Знал бы, где упасть... (СИ) - "Лана Танг" - Страница 22

Меня не волновала судьба этого ребенка. Я рвался в "Арай", желая как можно скорее увидеть Акиру, но как же я боялся этой встречи! Я со стыда сгорю, умру от боли! Приехал утром, и сразу же пошел на занятия. Сейчас японская история... сердце билось как загнанное, руки похолодели и дрожали, я не знал, как скрыть свое волнение, куда смотреть и как держаться. Однокурсники списали мой взвинченный вид на женитьбу, подтрунивая и подкалывая брачной ночью, но я почти не понимал, о чем они смеются, не сводя глаз с дверей аудитории. Сейчас сюда войдет мой Аки, и я наконец увижу его... Радость переполняла меня, несмотря ни на что...

Вошел сенсей, пожилой альфа, приветливо поклонился и начал лекцию. Кто это, и где же Аки? Нежели уволился?! Нет, только не это... пожалуйста, только не это...

-Сайто-сенсей попрощался с нами на прошлой лекции, - Кото сам сказал, я даже не спрашивал. - У вас с ним точно ничего не было, Ри? Когда я дал ему тогда газету, ту самую, с Хидео, он так страшно побледнел и вцепился руками в кафедру, что я всерьез испугался, не упал бы в обморок. Он выглядел как призрак. И эти две недели сам не свой ходил, хоть и старался выглядеть обычно...

-Он не сказал, куда уходит?

-Нет, не сказал. А это важно? Могу узнать в директорате...

-Не надо, Кото... Пойду к себе, устал ужасно. Заходи, если хочешь, только попозже...

На душе было так мрачно, что хоть волком вой. Тем более что полнолуние сегодня...

13.

Акира

...Беспросветная тоска...ноющая тягучая боль... Она выворачивала наизнанку, не давая дышать, засасывая в себя, словно в омут. Я пытался выплыть, чтобы глотнуть свежего воздуха, что-то кричал, но голоса не было, и сон крепко держал в железных объятиях мой измученный страданиями разум.. Было страшно, мерзко, невыносимо тягостно... Отпустите, пожалуйста, хоть на секунду, из этого ада... туда, назад, в тот светлый мир, где ничего не болит, где светло и радостно, где мой Риота любит меня, а не уходит равнодушно в зыбкий туман, обняв за плечи какого-то омежку, который жмется к нему и злорадно скалит на меня зубы.

-Он мой, и только мой, потому что я, (а не ты!) родился с серебряной ложкой во рту, а ты никто, ты даже не омега, а какое-то жалкое недоразумение, и ты смел мечтать о том, на кого не должен был даже смотреть! Идиот, глупец, как ты смешон! - хохотал мальчишка, увлекая за собой Риоту, и они исчезали из поля моего зрения, и я больше не мог видеть своего любимого.

-Нет, нет, нет! - я тянул в пустоту руки, натыкаясь на клубы тумана, я никого не видел, но все еще надеялся на какое-то чудо... туман сгущался, и я тонул с головой в отчаянье, опять кричал, надеясь выпутаться из липких оков кошмара, но помощи не было, страшная пустота вокруг окружала меня, лишая надежды, и я уже ничего не хотел, только избавиться от мучительной боли и получить забвение...

***

Сигнал будильника на сотовом выдрал меня из сна в реальность, как делал это каждое утро, но кошмар, испытанный во сне, продолжался и наяву. Он никуда не уходил из сознания, владея им целиком вот уже восемь дней, и боль была жива, она становилась по утрам только сильнее, когда я осознавал, что все это правда, суровая реальность, и мне надо смириться с этим, более того, что я обязан вести себя мило и спокойно, как ни в чем не бывало, жизнерадостно улыбаться, читать лекции и вести семинары, а боль сердечную засунуть куда подальше, потому что показать ее, поделиться с кем-то в надежде убавить, переложив хоть частичку своих страданий на чужие плечи и получить спасительное сочувствие - было для меня запредельной роскошью...

Мой мир потух, сразу и внезапно, словно лампочку выключили... Мою любимую волшебную лампочку с именем Тамура Риота...

Нет, я не ждал от жизни чудес. Я не Золушка, а он не сказочный принц, призванный осчастливить безродного омегу. У нас не было будущего, и мы ничего не могли с этим поделать. Но реальность обрушилась на меня слишком внезапно, и я не успел подготовиться к ней. Одно дело знать, что когда-нибудь, в обозримом будущем, мой любимый поведет под венец этого хлипкого сынка министра, и совсем другое - когда это событие вдруг приблизилось вплотную, на ближайшие дни... что именно сегодня, сейчас, они где-то там в Большом Токио ходят вдвоем по модным бутиками и дорогим салонам для новобрачных, выбирают кольца и костюмы, обедают семьей в ресторане, планируют маршрут свадебного путешествия...

Это оказалось так больно, что я боялся не вынести этих страданий и задохнуться. Только сейчас я осознал и прочувствовал, как был бесконечно счастлив все эти четыре месяца, когда мог видеть Риоту среди студентов, когда стоило лишь бросить вскользь незаметный боковой взгляд - и его красивое лицо оказывалось в поле зрения, когда я мог чувствовать его присутствие, просто ощущать рядом. Меня грела его улыбка, даже на расстоянии и не мне предназначенная, я купался в его теплом мягком запахе, слышал волнующий любимый голос... Я просыпался утром с радостным настроением, чувствуя себя живым и нужным. Теперь колледж опустел, и заполнить эту щемящую отчаянную пустоту было нечем...

В тот самый первый черный день, во вторник, Огава Макото выходил из аудитории самым последним.

-Тамура-сан взял две недели отпуска от занятий, - проходя мимо кафедры, как бы вскользь бросил он. Он сам сказал, я ничего не спрашивал. Наверно, я все-таки выдал себя и свои чувства, чуть не свалившись в обморок на глазах всего курса, а может быть Макото-сан сам что-то знал от Риоты, или догадывался о наших нестандартных отношениях? - Так что не удивляйтесь его отсутствию на лекциях, сенсей... У него сейчас сложный период в жизни...

Я сдержанно кивнул, возвращая Огаве газету, но он не взял, а только вздохнул, оставив меня наедине с шокирующими откровениями Такаги Хидео. Я не знаток подковерных игр сильных мира сего, но все-таки кожей чувствовал во всем этом какой-то каверзный подвох. Обычно влиятельные люди не выставляют напоказ свои личные отношения, это знал даже я, обычный представитель среднего класса, и тот факт, что этот парень так откровенно поведал миру о своей беременности от неофициального пока что жениха, вызывало довольно серьезные сомнения. Что-то случилось в благополучном мирке лучших семей Японии, иначе такой скандальной новости политики и бизнесмены просто не допустили на страницы прессы.

Я поймал себя на странной мысли, что даже не ревную Риоту к этому мальчику, на расстоянии чувствуя, как моему альфе сейчас плохо. Он несвободен, будучи наследником одной из трех крупнейших корпораций страны, и должен подчиняться неписанным законам своего общества. Все эти правильные мысли должны были утешить меня, но мне стало от них еще хуже. Жестокая реальность сжала в тиски сердце, не давая дышать и думать здраво, выдавливая на глаза жгучие слезы, с которыми я боролся всеми силами, стараясь обуздать рвущийся наружу фонтан боли.