Грусть тебе к лицу (СИ) - "F-fiona" - Страница 25

Тело несовершенно. Человек зачастую хуже животного. Мы убиваем себе подобных, не сражаясь за жизнь, а просто потому, что так захотелось.

Откуда в этом мире столько зла, столько ненависти, несправедливости?

Кто-то живёт в шикарном особняке с тремя бассейнами и вертолётной площадкой на заднем дворе, а кто-то умирает от голода. У кого-то есть всё, а у других нет ничего.

Что есть у меня?

Я - оболочка. Внутри настолько тугой клубок сплетения чувств, что его уже не расплести. Кажется, это началось с моим рождением. Я никому никогда не был нужен. Мама ушла от нас с отцом, отец нашёл мачеху через пару месяцев. Она была ничего, не била, кормила, даже уроки со мной делала. Но я не чувствовал тепла. Порой я раздражал её. Когда мне было лет шесть, она отвела меня на кастинг рекламы игрушек. Там нужно было плакать. Она щипала меня, колола острой булавкой в бок, чтобы я плакал и меня утвердили. Режиссёр сказал, что я самый красивый печальный ребёнок, которого он видел.

Писать стихи я стал с тех пор, как понял, насколько несовершенен этот мир. В юном возрасте погиб мой брат, самый нормальный человек на этой земле. Потом серость тоскливых будней. А затем Кирилл услышал моё бормотание под гитару, проходя мимо в парке. Мы подружились. Он вложил в меня деньги, а я так запросто вычеркнул его из жизни лишь потому, что в новую, сверкающую, он не вписывался. Да и стыдно мне было, за его потрёпанный вид, его пивной животик.

Остался Руслан, который предал меня, который даже не подумал заступиться за меня тогда. Я хорошо, будто это было вчера, помню холод мраморного алтаря, горячие руки Влада, его нечеловеческий взгляд. Он был демоном из моих снов. Он растоптал меня. Навсегда изменил. Как же сильно я его ненавидел, как же сильно я хочу испытать это чувство снова… Сейчас ненависть уже не такая яркая. Её вкус изменился, к нему что-то примешалось.

Никогда не перестану корить себя за всё.

Я не достоин был занять это место звезды, не достоин ездить на лимузине, пить шампанское по пятьсот долларов за бутылку. Я ни разу не подумал ни о ком, кроме себя.

Боль делает меня живым. Только я уже решил, что это будет последний раз. Сегодня вечером. Пусть Влад уничтожит меня. А закончу дело я с помощью острой бритвы в ванной. Так будет лучше. Так правильно.

***

Я слышу громкие голоса и чей-то знакомый смех. Уже вечер, во всей квартире царит темнота. Влад врывается ко мне, и я сразу понимаю, что он пьян, к тому же, под действием наркотиков. Он рывком поднимает меня с кровати, тащит к себе в спальню. Я спотыкаюсь, едва не падаю, но его рука не выпускает мою.

Его глаза горят, я вижу в них злость, жестокость. Он швыряет меня на свою огромную кровать, нависает надо мной и мне становится страшно.

- Ты же этого сам хотел, дорогой Морти, почему такое выражение на этой милой мордашке?

Рука перехватывает моё горло, а губы накрывают мой рот. Поцелуй властный, грубый.

- Раздевайся, - смеётся он и отталкивает меня. Сам встаёт и идёт к бару. – Кстати, забыл тебе сказать, у нас гость.

Из темного угла, будто специально там прятался, выходит Андрей. Влад протягивает ему бокал с бренди:

- Прости, вино внизу, лень идти.

Светлые глаза парня задерживаются на мне поверх бокала. Он тоже под действием наркотиков, судя по наглой ухмылке.

Во рту пересыхает. Я не этого хотел. Мне свидетели не нужны.

- Влад, я пойду, - конечно, стараюсь, но голос всё равно выдаёт мои чувства.

- Никуда ты не пойдёшь, малыш, - равнодушно отвечает Влад, поворачивается к своему бывшему любовнику, с интересом проводит по его щеке рукой, обводит губы и проталкивает палец в рот. Андрей облизывает его с похотливой улыбкой.

Мне не нравится происходящее. Встаю, бегу к двери, но она оказывается закрытой.

Влад даже не поворачивается ко мне, он весь сосредоточен на парне:

- Он и сам не знает, от чего отказывается, да?

Андрей кивает. Не перестает смотреть и начинает расстёгивать рубашку Влада, гладить его грудь, прижиматься к нему, тереться об него.

- Выпусти меня!

Кажется, я уже кричу. Мне противно на них смотреть!

Но на меня они обращают ровно столько же внимания, сколько на окружающий их воздух. Рука Влада касается паха парня, гладит его бедра, задницу. Андрей откидывает голову назад, без стеснения показывая, как ему приятны ласки.

- Дим, - отрывается мужчина и хриплым голосом зовёт меня. – Подойди.

Нет. Мир будет рушиться, а я не сдвинусь с места.

Ему моё неповиновение не нравится. Он оборачивается, я ощущаю его гнев кожей.

- Ты сам этого хотел.

- Не этого!

- Да ладно? – Влад делает шаг ко мне. – Ты хотел боли и унижения, маленький извращенец. Наверное, только так ты можешь почувствовать, что ещё жив, так? Тебе же нравится всё это. Тебе понравится, если я на твоих глазах буду трахать Андрея. Но если я сделаю это с тобой, ты будешь строить из себя до победного конца святую невинность. Строй. Мне сегодня плевать на тебя и твои чувства. Я хочу трахнуть тебя как следует, и, быть может, даже не один раз.

Внутри меня кто-то посмеивался. Димочка, ты сам хотел боли, унижения. Потому что тебе это нравится. Тебе нравится власть Влада, его неоспоримое превосходство. Тебе доставляет удовольствие, когда тебя ебут, как шлюху, когда с тобой грубо обращаются. Ты просто боишься признаться себе в этом. Потому что ты трус. Всегда им был и будешь. Ты мелкое ничтожество, мерзкий извращенец. Помнишь, что твой отец говорил о педиках? Отбросы общества. Их нужно расстреливать. Им не место на земле.

Я не помню, как оказываюсь на кровати. Мои руки переплетены с верёвкой, руки парня скользят по моему телу, освобождая от одежды. Влад с наслаждением смотрит на это.

- Приласкай его, - командует он, и Андрей не смеет ослушаться.

Он наклоняется ко мне, я ощущаю мимолётный аромат бренди и мяты, целует. Но он не Влад, ему я этого не позволю. Кусаюсь, как затравленный зверёк. С шипением парень отшатывается и отвешивает мне пощёчину. Мужчина смеётся:

- Строптивый котёнок.

- Ладно, - пожимает плечами Андрей и принимается терзать мою шею.

Не ведая таких ласк раньше, я и не предполагал, что они могут быть настолько чувственными и дарить столько новых ощущений. Будто бы острый язычок находил всё новые и новые точки, касался их, щекотал. Он обвёл ушную раковину, и я покрылся россыпью мурашек, не замечая, что в теле поселилось томление. Андрей опустился ниже, стал покрывать быстрыми поцелуями мою грудь, живот. Его руки гладили моё тело, оставляя после себя ощущение незавершённости.