В окопах Кремля - Байкалов Альберт - Страница 44

* * *

Захар шел по какой-то трубе над гигантским карьером, из которого тянуло могильной сыростью. Его дна видно не было, лишь края. Он словно был заполнен чернотой, которая плескалась и издавала странные, квакающие звуки.

«Может, это вовсе не карьер, а вход в преисподнюю?» – мелькнула мысль.

Захар сделал еще один шаг, потом второй и, к своему ужасу, заметил, что труба становится все уже и уже. Он осторожно оглянулся. По спине поползли мурашки. Страшные паукообразные существа уже пытались возобновить преследование. Но их лапы скользили по металлу, и они возвращались назад.

Захар развернулся, чтобы продолжить свой путь, и вдруг нога соскользнула. Пытаясь сохранить равновесие, он взмахнул руками.

– А-аа!

Захар зажмурился. Однако полет не прекращался, и он открыл глаза. Некоторое время Захар не мог понять, где находится. Но грохот двери быстро вернул его в реальный мир. Как оказалось, он уснул прямо на скамейке, сидя за столом.

Между тем двое надзирателей втащили бритоголового. Теперь он уже не походил на ту самоуверенную груду мышц, ушедшую на допрос, а напоминал тряпичную куклу, которую окунули в котел с кровью. Его голова свисала, и он не двигался. Дотащив до койки, надзиратели грубо бросили его на нее.

– Кажется, он откинулся. – Надзиратель с погонами сержанта наклонился над лысым и прислушался, пытаясь понять, дышит он или нет.

– Баба с возу, кобыле легче, – сказал другой.

– Все-таки зверь этот следак, – возразил сержант.

Спокойствие, с которым говорили об убитом на допросе подозреваемом, сковало у Захара дыхание. Но лишь на короткое время. Он быстро взял себя в руки и уставился перед собой.

– Трупа нам еще не хватало, – зашипел с верхнего яруса Рябой. – Сначала туберкулезника подселили, потом лишнего… А теперь…

Ему не дали договорить. Сержант ударил по краю его кровати:

– Рот прикрой, а то спишем труп на тебя. Пусть до вечера полежит. Ничего не случится. Потом увезем…

– У меня уже руки болят, – признался второй полицейский. – Кого он сказал к нему после этого привести?

– Новенького, – указал на Захара сержант.

– Захаров! – рявкнул полицейский.

– Что? – находясь под впечатлением сна и увиденного в реальности, он растерянно уставился на двоих изуверов.

– Когда называют твою фамилию, надо зад оторвать от скамейки, – направляясь к выходу, сказал сержант. – На выход!

– Но мне не в чем. – Захар показал на батарею отопления, где висела его одежда.

– Это даже лучше. Майку после разговора со следком легче отстирать, – «успокоил» второй полицейский.

Захар на ставших ватными ногах подошел к дверям. Неожиданно сержант остановил его резиновой палкой. В тот же момент оказавшийся позади него второй полицейский натянул ему на голову пропахшую потом шапочку так, что она закрыла глаза и нос.

– Это на тот случай, если ты вдруг каким-то чудом выйдешь отсюда живым, – пояснил он. – Вы, чинуши, злопамятный народ. Следователь не хочет, чтобы ты увидел больше, чем следовало. На выход!

Через два шага его поправили: чуть левее, и придержали за шею.

– Порог, ногу выше! – раздался голос сержанта.

Напоминая идущую по болоту цаплю, Захар стал поднимать ноги выше. То, что он уже в коридоре, стало ясно по звуку шагов и более прохладному воздуху.

– К стене!

Кто-то грубо схватил его за шею и развернул.

Скрипнула дверь, лязгнул засов, зазвенели ключи.

– Вперед!

Комната для допросов оказалась рядом. Они прошли не больше десяти метров и преодолели лишь один тамбур.

Послышался стук в двери.

– Входите, – раздался недовольный голос.

Надзиратели схватили Захара за руки и втащили в какой-то кабинет.

– Этот, что ли, Захаров? – раздался все тот же недовольный голос.

– Он самый.

– На табурет его и наручники снимите.

– Товарищ майор, – заговорил сержант. – С этим, как его, с Петровым, переборщили…

– Умер?

– Так точно! – хором ответили надзиратели.

– Скорее всего он и правда был ни в чем не виноват, – скучным голосом сказал невидимый Захару майор. – Как стемнеет, вывезете труп за город и хорошенько спрячьте.

– Разрешите идти?

– С Захарова шапочку снимите.

От неожиданно брызнувшего в глаза света Захар зажмурился. Из глаз потекли слезы. Но не только из-за этого. Просто надзиратель сорвал с него шапочку вместе с клоком волос. Сержант схватил его за плечи и усадил на вмонтированный в пол табурет.

– Ну, что, – вздохнул сидящий за письменным столом громила в свитере, – понял, за что здесь оказался?

– Нет, – набрав полные легкие воздуха, покачал головой Захар и только тут разглядел, что вся грудь полицейского в бурых пятнах крови.

– Для начала. – Следователь выдвинул из стола ящик и вынул оттуда телефон, который был отобран у Захара при аресте. Небрежно бросив его на стол, следователь некоторое время смотрел на стоящего перед ним человека странным, отсутствующим взглядом. Захар ощутил себя плавающим в аквариуме супермаркета карпом, которого собираются отловить и съесть.

– Объясните, почему я здесь? – не выдержал он.

– Для начала ты позвонишь префекту и скажешь, что заболел…

– Лучше секретарше, она сама сообщит.

– Хорошо.

– Но я не болен! – возмутился Захар.

– Это пока, – усмехнулся следователь. – К тому же еще живой. Потом поставишь жену в известность, что вынужден прямо с работы уехать в командировку.

– Так не бывает, – замотал головой Захар.

– Ну, придумай, куда ты можешь пропасть на пару дней, – с безразличием в голосе потребовал следователь. – После того как оповестишь тех, кто может броситься на твои поиски, приступим к основной части нашего разговора.

Следователь подвинул к Захару телефон, а сам стал что-то писать на листке бумаги.

– Но позвольте, у нас не тридцать седьмой год, я хорошо знаю законы, – выпалил Захар и замер.

– Вот этим мне и нравятся чиновники. – Следователь поднял на него взгляд. – Вы жизнь знаете лишь из телевизора.

– На что вы намекаете? – стараясь не выдать страха, спросил Захар.

– Я не намекаю, – следователь опустил под стол руку и достал оттуда окровавленную бейсбольную биту, – а сразу задаю конкретный вопрос, и если не получаю на него конкретного ответа, то уступаю место своему помощнику.

– Я уже видел результаты общения вашего помощника с моим сокамерником, – стараясь выглядеть спокойным, криво усмехнулся Захар.

– Итак, моя фамилия Коршунов, – представился майор. – Я буду заниматься вашим делом.

– Я уже понял. – Захар облизнул пересохшие губы.

– Назовите свою фамилию, имя и отчество. – Следователь приготовился писать.

– Неужели не знаете, кого арестовали?

Коршунов взял биту, привстал со своего места и резко ударил Захара по спине. Не сильно, но ощутимо. Захар понял, это еще прелюдия, и, с трудом переведя дыхание, выдавил:

– Захаров Леонид Андреевич.

– Год и место рождения…

Так называемую шапку протокола допроса подозреваемого Коршунов заполнил быстро, поскольку после знакомства с битой Захар отвечал бойко. На вопрос, какие отношения у него были с коллегой по работе Падаковым, сказал, что служебные и неприязни никакой к нему не имел.

– Скажите честно, вы подозреваете меня в причастности к убийству этого человека? – воспользовавшись паузой, спросил Захар.

– И не только одного Падакова. – Коршунов хищно посмотрел на Захара. – Еще как минимум четырех человек из своей так называемой службы безопасности ты, живодер, отправил на тот свет. Плюс с десяток старушек и стариков, брошенных родственниками…

– Что? – немея от ужаса, прошептал Захар.

– …Наркоманов, спившихся и ведущих асоциальный образ жизни маргиналов, – продолжал следователь, не обращая внимания на вопрос. – Хотя в этой части мы тебе благодарны. Очищаешь город от мрази. А сколько откатов за липовые тендеры по строительству и ремонту домов, дорог, облагораживанию детских площадок? Мне напоминанием о твоей бурной деятельности служит зловоние с очищенного вашим подрядчиком пруда, который находится в двух шагах от моего дома. Еще полчища комаров, популяцию которых должен был ежегодно снижать. Однако деньги, полученные из бюджета, ты успешно истратил на личные нужды, потребности своих начальников, зарплату отморозкам и любовницу, которой приобрел квартиру. Не обделил и себя, предусмотрительно разместив на счетах зарубежных банков порядка, – он заглянул в какую-то папку, – двадцати миллионов долларов. Почти во столько же оценивается приобретенная тобой за рубежом недвижимость. – Коршунов поднял на него взгляд: – Если у тебя такие финансовые возможности, могу только представить, сколько ты «отстегивал» Вострыгину.