В окопах Кремля - Байкалов Альберт - Страница 34

– Что у тебя с лицом?

– Аллергия, – зло бросил Капрал…

* * *

Заложив руки за голову, Капрал лежал на старомодном диване и глядел в крашенный голубой краской потолок.

– А вдруг он не приедет? – неожиданно спросил сидевший за столом Агап, снимая с колоды карту и небрежно бросая ее Ярику.

– Почему так решил? – Капрал сел.

– Что сейчас здесь делать? – Агап посмотрел через окно, за которым был сад.

Голые яблони, кусты смородины уныло торчали на фоне уже освободившейся от снега земли.

– Тебе же сказано, он выходные постоянно здесь проводит, – напомнил с раздражением Ярик.

С утра он пытался обыграть Агапа. Однако безрезультатно. Не шла ему сегодня масть.

– Ты давай быстрее проигрывай, – пошутил Агап.

– Еще, – задумчиво глядя в карты, попросил Ярик.

Агап сдал ему карту.

Ярик вновь задумался. Невысокого роста крепышу с оттопыренными ушами и кривой переносицей было уже за тридцать. Половину сознательной жизни он был Ярышкиным Петром и жил в Новосибирске. Ходил в школу и на секцию бокса. Потом пошел в армию, где сделал себе неплохую карьеру в спортивной роте.

Сразу после армии поступил на заочное отделение университета. О выборе специализации думал недолго и направил свои стопы на факультет физкультуры и спорта. Параллельно продолжал заниматься боксом. Родители как раз к его приезду стали дольщиками, оплатив первый взнос за деньги, вырученные с продажи двухкомнатной квартиры в хрущевке. Сами переехали на дачу. Небольшой домик, сделанный из того, что попадалось под руку, разделенный на две крохотные комнаты перегородкой из ДСП, оторванных крышек шкафов и фанеры, больше походил на курятник. На аляповатые перегородки мать каким-то чудом наклеила обои. В комнате родителей стояла газовая плита, для которой постоянно приходилось привозить баллоны. По сути, этот «курятник» был непригоден для жизни в нем зимой. Но родители Ярика надеялись, что к этому времени получат ключи от новой квартиры. Однако вскоре стройку заморозили, а руководство компании-застройщика скрылось. Это было ударом сродни катастрофе…

Ярик с разрывом в месяц похоронил обоих родителей. Но как-то нужно было жить, и он еще упорно карабкался в надежде, что все это временные трудности и не может в такой огромной стране всегда быть плохо. Перебравшись в город, снял крохотную комнатушку. Перебиваясь случайными заработками, с трудом, но закончил институт и пару лет работал тренером по боксу. Даже женился. Не имея собственного угла, скитались с женой по съемным квартирам. Той мизерной зарплаты, которую они получали на двоих, едва хватало на оплату хозяевам жилья. Жена ушла к другому, более успешному и удачливому.

Озлобленный на весь мир и отчаявшийся, Ярик поехал искать счастья в столице. Так он оказался в штате префектуры. Работал сторожем парка служебных машин, пока на него не обратил внимание Захар.

Эту историю Ярик рассказал, когда оказался в этих стенах. Чем-то напомнило ему это строение прошлую жизнь.

Накануне вечером они приехали в эту деревню. Питон после посещения врача, где ему стянули стальной проволокой сломанную челюсть, остался охранять оставленную на лесном проселке машину.

Оставшуюся часть пути Капрал, Агап и Ярик прошли пешком. Улицы села были не освещены, поэтому никто не видел, как они перебрались через покосившийся забор во двор дачи активиста. Выдавив стекло со стороны сада, забрались внутрь покосившейся хибары. Заделав окно специально прихваченной пленкой, стали ждать хозяев.

– Открываемся? – раздался голос Агапа.

– Вы сейчас доиграетесь! – вспылил Капрал. – Не заметим, как приедет.

– Заметим, – заверил Ярик и, посмотрев в окно, через которое хорошо было видно калитку, вскочил с табурета: – Машина какая-то подъехала!

Капрал поднялся с дивана и подошел к окну. В калитку собственной персоной входил Полонов. Следом прошла жена. Это была невысокая полноватая женщина преклонного возраста.

– По местам! – тихо скомандовал Капрал.

Торопливо натягивая маски с прорезями для глаз и рта, парни рассредоточились по комнатам и кухне.

Вскоре послышалась возня, металлический звук, и Полоновы ступили в дом. Едва за ними захлопнулась дверь, бандиты вышли в коридор. Держа направленный в голову Полонова ствол пистолета, Ярик проскользнул между его женой и стеной к выходу, таким образом отрезав пути к отступлению.

Лицо бедной женщины стало белее мела:

– Что… Что вы здесь делаете?

– Молодые люди, не желаете объяснить, с какой целью вы проникли сюда? – стараясь придать голосу уверенности, спросил Полонов.

– Мы думаем сделать так, чтобы ты перестал баламутить наконец народ своими коллективными письмами, жалобами, статьями в газетах и в воскресенье не смог выйти на митинг, – заговорил Капрал. – Более того, хотим дать понять всем твоим крикливым старикам и старухам, что такие игры не для их возраста. Вам самое место в поликлинике да больнице.

– Я поздоровей тебя еще буду, – с брезгливой усмешкой сказал бывший прокурорский работник. – Как говорится, не дождетесь. Это скорее вас перебьют в ближайшее время такие же, как вы, идиоты, либо сядете. Не исключаю, что могут и хозяева списать. Вас ко мне ведь Захар направил?

– Мы по собственной инициативе, – уже без прежнего пафоса ответил Капрал. – Как и вы.

– В отличие от вас мы действуем в рамках закона, – продолжал злить бандитов Полонов. – Сделали заявку, определились со временем и численностью митингующих. Вы же сразу на три статьи заработали…

– Чего? – протянул Агап.

– Незаконное проникновение в жилище, хранение оружия и угроза убийством, – Полонов снял куртку, спокойно повесил на вешалку и стал помогать жене. – Так что убирайтесь прочь!

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Капрал и достал левой рукой сотовый телефон: – Сейчас я в нее квакну, и ты завтра будешь занят другим делом.

– Каким, интересно? – замер Полонов.

– Подготовкой к похоронам своей дочери… В Одинцово у ее дома уже наши люди.

– Скоты. – Полонов схватился за грудь и, не обращая внимания на направленные на него стволы, прошел в комнату.

Рухнув на диван, с которого только что поднялся Капрал, он некоторое время смотрел прямо перед собой, потом тихо позвал:

– Машенька!

– Тебе что, водички? – засуетилась женщина. Она норовила пройти к мужу, но боялась.

– Позвони Николаевичу, пусть все отменит, – тяжело дыша, попросил он. – Спросит, почему я сам не позвонил, скажешь, заболел…

– Значит, вопрос закрыт? – на всякий случай спросил Капрал, когда женщина выполнила просьбу мужа.

– Да что толку с вами бороться? – вспылил мужчина. – Раньше кооператорам в зад паяльники совали да утюги на живот ставили. Еще стариков на рынках трясли. А теперь вовсе распоясались. Безо всяких утюгов люди сами покорно деньги несут. В Москве еще что, – вздохнул он. – Вы за пределы области, в Иваново, например, съездите. С кем ни говорил, официальная заработная плата в среднем по городу три, четыре тысячи рублей. Неофициальная – шесть. При тотальной безработице люди согласны и за такие деньги пахать. Как раз услуги ЖКХ оплатить… Ну и как жить, например, матери-одиночке?..

– Кому сейчас легко? – хмыкнул Агап.

– Легко сейчас тому, кто ворует миллиарды у народа и переводит их на зарубежные счета. Таких подонков и не сажают отчего-то. А если уж совсем обнаглели, так отделываются несколькими годами условного срока. Зато не дай бог повариха из детского сада прихватит домой пару оставшихся котлет и немного гречки. Засадят как рецидивистку…

– Ты, папаша, уже что-то загнул сильно, – незаметно увлекся разговором Капрал. – Не поверю, что за это сажать станут.

– Это я, конечно, утрировал, – оживился Полонов, словно забыв, что всего лишь несколько минут назад этот крепыш в маске угрожал ему: – Но вот реальный случай из жизни. Не скажу сейчас, какое село, но где-то в Поволжье, мать-одиночка с тремя детьми работала в школе уборщицей. Как это бывает, они последними уходят из школы. Раз ее поймали при попытке вынести из школьной столовой несколько булок хлеба, три килограмма риса и сухофрукты…