Резервная копия - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 10

Я вытащил из груды мебели стол и пару стульев и поставил это все на середину зала. Нашлась даже почти чистая скатерть и прозрачная вазочка с искусственными цветами. Водрузив это все, я сделал приглашающий жест. Девушка неловко присела на краешек стула.

— Что будешь пить? — осведомился я. — Сегодня я угощаю.

— Как? — усмехнулась она, звякнув цепью. — Лакать из миски?

— Через соломинку, — заверил ее я.

— Безалкогольное красное вино. Я не люблю спиртное.

— Хорошо. Подожди немного.

Я обошел зал, проводя инспекцию неразбившихся закупоренных бутылок, и через несколько минут вернулся с двумя из них. Безалкогольное для нее и обычное — для меня. Мне-то уже незачем заботиться о своем здоровье. Зайдя в дверь «только для членов экипажа», я вернулся с двумя чистыми бокалами и соломинкой в пакетике.

Хотя соломинка была длинной, ей все же пришлось наклониться, чтобы поймать ее губами. Я рассеянно смотрел на ее рассыпавшиеся каштановые волосы и думал, что это, пожалуй, их естественный цвет.

— Куда мы летим? — спросила она, отпив около трети бокала.

— Куда ветер дует, — пожал плечами я. — Если верить утреннему прогнозу, сейчас он юго-восточный.

— Но у вас есть какая-то конечная цель?

— Нет, — ответил я.

— Тогда зачем вы все это устроили?

— А что мне оставалось делать?

— Как что? Просто позволить им увести меня.

Я поперхнулся, брызнув вином на скатерть.

— Тебя? Ты хочешь сказать, что они приходили за тобой?

— Ну конечно, — пожала плечами она. — Я уже собиралась им сдаться.

— Что ты такое натворила? — рассмеялся я, не зная, стоит ли принимать ее слова на веру. — Ограбила банк?

— Ну, не совсем, — ответила она серьезно. — Взломала школьную сеть и исправила кое-какие оценки.

Я расхохотался в голос.

— И из-за этого, по-твоему, станут присылать двух полицейских с оружием и наручниками?

— Взлом компьютерных сетей — федеральное преступление, — строго сказала она, явно недовольная недооценкой своего криминального таланта. — От года до двадцати, в зависимости от последствий. А у меня это к тому же не первый случай. В первый раз меня замели два года назад, но тогда я отделалась предупреждением, потому что мне еще не было шестнадцати.

— Так ты, выходит, хакер?

— Есть немного, — улыбнулась она.

— И тебе не тридцать пять?

— В августе будет семнадцать.

Мне вдруг расхотелось смеяться. А что, если это правда? Если полиция приходила за ней, а меня никто не искал и не подозревал? А я, выходит, своими руками отнял у себя последние три недели… точнее, две недели и пять дней. Ибо будущее мое, особенно после убийства полицейского, абсолютно однозначно, и никакие заложники не позволят мне оттянуть его больше чем на несколько часов.

Должно быть, мой взгляд полыхнул злостью, потому что девушка вдруг посмотрела на меня с испугом и даже попыталась отодвинуться от стола.

— Мистер? Я что-нибудь не так сказала?

— Нет, ничего… не обращай внимания, — я скривил губы в улыбке.

— Я, конечно, не собиралась попадаться на такой ерунде, — добавила она извиняющимся тоном, — просто кто же мог ожидать, что на какой-то паршивый школьный сервер поставят такую навороченную систему защиты. Я читала о таких, ими пользуется ЦРУ, чтобы скормить врагу ложную информацию, а заодно и проследить, откуда он за ней пришел… Я, разумеется, попыталась замести все следы, но в таких делах никогда не знаешь точно… Вот я и решила, что, если уж меня загребут в тюрьму — схожу напоследок в «Цеппелин». Никогда раньше не была, дорого… А тут решила — гулять так гулять, — она снова улыбнулась. — И уж если мне все равно суждено закончить этот день в наручниках, то пусть лучше так, как получилось. Так интереснее. Хотя, конечно, жаль этого беднягу копа, — добавила она поспешно.

— Я не хотел его убивать. (Что это со мной? Чего ради я оправдываюсь перед какой-то девчонкой?)

— Я так и поняла, — кивнула она.

Мы молча допили вино. Она не стала возвращаться к своим расспросам, и я был ей за это благодарен. Вместо этого она встала из-за стола и подошла к иллюминаторам. Я последовал за ней.

Под нами далеко внизу — километрах, должно быть, в пяти — извивалась серая лента Миссисипи; ближайший ее изгиб золотился в свете орбитального зеркала. По обеим берегам тянулись леса, перелески, заброшенные поля и плантации — синтезированные продукты все более вытесняют старое доброе сельское хозяйство, но сверху и эти зарастающие квадраты и прямоугольники образовывали живописный орнамент. Между нами и землей плыли редкие белые облака, похожие на разлохмаченные клочки ваты. Мы постепенно обгоняли их — здесь, на высоте, скорость ветра была больше. Какой-то мобиль, сверкая в лучах зеркала, двигался навстречу нам, но, как видно, получив предупреждение с земли, свернул в сторону.

— Людям надо чаще угонять аэростаты, — заметила девушка. — Гравикомпенсаторы сделали полет доступным каждому, но отняли у него величественность. Мы носимся в своих мобилях, отдав управление компьютеру, слушая, как он читает нам биржевые сводки или играет попмузыку, и затемнив окна, чтобы внешние виды не мешали. А по-моему, если красота мешает делу, к черту такое дело…

— Я думал, хакеры проводят всю жизнь, не отрываясь от компьютера, — удивился я.

— А не надо судить о нас по дурацким фильмам, — возразила она. — И вообще, хакеры бывают разные.

У меня вдруг закружилась голова, и я невольно схватился за ее плечо, чтобы сохранить равновесие. Девушка вскинула на меня удивленный взгляд — ей это показалось грубым.

— Извини, — сказал я. — Я, должно быть, много выпил, или…

— … потерял много крови, — закончила она за меня. — Вашей раной определенно надо заняться. Снимите наручники, и я перевяжу вас.

— А ты умеешь?

— В отряде герлскаутов я была одной из лучших.

— Да и… чем перевязывать?

— У полицейского должна быть аптечка. Им положено. Только вы уж ее сами достаньте, а то я покойников… это… недолюбливаю.

— Эх ты, а еще герлскаут, — поддел ее я, размыкая наручники. Она с интересом осмотрела свои запястья, словно радуясь, что снова может поднести их к глазам.

Не то чтобы я видел в этом особый смысл, учитывая, сколько мне теперь осталось — но разделся до пояса, стиснул зубы и приготовился терпеть. От первых прикосновений ее прохладных пальцев я действительно чуть не взвыл, но дальнейшие были скорее приятны.

— Ну что ж, вы везучий, — констатировала она (эх, знала бы ты!) — Пуля ударила в ребро, срикошетила и вышла сбоку. Внутренние органы не задеты, в ребре, может быть, небольшая трещинка, но не более чем.

Когда она закончила перевязку, я, брезгливо отбросив липкую от крови рубашку, надел пиджак на голое тело. Девушка сходила вымыть руки и вернулась.

— Хотите снова меня сковать? — игриво поинтересовалась она.

— Нет, — я отдал ей наручники. — Если хочешь, можешь выбросить.

— Оставьте, еще пригодятся, — возразила она. — Наденете их на меня, если снова встретимся с полицией.

«Если!» Не «если», а «когда»… Да и не поможет. Копы стараются не брать живыми тех, кто убивает их коллег.

— Почему ты встала на мою сторону? — спросил я вслух. — Ведь я угрожал убить тебя. Собственно, и теперь угрожаю.

— Ну, это же для них, — сказала она как о чем-то самом собой разумеющемся. — Вы ведь не сделали бы это на самом деле.

Я невесело усмехнулся.

— Сегодня я убил трех человек, не считая полицейского.

Она помолчала.

— Но, наверное, для этого были веские причины? — спросила она наконец.

— Ну, в общем, были. Два дня назад я побывал у врача…

Сам не зная почему, я рассказал ей практически все. Не назвал разве что имени Тима и не сказал про лежавшую у меня в кармане ампулу с «эдемом».

— Знаю, это звучит дежурной фразой, но мне правда жаль, что с вами все так вышло, — сказала она, когда я закончил.

— Мне тоже, — хмыкнул я. — Особенно что я влип в эту дурацкую историю с захватом ресторана и убийством полицейского. Теперь скрыть мою смерть не удастся, и, боюсь, это может повредить Рону Второму. По закону он не отвечает за все, что я натворил, но общественное мнение… Так и вижу аршинные заголовки «КОПИЯ УБИЙЦЫ-ТЕРРОРИСТА ПРЕТЕНДУЕТ НА ВЫСОКИЙ ПОСТ В ЮНАЙТЕД РОБОТИКС». Какой уж тут генеральный менеджер… Хотя… все зависит от того, как повернуть дело. Правозащитники давно бьются против дискриминации копий за действия оригиналов. Рон Второй мог бы стать символом этой кампании, тем более что у него не будет опухоли мозга, и лозунги абстрактного гуманизма в этом случае получают вполне рациональное обоснование. И «Юнайтед Роботикс» с ее лозунгом «На шаг впереди прогресса» вполне могла бы специально сделать упор на то, что ее генеральный менеджер — копия, продукт одной из самых впечатляющих современных технологий…