Благими намерениями вымощена дорога... в рай? (СИ) - "Лана Танг" - Страница 15

часть 11

Милтон

Я никогда еще не чувствовал себя настолько слабым и беззащитным, как в тот вечер, когда вдохнул свой собственный "особенный" запах, который ненавидел до омерзения. Обычно я сразу же выливал на себя целый баллончик подавляющего лосьона, при первых признаках приближения этого кошмара, который наступал, ко всем прочим неприятностям, довольно бессистемно. Я мог лишь приблизительно предполагать, когда это случится в очередной раз, с разбросом плюс-минус десять, а то и пятнадцать дней, поэтому всегда имел при себе запас защитного средства.

Теперь, в условиях плена, я был лишен этого, и не мог ничем оградить себя от окружающей меня опасности, а она была слишком реальна и очевидна, ведь на острове жили и работали одни альфы, причем грубые, сильные, не отягощенные комплексами и какой-то моралью. Быть изнасилованным кем попало я не хотел, я боялся боли, боялся быть помеченным жестким сексом, и тем самым еще больше усложнить свою и без того не слишком счастливую жизнь.

Первыми меня "унюхали" два здоровенных самца, неизвестно зачем вернувшиеся поздно вечером в общую столовую, где я мыл после ужина посуду. По счастью, к тому времени я уже практически закончил работу, и смог улизнуть от их похотливых намерений в свой сарай, где зарылся поглубже в солому, надеясь, что старый застарелый навоз несколько ослабит мой приторный сладкий запах. Шепард (а он тоже смотрел на меня как-то странно) был на своем посту, и вроде бы даже почти не спал, охраняя меня снаружи, может поэтому те двое и не решились предпринять по отношению ко мне каких-то активных действий.

На следующее утро мои мучения начались всерьез. Спрятаться было негде, просить помощи не у кого, да я и не доверял никому, даже Шепарду, голова мутилась и плохо соображала от бессонной ночи, тело пылало и корчилось, как всегда бывало в эти дурацкие дни, а в мечтах я представлял себе глупые нежные сцены любви с Безымянным. Черт подери, почему именно с ним? Почему охваченное страстью тело желало именно его, моего мучителя, упертого в своей "правоте" моралиста, по вине которого я оказался сейчас в почти безвыходной ситуации? Не мог, сволочь, захватить мне хоть пару спасительных баллончиков, чтобы обезопасить от изнасилования первым встречным? Тоже мне, перевоспитатель-невежа, поставивший себе целью отучить меня от супружеских измен, как ты мог забыть об одной из главных особенностей омежьей физиологии?

В курятнике до обеда никого не было, так что чувствовал себя в относительной безопасности, тем более, что все альфы, в том числе и те двое, особенно рьяные до моих прелестей, были заняты на работе, да и Шепард не упускал меня из вида, хоть и держался на расстоянии. Я очень неважно себя чувствовал, глаза слезились, но я упертый дурак по природе, потому и не хотел показывать никому своей слабости. Ближе к концу рабочего дня, когда я уже полил практически весь огород, краем глаза уловил мелькнувшую в кустах тень. Те двое, опять они... пасут меня, наверняка не отстанут... Меня вдруг охватила паника, настолько сильная, что я перестал здраво мыслить, и просто кинулся наутек.

Когда я осознал свою ошибку, было уже слишком поздно. Привычный мир далеко, в глубине острова, а я один на берегу океана, и одуревшие от похоти альфы идут следом, они ищут меня, как охотник добычу, чтобы поймать и сожрать, то есть затрахать до смерти. От отчаяния я не нашел лучшего решения, чем прыгнуть в воду, которая по счастью оказалась не слишком холодной. Более того, мне несказанно повезло, потому что в крохотном заливчике обнаружилась такая же крохотная пещерка, и я смог вползти в нее и лечь там, на теплой прогретой земле, а не торчать в воде бесконечную вечность, чтобы получить переохлаждение, необратимо навредив здоровью. Впрочем, убежище было ненадежно и меня не спасало, и я слишком хорошо понимал это, ибо найти меня - дело времени, и альфы не отступят, пока не доберутся до моего тела. Едва сдерживая слезы отчаяния и страха перед неизбежным, я ругал себя последними словами, и это странным образом поддерживало во мне злость, не давая сломаться. Я был полным дураком, идиотом, дебилом, иначе не кинулся бы сломя голову куда попало, и из двух зол выбрал меньшее, то есть близкое соседство с Шепардом. Даже если он тоже поддался бы природе, лучше уж с ним, чем с этими жуткими чужими типами.

Сколько времени я пролежал в пещерке, сказать сложно, но худшие кошмары сбылись, и меня обнаружили. Я нырнул в воду, чтобы заглушить запах, хотя и знал, что это уже не поможет. Грубые руки вытащили меня на берег, рвали с мясом пуговицы, щипали и тискали, похотливо посмеиваясь и отпуская плоские шуточки. Мне не вырваться, не убежать, не справиться с превосходящим во много раз противником, я отдавал себе в этом отчет, но упрямо не хотел сдаваться без боя. Двинул кулаком в нос одному, укусил за руку другого... Альфы рассвирепели и дали сдачи, удар пришелся куда-то в затылок, боль пронзила меня насквозь, и сознание стало мутиться."Ну, и пусть, лучше так, бесчувственного насилуйте, сволочи... " - успел подумать я и провалился в спасительную темноту безвременья...

А возвращение в реальность оказалось сказочным и настолько нереальным, что я просто не мог в первый миг этому поверить. Замотанный во что-то сухое и пыльное, я был прижат к горячей груди Безымянного, и его ласковый голос тихо шептал мне на ухо какие-то глупости... Такой резкий контраст между полным отчаяньем перед предстоящим ужасным действом, и счастливым избавлением от мук хлынул в меня широкой рекой облегчения и затопил с головой, я растроганно хлюпнул носом и еле сдержался от позорных слез, чувствуя знакомый родной запах моего "мучителя", которого любил сейчас больше всего на этом свете.

Он что-то говорил про баню и лекарства, просил прощения за свою оплошность с баллончиками, а я чувствовал щекой его горячую кожу и тихо таял от наслаждения. До чего ж приятно сидеть у него на коленях, слушать стук его сердца, чувствовать теплые руки, которые обнимали меня так надежно и бережно! Здорово думать, что он беспокоился обо мне, искал по всему острову, спасал из рук насильников, и сейчас греет меня, озябшего, своим телом. В голову пришла мысль, что он только что раздевал меня, видел мое обнаженное тело, и сердце замерло и пропустило удар, а дыхание заволновалось. Мне хотелось остаться с ним навсегда, стать его омегой, вместе спать, отдаться целиком, раствориться в его нежности. Он мягкий и ласковый в постели, я почему-то ничуть в этом не сомневался, он затопит меня поцелуями, как в тот день, когда я свалился со стула ему в руки, сведет с ума бережными прикосновениями, будет любить страстно и трепетно, и я радостно и преданно отвечу ему тем же...

Хмелея от собственных фантазий, я прижался к нему теснее, и неумело прижал губы к изгибу его горячей шеи... Тело дрогнуло, его ли, мое ли, кто разберет? Я чувствовал, что ему приятны мои робкие ласки, что мой запах заводит его, слушал участившееся неровное дыхание... как хорошо, безумно хорошо... я тянулся к нему, в бесстыдном желании большего, и почти не скрывал этого.

-Не оставляйте меня, господин... Не уходите... - я шептал еще какие-то глупости, а машина ехала куда-то в ночь, которая тихо качала нас в своих объятиях...