Время меча - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 27

Эйрих распрощался и удалился, договорившись, что они отправятся в путь рано утром. У Элины мелькнула мысль проследить, куда он пойдет, но она тут же отругала себя за то, что пытается скомпенсировать недавнюю излишнюю беспечность излишней подозрительностью.

Ее разбудил не слишком громкий, но настойчивый стук в дверь. Элина, наконец, с неудовольствием поверила, что ей это не снится, широко зевнула и разлепила веки, обнаружив за окном серые предрассветные сумерки.

— Кто там? — спросила она, борясь со вторым зевком.

— Эйрих. Пора ехать.

— Так рано?

— После вчерашнего происшествия нам ни к чему задерживаться в городе.

— Ладно… ааау (третий зевок). Ждите меня во дворе.

Не прошло и получаса, как они выехали из города. Рассвело; впрочем, небо, практически совершенно ясное накануне, теперь было сплошь затянуто серыми тучами — как видно, в эту ночь лето умерло окончательно. Наставала отнюдь не лучшая пора для дальних путешествий; но опасность, грозившая Артену, не позволяла Элине ждать до весны, что же касается Эйриха, то кто знает, какие мотивы заставили его пуститься в путь в это время.

Графиня наконец разглядела своего спутника при свете дня и решила, что он, пожалуй, еще старше, чем показался ей накануне — или же на его долю выпали слишком суровые испытания. Последнее казалось наиболее вероятным, ибо осанка Эйриха показывала, что тело еще не утратило силу и гибкость. В трактире у него не было оружия, так что теперь Элина с интересом взглянула на его меч — тот оказался неожиданно коротким, в то время как ей представлялось, что у такого, как Эйрих, должна торчать из-за плеча длинная рукоять двуручника. Она даже спросила его об этом, и Эйрих с усмешкой ответил, что не любит громоздкое оружие.

— А с каким оружием вам приходилось иметь дело? — тут же поинтересовалась Элина.

— С самым разным. Включая пантайскую вару-васу, ходжеремский бхигар и нва'агские угхе. Но все равно нахожу, что прямой короткий меч наиболее удобен для открытого боя.

— Я даже не слышала… не слышал этих названий, — призналась Элина.

— Эти страны далеко?

— Достаточно далеко. Нва'аге, например, лежит на юго-восточном побережье Южного континента. Впрочем, не буду утверждать, что побывал во всех этих землях. Оружие, как и люди, способно путешествовать.

— Но по той дороге, по которой мы едем сейчас, вам уже приходилось ездить?

— Да. Завтра мы доберемся до Растбука — это последний пралецкий город на этом пути. Дальше начинаются сплошные леса; это земли луситов. У луситов нет единого государства; их многочисленные княжества вечно враждуют между собой, нередко заключая союзы с другими народами против собственных собратьев. Территориально эти княжества весьма обширны, но слабо заселены — в каждом несколько отдаленных друг от друга городов и затерянных в лесах сел, до которых нередко можно добраться только звериными тропами. Лесовики

— народ угрюмый, страшный не только в гневе, но и в радости; говорят, что они приносят человеческие жертвы своим идолам. Луситы не строят каменных домов, даже городские укрепления у них деревянные, однако металл они добывают и куют оружие. Вообще они считаются неплохими воинами и стали бы реальной угрозой Западу, если бы когда-нибудь объединились. Луситы — самые восточные и наименее цивилизованные представители северной ветви белой расы. На востоке их земли ограничены великой рекой, которую они называют Омола, а на старых картах она именуется Ильт-Ка; эта река берет начало на севере и впадает в Срединное море. К югу от луситских лесов лежат степи кочевников — давних врагов луситов и их же давних союзников в междуусобной борьбе. Кочевники, впрочем, тоже не однородны, в южных степях обитают различные племена — однако сейчас они, кажется, все признали себя данниками хана Курибая, так что, заручившись ханским ярлыком, можно пересечь их земли относительно безопасно.

Сведения о южных землях были, конечно, небезынтересны Элине, но пока что не представляли практической ценности, и она спросила о территориях к востоку от Ильт-Ка.

— Об этих землях мало что известно, — ответил Эйрих. — Вроде бы там тоже простираются леса, в которых обитают совсем уже дикие племена, не знавшие цивилизации даже в эпоху магов. Говорят, что маги оставили эти земли в диком состоянии, дабы не нарушать равновесия. Вы, должно быть, слышали, что маги считали сохранение равновесия едва ли не главным принципом своего правления.

— Да, Артен часто возмущался этим, — кивнула Элина и тут же прикусила язык. Хоть она и решила довериться Эйриху, пожалуй, не стоило почем зря упоминать имя Артена. Но Эйрих, похоже, не придал этому имени значения.

— Неужели ваш путь лежит в эти дикие края? — спросил он вместо этого.

— Ну, я вовсе не собираюсь в гости к дикарям. Есть ведь и более цивилизованные страны. А скажите, Эйрих, — сменила она тему, — вы знаете луситский язык?

— Не то чтобы хорошо знаю, но объясниться на основном диалекте могу.

— Я знаю совсем чуть-чуть. В детстве нахваталась разных наречий от однополчан моего отца — с ним вместе кто только не служил, были и луситы. (Элина поймала себя на том, что опять употребила женский род, но не стала поправляться, ибо на сей раз говорила от лица себянастоящей, дочери графа Айзендорга, первую половину жизни кочевавшей с различными армиями. ) — Вы не могли бы поучить меня, дабы время в пути не пропадало даром?

— Что ж, почему бы нет, — кивнул ее спутник.

Должно быть, странное это было зрелище — пожилой мужчина и юноша при мечах, едущие по пустынной лесной дороге и по несколько раз повторяющие друг другу фразы типа «как называется этот город? « или «можно ли у вас переночевать? « К концу дня Элина, мобилизовавшая заодно свои детские познания, сделала немалые успехи и уже могла бы задать луситам разнообразные важные для путешественника вопросы так, чтобы ее поняли. Под вопросом, однако, оставалось, поймет ли она их ответы.

Элина и Эйрих переночевали в сельском трактире. Они достигли этого села еще задолго до заката, и Элина была полна готовности ехать дальше и заночевать в лесу, но Эйриху удалось ее отговорить, объяснив, что ночевок под открытым небом будет еще предостаточно. Трактирщик был, похоже, удивлен, что гости, которых он принял за отца и сына — или, возможно, более дальних родственников, учитывая отсутствие заметного сходства — берут не одну комнату на двоих, а каждый свою. Но он, конечно, ничего не сказал — в конце концов, так ему было только выгоднее.

Они вновь отправились в путь рано утром. Погода продолжала портиться — накрапывал мелкий дождь, пока еще не сильно докучавший, но несомненный предвестник затяжных и холодных осенних дождей, отбивающих всякую охоту не то что путешествовать, а и делать чтолибо дома; слушая, как порывы ветра бросают в стекло очередные пригоршни холодной воды, хочется залезть под теплое одеяло и не просыпаться до весны. Но Элина решительно гнала от себя подобные негероические мысли.

Ближе к вечеру они наконец достигли Растбука. Для последнего оплота Запада на границе с варварами (впрочем, Пралецкое княжество, этнически близкое луситам, считалось уже не совсем западным) городок выглядел, пожалуй, слишком скромно; впрочем, здесь стоял довольно приличный воинский гарнизон. На постоялом дворе Эйриху сразу бросились в глаза плотно составленные однотипные крытые повозки, занимавшие половину всего пространства; возле них прохаживались или стояли, болтая друг с другом, несколько человек при оружии — судя по разнобою в обмундировании, скорее наемники, чем солдаты регулярной армии. Эйрих отправил Элину договариваться с хозяином о ночлеге, а сам направился к повозкам.

Элина, вернувшись, не обнаружила своего спутника и вынуждена была его ждать, чувствуя, как постепенно накапливается раздражение. «Мог бы сказать, куда идет! Вот уйду сейчас в комнату, и пусть сам разыскивает свой номер. « Наконец он показался в сопровождении воина в блестящих доспехах, вислоусого и бритоголового. Тот окинул Элину скептическим взглядом.