Осенний дождь в Молнегорске (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 23

- Да это же тот проклятый мальчишка! – злобно прошипел Эдик.

- Так-так, Даниил Владимирович.

Дорофеев постепенно пришел в себя и даже смог выдавить свою обычную сладкую усмешку.

- Вот так неожиданная встреча! Какими судьбами?

- Решил заглянуть в гости, - процедил я.

- И потому воспользовались этой вещицей?

Дорофеев подбросил на ладони медальон, который с готовностью протянул ему Эдик.

- Неужели вы решились на подобное безумие ради Янека? А я ведь так старался стереть воспоминания о нем из вашей головы!

- Значит, плохо старались! Потому что я все прекрасно помню.

- С вами как обычно одни проблемы, мой мальчик, - печально вздохнул главный врач. – Что же вы такой неспокойный? Позвольте поинтересоваться, а ваш начальник в курсе того, что вы здесь?

Я не ответил. Этот вопрос бросил меня в холодный пот. Если Асталин узнает, что я в клинике, мне точно крышка. Он уже давно собирался меня сюда определить, так что подобная новость будет для него как кольцо на руку.

- Молчите? – покачал головой Дорофеев. – Эдик, обыщи пока второго.

Лошадиномордый поспешил выполнить приказ. Спустя секунду он извлек из кармана пиджака Мита баллончик дезодоранта и коробочку с тремя конфетами в форме драже. На самом деле это был усыпляющий газ и таблетки с противоядием от него, предназначенные для меня, Мита и Янека. Тишка уверял, что этого будет достаточно для нашей спасательной операции. Газа должно было хватить на то, чтобы усыпить всю клинику, а таблетки должны были заменить нам противогазы.

- И что это такое?

Дорофеев с любопытством осмотрел наш стратегический запас.

- Подозреваю, что ничего хорошего. Может, расскажете, что вы собирались с этим делать?

- Да пошел ты! – сплюнул Мит.

- Как невежливо. Ну что ж, вы все равно мои гости, поэтому я предлагаю вам воспользоваться гостеприимством нашего чудесного санатория. Леонид проведет вас в палату, где вы сможете отдохнуть.

- Герман Анатольевич, разрешите, я немного потолкую с этим мальчишкой! – не выдержав, воскликнул Эдик. – У меня с ним кое-какие счеты!

- Эдик, я же сказал. Эти молодые люди все еще наши гости. Ими займется Леонид, а ты пока останешься здесь. Я хочу с тобой поговорить.

Дорофееву понадобилось только кивнуть, чтобы Леонид и второй санитар вытащили нас с Митом из палаты. Я успел заметить, каким нехорошим взглядом проводил меня Эдик.

Шли мы недолго. Санитары втолкнули нас в небольшую комнату, где не было ни окон, ни мебели, но зато стены и пол были оббиты плотной мягкой тканью.

- Зачем ты сюда вернулся, Даня? - покачав головой, спросил Леонид. Он остановился на пороге, придерживая одной рукой тяжелую металлическую дверь, тоже не лишенную мягкой обивки, выполненной в лучших традициях палаты для буйных пациентов. – Тебе нельзя было этого делать. И вспоминать тоже.

- А вам можно все это делать? – со злостью бросил я. – Подпиленные клыки у вампира, сломанная нога у Янека! И это еще цветочки, да? Вы продаете этих несчастных, как рабов! Любой богатый урод может купить здесь себе сексуальную игрушку! Как ты вообще в зеркало на себя смотришь, а, Леонид?

- Это просто работа, - спокойно ответил санитар.

- Это х…я, а не работа! – процедил Мит. – И вы все больные извращенцы!

- Что с нами будет? – заранее холодея от плохого предчувствия, спросил я. – Что твой ненормальный начальник собирается с нами сделать?

- Я еще не знаю, но уверен, что из клиники вы уже не выйдете. Дорофеев просто не сможет этого допустить. Мне жаль, Даня.

Леонид ушел, не забыв запереть за собой дверь. Я уселся на мягкий пол и прислонился к стене, запрокинув голову верх. В потолке не было даже вентиляционных шахт, если не считать двух маленьких странных отверстий. Эта проклятая комната была самой настоящей клеткой. Мит тоже опустился на пол и вытянул длинные ноги. Я посмотрел на него, чувствуя, как к горлу подступает комок горечи.

- Мит, похоже, мы влипли по-крупному. В лучшем случае нам сотрут память, а в худшем….

Я замолчал. Мне не хотелось даже думать, что может быть в худшем.

- Извини меня.

- Ты святой? – насмешливо хмыкнул рыжий.

- Что?

- То, что слышал. Ты у нас прямо святой Даниил. Так и просишься на икону. Всех спасаешь, раздаешь добрые дела направо и налево и даже извиняешься при этом. А еще не пьешь, не куришь, и я готов поклясться, что никто никогда от тебя даже мата не слышал! Ты хоть ругаться умеешь?

- В смысле? – не понял я. – Ты это сейчас к чему?

- Тупица. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что нельзя быть идеальным со всех сторон. И всегда со всем справляться. Это нереально. Вбей это в свою дурную голову.

Мит замолчал, а я невесело усмехнулся.

- Вообще-то я умею ругаться.

- Что?

Теперь уже не понял рыжий. Он открыл глаза и повернулся в мою сторону.

- Мне было десять, и мы с моим другом Лехой исписали целую тетрадку всякой дрянью. Там было все, что мы слышали, начиная от безобидного «черт» и заканчивая трехэтажным матом, который часто заворачивал по-пьяни наш сосед дядя Миша. Тогда нам казалось, что это круто. Однажды мы решили попробовать, как все это будет звучать в нашем исполнении, и начали громко тренироваться у нас за сараем. Моя мама поймала нас на горячем и очень расстроилась. Она как раз ждала Вовку и постоянно плакала по всяким пустякам. После этого за меня взялся отец. В тот день у нас с ним состоялся первый серьезный разговор. Он заставил меня пообещать, что подобное больше никогда не повторится, и дал мне месяц срока, в течение которого я должен был следить за своим языком и не ругаться. Я дал ему слово, что обязательно справлюсь, а потом приду и честно ему расскажу, что у меня получилось.

Я замолчал и неловко поежился. Сам не ожидал, что расскажу это кому-нибудь, а тем более Миту.

- И что? – потребовал продолжения рыжий. Он выглядел действительно заинтересованным и не сводил с меня пристального взгляда, в котором не было ни капли насмешки. - Что ты сказал своему отцу через месяц?

- Ничего.

Я опустил глаза вниз и уставился на свои руки.

- Через месяц он погиб.

- Ясно, прости.

Мит вздрогнул, словно ему за шиворот засунули пригоршню снега.

- Похоже, у тебя был неплохой отец.

- А у тебя был плохой?

Я ляпнул это чисто машинально, не успев толком подумать. Мит мог промолчать или послать меня куда подальше, но он предпочел ответить на мой вопрос. Правда, перед этим издал такой мрачный смешок, что наступила моя очередь поежиться.

- Ну, если мы все равно отсюда не выйдем…

Рыжий сделал паузу, прежде чем продолжить.

- Мой отец неч. И он убил мою мать.

- Прости, - выдавил я. Такого я не ожидал и осторожно покосился на него, опасаясь увидеть знакомые искорки безумия в голубых глазах. Мой ошалевший мозг судорожно соображал, что делать и говорить дальше.

- Значит, ты особенный? – я решил начать с более нейтральной темы.

- Только наполовину.

Мит посмотрел на меня и хмыкнул.

- Удивлен? Не ожидал услышать такое от парня из Анти?

- Да нет, дело не в АнтиН, - я медленно покачал головой. – Я не понимаю, как ты можешь быть нечем. Я бы это увидел…

Я осекся, сообразив, что хватил лишнего. Не стоило ему сейчас рассказывать о моих способностях.

- Ну, значит, хреновый из тебя сотрудник ИЭС, - пожал плечами Мит. – По идее ты должен знать, что не всех нечей можно определить с первого взгляда. Например, полукровок-инкубов – нет.

- Что? Кого?

Я был ошеломлен второй раз за считанные минуты. Мне не послышалось? Инкубов? Ни хрена себе.

- Да, инкубов, - медленно протянул Мит. Он опять пялился в одну точку где-то на полу перед собой. – Если потерял челюсть – не парься. Такое не просто переварить.

- Это точно! – вырвалось у меня. - Я еще никогда не видел инкубов, пусть даже полукровок. Ты первый.

- Не видел?

Мит повернул голову и опалил меня внезапно вспыхнувшим взглядом.