Бег по пересеченной местности (СИ) - "Старки" - Страница 2

— И это тоже интересно! — не смутившись, подмигиваю ему. Хозяин-то машинного пространства я, на черта церемонии?

— Профессия у меня голубая! Вот и я окрасился.

— Парикмахер, что ли?

— Неа, верчу красотой на подиуме и перед фотографами. МодЕль!

— Ни фигасе! Что платят?

— По-разному! Нет стабильности! — хохочет блондин. Петер достает из наплечной сумки телефон и с хитрой рожей что-то тыкает по экрану, потом кивает кому-то, открывает по-хозяйски окошко моей шкоды и … выбрасывает телефон в овраг. Не хило! И даже моё молчание звучит сейчас вопросительно.

— Так надо! — отвечает Петер на молчаливый вопрос. – А тренерская доля как, денежная?

— Не жалуюсь. Но и телефонами не раскидываюсь!

— Не мой!

И совсем всё непонятно стало. Выкинул не свой телефон! Интересный паря! Петер с восторгом пялится в окно, постукивает пальцами по коленке. О чем бы с ним поговорить? О моде ничего не знаю, из мира гламура никого не знаю! Сомневаюсь, что ему будут интересны мои обывательские рассуждения про политику. У меня устойчивые убеждения в том, что молодежь не интересуется положением в Сирии или реакцией Совбеза ООН на демарш Северной Кореи. Их больше волнует очередной дебош Дж. Терри или очередная любовница Дж. Тимберлейка. Читал ли он Павича или хотя бы Ларссона? Тоже не вариант. Уж не говорю о прочих мужских удовольствиях, как то исследование машинного нутра, погружение в новейший гаджет, дегустация новых горячительных, типа рыбалка с друзьями, следующий чемпионат мира (футбол, хоккей, волейбол, биатлон – вычеркнуть лишнее) и пр. С этим парнем, наверное, о чем-то другом нужно трепаться! Правда, Петер, я смотрю, нервничать начал, губу нижнюю покусывает и в зеркало заднего вида посматривает. Я тоже обращаю внимание, что за нами красавец хаммер гонит. Уже километров так пять-семь. И не обгоняет, хотя я не особо быстро наяриваю, никуда не тороплюсь. Да и пунктирчик весело мелькает на разделительной.

Ну-ка! Проверим! Дёргаю рычаг, машина стремительно набирает обороты, хотя дорога здесь не ахти какая. Оторвался от хаммера буквально на метров тридцать, но тот с лёгкостью догнал и пристроился в хвост. Наоборот, плавно сбрасываю скорость, прижимаюсь вправо, к обочине, типа «обгоняй!» Америкосовский внедорожник тоже тормозит. Что за хрень? Еду на шестидесяти! И он! Ускоряюсь: восемьдесят, девяносто, сто, сто десять… Что за игры? Хаммер как приклеенный. Видно, что в нём не один человек сидит, и не двое… Боковым зрением замечаю, что Петер застыл, лицо каменное, губы поджаты.

Решаюсь на последнюю проверку. Указатель поворота - «д. Мочха». Резко ухожу вправо, как будто туда мне и надо. Дорога здесь совсем узкая. Стараюсь не терять скорость, мчу в Мочху. Хаммер туда же! Ёпт!

Деревушка вялая и убогая, почти на въезде кольцо возле магазина с остроумным названием «Магазин». Моя шкода октавия послушно разворачивается у местного супермаркета, побрякивая мелкими камушками по кузову, проседая на волнистом «автобане». Гоню по нитяной дорожке обратно на трассу. Хаммер не отстает, не остаётся в Мочхе. Что за бред? Может, остановиться? Торможу.

- Не вздумай! Гони! – вдруг подаёт голос Петер. Бросаю на него взгляд, лицо заострено, глаза прищурены, скулы напряжены. – Гони, я сказал!

Вот это да! В его голосе опасная жёсткость, решительность, сталь. В его зрачках пульсирует мысль, но не паника. Неожиданно для себя слушаюсь этого юнца, выжимаю скорость. Петер зачем-то начинает застёгивать свою курточку, полностью задвигает молнию на сумке, что висит на плече. Мы выскакиваем на трассу, чуть было не влупившись в фуру. Ёо! Заносит, мотает, выруливаю на полосу. Уфф! Где американец? Здесь.

— Через километров тридцать гаишники должны стоять, — заявляю я.

— Не вариант! – быстро отвечает Петерис и добавляет: — Для меня не вариант.

Парень вдруг по-хозяйски открывает бардачок и начинает перебирать имеющееся там барахло. Я ошалел просто от такой наглости! Мало того, что какие-то хмыри за мной сидят на хвосте из-за него (а из-за кого ещё?), так он еще и распоряжается моими вещами!

— Эй-эй! Ты ничего не напутал, Петя?

— Рули давай! Скоро выйду!

Петер выуживает из бардачка складной армейский нож, который мне друг подарил на день рождения, три презерватива, зажигалку, два фольг-пакетика «Нескафе», ополовиненную упаковку влажных салфеток для машины. Разрывает упаковку презерватива и запихивает внутрь зажигалку, завязывает резинку узелком. Деловито отодвигает диски, страховку, какие-то инструкции. Натыкается на шёлковый платок леопардовой окраски, это баба одна оставила в машине на прошлой неделе, а я всё не могу до неё доехать, отдать. Петер забирает и платок. Всё складывает в сумку и опять плотно её застегивает.

— Скоро будет мост, — распоряжается парень тоном, не терпящим возражения, и отстёгивается. — Там чуток тормозни, выскочу! Если тебе дОроги презики и платочек, диктуй телефон, верну!

— Мне дорог нож! Но думаю, он тебе нужнее… Тебя не убьют?

— Увидим через некоторое время! Ты только сразу газуй, как выпрыгну. Не останавливайся!

— Я до ДПС, за помощью!

— Ни в коем случае!

— Мутный ты парень.

Хаммер, между тем, не отстаёт, расстояние метров двадцать. Скорость приличная – девяносто держу. Вижу, америкос стремительно идёт обгонять. Ни хрена! Хочешь в бочину стукнуть? Выруливаю перед ним на сплошную, он направо, я перед ним. Благо, дорога пустая в такой глухомани! Болтаемся по полотну, дёргаем машинные тела, рвём мотор! Видимо, те, кто на хаммере, тоже не хотят до гаишников ехать! Чуть отстали… И вдруг! Пук! Пук! Бздынь! По моей шкодливой машинке, по её железному бочку чиркнуло. Пук! В лобовом стекле дырка и паутина вокруг! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Заднее тоже всё в сетке! Пук! Пук! Машина бахнула задом, клюнула влево, бля-а-а-адь! В нас стреляют! Моя шкода! Моя девочка! Как тебя приложили! Машину тащит в боковой занос, зад трясет, противный стон тормозной системы, клац, клац… Стараюсь удержать руль, не съехать в кювет, так как там обрыв – въезд на мост! Ещё, ещё, девочка моя, потерпи, сейчас! Ба-бах! Всё, вырвало шаровые! Левая часть проседает, скрежет по асфальту, машину разворачивает, носом упираемся в дорожную ограду моста. Хаммер с визгом, с заносом, с хищным оскалом выкручивает вокруг нас, пролетая вперед, дергаясь, останавливается от нас метров шестьдесят, уже на съезде с моста.

— Не хуй сидеть! Водила! – орёт мне Петерис. – Грохнут!

Он резко отворачивает козырёк надо мной, хапает пару доков, жмёт на застёжку моего ремня безопасности и толкает к выходу. Мы снаружи. Парень бежит к борту моста, засовывая мой паспорт в задний карман джинсов.

— За мной! Живо! — орёт он, не оглядываясь. Почему меня несёт за ним? Страх! Так как дверцы хаммера тоже открываются! Ёпт! Во что я вляпался? Как же моя машинка? Как же моя развеселая жизнь? К хуям всё катится! Петерис лихо перекидывает ноги через перила, разворачивается ко мне. Я рядом!

— Руку! — требует он, но я гордо перепрыгиваю борт сам, мы на краю! Ёпт! Высота приличная, но вода мутная, значит, глубоко! Фффить! Рядом пролетело! Это опять стреляют? Петер вцепился в рукав моего спортивного костюма. Фффить! Хочу жить! Очень хочу! Прыгаем! А-а-ап…

Комментарий к – 1 –

========== – 2 – ==========

Несмотря на жаркое лето, вода обожгла холодом. Хоп! И глухо! Вокруг только бульки, обрывки тины. Вижу Петера, он, раскинув руки, повис в толще воды. Уходим ниже, ниже… Но соображаю, что нужно плыть туда, по течению, под мост. Хватаюсь за сумку Петера, парящую в водной мути, тяну за собой, как бурлак баржу. Почему он не двигается? Толкаю за куртку вверх! Уф-ф-ф! Свет, шум, кислород ударяют так, что больно, отфыркиваю донную мглу. Разворачиваю Петера лицом кверху, стучу в спину, что есть мочи, уходя под воду с головой. Парень дёргается, кашляет, начинает барахтаться, цепляться за мои плечи. А-ап! Ещё воздуха и под воду! Отталкиваюсь от водной гущи, влеку за собой этого латышского петушка! Будь он неладен! А парень как-то неловко гребет, как будто лениво, не особо старается! Да ещё замечаю, что вода совсем грязной стала, с одной стороны аж коричневые разводы.