Земляника - Астафьев Виктор Петрович - Страница 3

— Да вот, видите, угораздило…

Ребята были очень довольны тем, что и мама догадалась прийти проведать дядю Соломина. Им расхотелось идти домой. Оба приготовились слушать, о чем же будут говорить мама и дядя Соломин. Но разговор оказался неинтересным: о самочувствии Ивана Павловича, о том, как кормят в больнице, о домашних делах Надежды Николаевны. Словом, о всяких пустяках. Только непонятно, почему об этаких пустяках они — мама и дядя Соломин — говорят с воодушевлением и в глазах обоих — радость… И ребятам вдруг тоже почему-то стало еще радостнее.

— Нюр, глянь, — шепнул Ваня сестре и показал на больного, который, полулежа в постели, с интересом читал книгу. — Усы как у Чапая. Такие же закрученные.

— Подойдем? — предложила Нюра.

Усач, увидав подошедших ребят, отложил книгу.

— Так, значит, поспевает земляника? — с добродушной улыбкой спросил он. — Ну, и много ее нынче? Здорово, поди, цветет?

— Белым-бело, дяденька, особенно на бугорках, только вот спелых ягодок еще мало.

— Рановато. Вот с недельку пройдет, тогда она дозреет. Земляника солнце любит. На солнышке-то она наливается не по дням, а по часам…

— Ничего страшного, Иван Павлович, — донесся до ребят голос мамы, — у нас инвалидам почет, а вы поправитесь, и все будет хорошо. Вы вон какой сильный и… умный…

— И на малину урожай хороший должен быть, — продолжал усач. — В масленицу снег здорово валил.

— А если в масленицу снег здорово идет, то от этого малины много бывает? — с интересом спросила Нюра.

— Примета такая. Есть и другие приметы. Как, например, угадать назавтра погоду, знаете? Если вечером на небосводе заря красная, то завтра жди ветер, а если на горизонте густые облака и солнце садится за них — то завтра, верняком, будет дождь, да мелкий-мелкий, такой нехороший, надоедливый. Еще есть, ребята, лесные приметы. Заблудишься в лесу, а приметы и помогут обязательно выбраться.

Это было интересно. Ваня и Нюра все свое внимание сосредоточили на том, чтобы запомнить приметы.

А Иван Павлович с Надеждой Николаевной все говорили и говорили.

Бывает так: пройдет лесной пожар и начисто слизнет ненасытными языками все живое на пригорке. Стоит пригорок, маячит, весь черный, неприветливый. Но проходят года. Ветер наносит на пригорок семян с окружающего леса, щедро посеет их на черную, потрескавшуюся землю. И глядишь, весной после обильного дождика настойчиво пробиваются из-под черных пней и уродливых валежин бледные, но упрямые ростки и настойчиво тянутся к солнцу. Скромно укрывшись от глаз, между узловатых корней начинает наливаться и зреть первая ягода — земляника. И зацветает пригорок вновь! Будут шуршать на нем молодые кудрявые березки; от утреннего прохладного ветерка затрепещут листья на робких осинках; приподнимется на гибких ветвях колючий малинник, празднично зарозовеет кипрей, крепко уцепятся за землю молодые лапчатые пирамидки пихт и елочек.

Все это, радуясь простору, будет тянуться к солнцу, разрастаться так, что сразу и не пробраться сквозь густо сплетенные кусты, травы, цветы. И только внизу, укрытые от глаз, еще долго будуг лежать, напоминая о пожарище, обгорелые валежины, но и они со временем сгниют, развалятся, уступив место свежей, молодой поросли…

— Ну, вот что, ягодники, — сказал усач, рассказав о всех приметах, которые знал. — Отправляйтесь-ка домой, сейчас у нас главврач с обходом пойдет.

— Идите, идите, — сказала и мама. — Я сейчас. Я догоню вас.

Ребята помялись немного у двери: нельзя ли еще минутку побыть в палате? Но никто их не задержал. Они вздохнули и вышли.

По коридору расхаживал главврач, заложив руки за спину.

— Ну, как, друзья-гвардейцы, повидались с дядей Соломиным?

— Повидались, спасибо, — ответила Нюра и, помедлив, спросила: — Дядя доктор, ногу ему будете отрезать или нет?

— Хм… Это зависит от того, как вы его земляникой подкармливать будете.

— Земляникой! — обрадовался Ваня. — Да мы каждый день и лес ходить станем и рыбы наудим, он еще рыбу любит, только вы не режьте ему ногу. Ладно?

— Постараемся, друзья-гвардейцы, постараемся сохранить вашему дяде ногу, — взъерошив волосы на головах ребят, вздохнул главврач и пошел в палату, из которой они только что вышли.

Во дворе Нюра остановила брата и предложила:

— Вань, давай всех ребят с нашей улицы сговорим за земляникой? Много в больницу принесем.

Ваня постукал пальцем по голове и серьезно проговорил:

— Крепко у тебя тут, Нюрка, варит…

Дед в проходной хотя и бурчал, но встретил их сейчас совсем по-иному:

— Пронырнули все-таки, пострелята!.. Ладно уж, ходите, особая вам статья, товарищ главврач велел пропускать вас беспромедлительно.

Ребята поблагодарили деда и пошли вначале медленно, но потом, не удержавшись, припустили во весь дух. Под белыми воротничками от быстрого бега у них трепетали галстуки цвета спелой земляники.

1952