Победивший платит (СИ) - "Жоржетта" - Страница 157

- Тебе позволено рассказать подробнее? - утвердив, наконец, свой свиток на одной из ветвей, Нару кивает в сторону близкой скамейки. Я киваю и, усевшись рядом с покровителем, приступаю к рассказу. Нару слушает молча, не мешая мне изливать душу; впрочем, последние дни утихомирили и ужас, и гнев, оставив лишь четкое понимание произошедшего.

- ... оба этих животных, - завершаю я, - всего лишь приспособления, способные контролировать проводимость нервных пучков миокарда. Я говорю со слов Эрни; все время, что он искал причины болезни Лери, он всего лишь искал не там. Мне самому в голову не могло придти, что излучение определенной частоты способно влиять на автономную иннервацию сердца, однако это - неоспоримый факт.

Не волшебство, не высшая истина, - с глупой обидой думаю я. Всего лишь умно настроенное оружие, едва не взявшее жизнь моего сына. Каким же я был наивным идиотом, раз считал, что чудеса следует почитать. Любое благо может стать оружием, любое лекарство - ядом.

- Опасные чудеса, - спокойно соглашается покровитель, выслушав мою сентенцию о том, что я сыт по горло умениями аутов. - Я надеюсь, ты не слишком подробно обсуждал эту тему с врачом? Он предан твоему Дому, но он - низший, и подобное знание может стать для него неуместным и опасным.

- Не слишком, - подтверждаю я. - Он низший, но не глуп, и дорожит жизнью.

- И он не был замешан в том, что задумала твоя жена? - спрашивает Нару напрямую. - На суде он был ее... Лероя, разумеется, свидетелем.

Если Эрни действительно замешан в этом деле...

- В таком случае его действия - прямое покушение на жизнь Лери, - задумчиво говорю я, вспоминая бледное лицо врача и его раздраженный шепот. - Он отговаривал меня везти мальчика в суд.

- Если врач желает зла своему пациенту, у него есть много способов причинить это зло скрыто и безнаказанно, - пожимает плечами Нару. - Если же медик не был врагом твоему сыну, логика подсказывает, что он не знал о происходящем. И ты прежде говорил мне не раз, что доверяешь ему.

Все это верно. У Эрни был не один десяток шансов убить Лери так, что никто не смог бы его заподозрить.

- Думаю, если Эрни и помогал ей, то тоже будучи обманут, - поразмыслив, отвечаю я. - Кинти хитра и опасна; но меня радует, что ее яд предназначался для врагов семьи. И Эрни не враг себе, чтобы вредить тем, кто держит его под крылом.

- Ты не оставляешь спину незащищенной, - кивает Нару. - Похвально. Да, запрет на генетические контракты лег лишь на твою супругу или на всю семью Эйри?

- На всех нас, - с усмешкой сообщаю я. - Это хорошо. Для младших женитьба не актуальна еще долго, а у Лери за десяток лет прибавится ума и опыта.

- А ты сам твердо полагаешь, что подобная возможность тебе не понадобится? - с мягкой усмешкой подкусывает Нару. - Обвинение с твоего Эрика так и не снято, насколько я могу судить.

- Говорят, от неудачного брака надолго остается нежелание повторять ошибку, - невинным тоном сообщаю я, поддерживая шутку. - И мне в голову не придет везти Эрика обратно.

- И это верно, мой мальчик, - вздыхает покровитель.

***

Известие о том, что Лерой, чьей жизни более ничто не угрожает, вернулся домой, я получаю от Эрни. Супруга, переживающая проигрыш, не выходит из своих комнат. Впрочем, тревоги за нее я не испытываю.

Миниатюрный лабиринт, воротца которого открываются после верного ответа на предложенную задачку; Лери всегда любил стройные ряды бесстрастных чисел, гармонию преобразований и зависимостей. Остается надеяться, что испытания не убили этой любви.

В комнате сына светло и тихо, он сам полулежит на постели, рассеянно листая книгу, и, о счастье, ничуть не похож на умирающего.

- Отец? - изумляется он, завидев меня. Я киваю и усаживаюсь на край кровати.

- Рад видеть тебя почти здоровым, - говорю я, ставлю коробочку с игрой на прикроватный столик. - Маленькое развлечение, надеюсь, поможет тебе не заскучать.

Улыбка на юношеском лице не соответствует церемонности, с которой мне выражают благодарность.

- ... В войне, которую я веду со скукой выздоровления, эта помощь неоценима, - заканчивает мой сын витиеватую тираду.

- Тем радостней понимать, что в этом сражении у тебя больше союзников, чем противников, - подхватываю я. - И милорд Пелл с нетерпением ждет твоего выздоровления. Впрочем, из более эгоистических соображений.

Я не произношу этого, но мое нетерпение в ожидании дня их встречи еще более жгучее и сильное, чем у мальчика. Ведь в тот момент, как я официально представлю сына покровителю и произнесу положенные ритуалом слова, мои ближайшие обязанности закончатся, и я смогу беспрепятственно покинуть планету.

- Для меня будет честью свести с ним близкое знакомство, - отвечает Лерой, откладывая книгу. - Прошу, передай ему мои извинения за то, что не могу сделать этого сейчас. Я бы не хотел, чтобы первое впечатление обо мне оказалось столь нелестным.

Мне не очень нравится восторженный огонек в его глазах. Если чего-то Пелл не любит, так это юношеских восторгов, в особенности тех, что касаются его военного опыта. А я подозреваю, что дело именно в нем.

- Я бы не советовал тебе торопиться с церемониями, покуда не сможешь их выдержать, как должно, - суховато обрываю я невысказанные восторги. - Род Хар суров. Тебя он не пугает?

Чем меньше у мальчика останется иллюзий, тем лучше.

- Милорд Хар достойный человек, - пожимает сын плечами. Понимай как знаешь: достойный, и потому Лерою нечего бояться, или достойный в отличие от меня самого. Впрочем, сын явно не намеревается развязывать ссору. - Спасибо за покровителя, отец.

- Не думаю, что это только моя заслуга, - припомнив соответствующий разговор с супругой, открещиваюсь я. - В любом случае, покровитель - лишь шанс, а не манна небесная.

- Знаю, - соглашается Лерой, - но этот шанс хорошо выбран.

- Пелл надежен, - подтверждаю я. - А его дед - один из столпов общества. Может быть, их клан не может похвастаться весельем, но...

- Я теперь не возражаю против скуки, - чуть морщится сын. Что и говорить, нездоровых развлечений с нас за последнее время достаточно.

- Вряд ли так будет всегда, - замечаю я. - Впрочем, при дворе привычка владеть собою в совершенстве тебе пригодится. Тебя действительно так прельщают изощренные игры ума и коварства?

- Увидим, - не отвечает ничего определенного Лерой. - Жизнь длинная. А ты меня отговариваешь или предупреждаешь?

- Пытаюсь удостовериться в твердости твоего решения, - объясняю я. - Было бы очень обидно узнать, что ты повторяешь мои ошибки и ставишь во главу угла долг, а не стремление души.

- Моя душа стремится к тому что должно, - приподняв бровь, отмечает сын. Разумеется, у него свое мнение о долге и желаниях, но со скользкой темы он предпочитает свернуть. - Поэтому я был бы признателен, отец, если бы ты наставил меня в должных правилах отношений подопечного с его покровителем.

Как будто я могу сказать ему что-то, чего он сам не прочел бы в трактате. Доверие же и тепло, связывающее меня и Нару, словами не передается и не образуется.

- Правила дома Хар просты, - пожав плечами, сообщаю я прописную истину.- Почтение к былому, храбрость духа и твердость в решениях. Думаю, тебе это придется по плечу.

- Это понятно, - важно кивает сын, и отчего-то мнется. - Я хотел уточнить некоторые тонкости. Следует ли мне, - крошечная пауза, - переехать в дом моего покровителя на какое-то время? И как много времени мне будет прилично у него попросить, чтобы его поведение не было расценено как небрежение, а мое - как навязчивость?

Ни в одном трактате нет обязательного пункта о переезде, и я как минимум удивлен вопросом. Не слишком ли мой сын хочет угодить моему же другу?

- Думаю, лорд Хар сам предложит тебе свое гостеприимство, если это будет в ваших интересах, - вежливо успокаиваю я, и тут же получаю очередной вопрос.

- А если он этого не сделает, это нужно будет считать знаком неодобрения с его стороны? - гнет Лери свою линию. Неприятно то, что я не понимаю направления его мысли.