходимых вещей килограммов сорок… Да ещё жара…

На границе живой земли и мертвого бетонного покрытия, там, где шум поля ещё слышен, но уже смешивается со звуками погрузки, натянут тент камуфляжной раскраски. Не только для маскировки — маскироваться здесь особо не от кого, скорее, для защиты начальства от палящих солнечных лучей. Ощущение мощи и неукротимости вверенной им военной силы выпрямляет спины и расправляет плечи старших офицеров, стоящих под сенью лёгкого тента. На каменных лицах сидящих там же на раскладных стульях генералов ничего не отражается: они умеют владеть собой, да и повелось уж так у нас, что не идёт как-то человеку военной профессии, а уж тем более такого уровня, восторженное лицо. И на секундомеры все поглядывают серьёзно и озабоченно. Погрузка идет по графику и заканчивается секунда в секунду.