Знал бы, где упасть... (СИ) - "Лана Танг" - Страница 34

-Риота-сан, ты что-нибудь хочешь? Может, поужинаем вместе? - заметив мой взгляд, бросился ко мне "любимый" супруГГ, виляя бедрами. Не теряет надежды соблазнить, гаденыш...

-Нет, нет, ничего, - я обошел его далеко стороной и направился в свой домашний кабинет, где часто спал в последнее время, - не мешай мне, у меня полно работы.

Работы действительно было много, но думать о ней я не мог совершенно. Два месяца... надо что-то срочно придумать, иначе жизнь моя станет совсем невыносимой, и я потеряю даже надежду на какие-то перемены в будущем. Да и неизвестно, как я отнесусь к тому малышу, которого родит Хидео в случае успешного осуществления отцовского замысла, вполне возможно, что привяжусь к нему и буду любить, ведь недаром говорят, что кровь не водица, а это означает, что нас с супругом действительно свяжут нерушимые узы, о которых говорил тогда отец, а я боялся этой нерадостной перспективы больше всего на свете.

На столе лежали документы, связанные с таинственным акционером Джеймсом Кеном, и я машинально взялся их просматривать, почти желая в эти минуты, чтобы японскому американцу все удалось, и он смог поглотить компанию отца, не оставив от нее камня на камне. Тогда министр и "К*" (то бишь его тусовка) потеряли бы ко мне всякий интерес, и я смог жить так, как хотел, ни на кого не оглядываясь. Развелся бы с противным Хидео, нашел моего Акиру, вымолил у него прощения, устроился на работу простым инженером... Конечно, роскошной жизни у нас бы не было, но разве свобода и счастье плохая замена золотой клетке?

А не продать ли мне этому Джеймсу свои восемь процентов акций? Уж с ними-то он наверняка выиграет дело, оставив моего папочку рыкать слюной от бессильного бешенства! Я охотно поглядел бы на эту занятную картину, не испытав при этом ни грамма раскаяния, ибо плыть в одной лодке с человеком, пусть и родным мне по крови, но поступающим со мной столь хладнокровно и бесчеловечно, мне уже не хотелось...

Звонок на рабочем сотовом оторвал от тяжких раздумий. Господин Сакагути, один из моих секретарей, который помогал мне разбираться с американцем. Сейчас он работал чем-то вроде детектива, отслеживая его передвижения и контакты.

-Господин Тамура, объект встречался с Асано Хикеру, они долго беседовали, как близкие друзья, а потом вместе поехали в дом ростовщика, и сейчас оба здесь. Что мне делать, продолжать наблюдение?

-Не надо, Сакагути-сан, это излишне. Скажите мне адрес господина Асано, я разберусь сам. Да, спасибо, я записал. Не нужно напоминать вам, что никому ни слова, в том числе и моему отцу. Это моя работа, и пока она не закончена, выводы делать еще слишком рано.

***

Зачем меня понесло к особняку Асано-сама, я и сам не знал. Я задыхался, как выброшенная на песок рыба, меня выводила из себя роскошная обстановка моего холодного чужого дома, хотелось куда-то выйти, развеяться, вдохнуть живительную струю чистого воздуха, отвлечься от кошмарной действительности и помечтать о невозможном. Ростовщик встречался с американцем, а потом пригласил его к себе домой? Отлично, значит, они знакомы, и довольно близко, ибо мало кто из нашего круга мог похвалиться, что когда-либо удостаивался подобной чести. Все дела Асано-сама решал в офисе, оставляя личную жизнь за семью печатями. Никто не знал, есть ли у него родственники, кроме покойного мужа, и какой была его прежняя жизнь, до того, как он вышел замуж и начал помогать в делах своему супругу, сначала на мелких должностях, потом добившись высокого положения, что дало ему возможность не бросить бизнес после трагичного происшествия, и даже значительно приумножить оставленный по завещанию первоначальный капитал.

Возможно, мне повезет, и я что-то узнаю или услышу, или хотя бы увижу их вместе с этим Джеймсом. По нескольким словам, манере общения, даже взгляду или улыбке можно до некоторой степени определить, в каких отношениях состоят собеседники, но кроме всего прочего, мне просто хотелось взглянуть на дом Асано-сама, составив свое собственное мнение об этом странном человеке, который нравился мне все больше, и я не знал, по каким причинам отношусь к нему так трепетно. Это иррациональное чувство не давало мне покоя, и я надеялся, что смогу сделать какие-то выводы или хотя бы предположения, взглянув на то место, где он обитал и проводил свое свободное время. Неведомый мне Аки, малыш Хару-тян... кем они доводились ростовщику, и почему он так сильно заботился о них? Не откроется ли через этих людей еще одна неизвестная мне сторона этого жесткого властного бизнесмена, с которым считались президенты всех крупных корпораций и влиятельные политики?

Остановившись чуть слева от главного подъезда, так, чтобы не попасть в объективы видеокамер, установленных перед входом, наполовину приоткрыл окно, изучая пейзаж. Жаль, но самого дома видно не было, он располагался скорее всего в глубине сада, но даже того, что открывалось взору, было более чем достаточно, чтобы составить полное представление о владельце этого места. Ничего вычурного или кричащего, ворота и ограда изящны, изысканны и прелестны, у дверей живые цветы редких сортов, ухоженные и подвязанные в вазонах в красиво свисающие кисти, кнопка домофона и переговорное устройство. Воздух свеж и чист, не то, что в центре делового Токио, здесь загородная, почти парковая зона, идеальное место для отдыха и уединения. В таком месте хорошо жить, растить детей, наслаждаться жизнью, - тихо, спокойно, уютно...

Но все же - что я здесь делаю? Зачем проделал весь этот длинный путь? Неужели лишь для того, чтобы постоять вот так, на обочине чужой жизни, пытаясь представить себе ее счастливых обитателей? И будет ли у меня когда-нибудь такая тихая гавань, куда я смогу возвращаться с радостью и счастливым ожиданием встречи с любимым человеком? Или всю жизнь суждено мне метаться меж двух огней - от жестокого отца к постылому супругу?

Может, выйти из машины, подойти к воротам и спросить, дома ли господин Асано? И дальше что? Допустим, он дома, и примет меня, что я скажу ему? Нет, слишком рано, я еще не готов к разговору с ним. Сдержанно вздохнув, я потянулся к стартовой кнопке, включающей двигатель, когда дверь вдруг открылась, выпустив на улицу молодого омегу в форме горничного, который аккуратно переставил через низкий порожек нарядную коляску с ребенком.

-Где же наш папочка, Хару-тян? - озабоченно вглядываясь вдаль улицы, грустно вопросил он пространство. - Ушел сразу же после обеда, и до сих пор его нет? Я так волнуюсь, просто места себе не нахожу, господин сейчас вернется, проводив гостя, и что мы будем ему говорить? Прогуляемся немножко, малыш? Всего чуть-чуть, и сразу же назад, а? Как ты думаешь?.. Ну, вот, опять ты заплакал, - аккуратно придерживая за головку, нянька вытащил из коляски младенца и прижал к плечу, мягко и ласково покачивая в руках маленькое тельце. - Тише, тише, Хару-тян, вот дядька Мико дурак, весь издергался, и тебе покоя не дает! Но где же Аки, почему он так долго?