Мир Авиации 2002 02 - Журнал Мир Авиации - Страница 19

Звезды – в 6 позициях (низ крыла, фюзеляж, киль)

«Вдоль линии фронта в тылу противника железная дорога километрах в тридцати проходила, и вот видим – паровозик две платформы толкает и немного платформ с чем-то крытым тянет. Я, чтобы не ошибиться в политике, спикировал на паровозик (небольшой такой, вроде нашей «овечки»). Бомба моя не попала, упала у насыпи и вреда не принесла, он только задымил густо и быстрее пошел. Тогда мы с Кашириным его из пушек два раза проштурмовали. Я всю трассу в платформы всадил, она в них и ушла, но ничего не взорвалось, а паровоз остановился. У нас, кстати, некоторые летчики составы с нефтью штурмовали, так там горело так, что даже у них морды были в копоти».

В октябре 1944 г. 508 ИАП был преобразован в 213 Гв.ИАП, братский 438 ИАП стал 212-м Гвардейским, а поскольку третьим полком в составе дивизии был 129 Гв.ИАП, то 205 ИАД была преобразована в 22 Гв.ИАД. Вновь образованное гвардейское соединение опять вынуждено было отдыхать, поскольку окончательно испортилась погода, а немногие просветы использовались для тренировочных полетов. Впрочем, 5 ноября пришлось взлетать даже без просвета.

«Мы дежурили на аэродроме в готовности номер два. Облачность – 100-150 метров, дождь, ну, мы под крылом и сидели. Вдруг – зеленая ракета. Техники – за «ручку дружбы» 10* , раскрутили движки, прогрели. Мы – по газам и в воздух. Набрали метров пятьдесят, а дальше нельзя – рвань. С земли как затараторили: «Кто взлетел ?! Куда взлетел ?! Зачем взлетел ?!» Я говорю: «Взлетели по ракете!» Они: «По какой еще ракете?! Садиться немедленно!» Ну я-то, положим, в таких условиях еще как-то летать мог, а Толя как же? Говорю ему: «Иди за мной осторожно, не отставай, будем садиться». Ну, сели кое-как, а на стоянке уже «виллис» ждет – замкомполка и дежурный примчались. «Кто дал ракету? Мы не давали». А километрах в двух от аэродрома – поселок, где мы жили, и КП – точно в створе между нами и поселком. Дежурный сел на «виллис», взял ракетницу и туда поехал проверить. Вскоре глядим – ракета, и не поймешь, откуда – из поселка или с КП. В итоге запретили из поселка любые ракеты пускать. Потом пытались выяснить, кто это сделал, но ничего не установили. Решили, что это поляки ее дали. Нам потом этот вылет записали как учебно-боевой взлет по тревоге».

В ноябре Дмитрий в составе группы летчиков из 22 ГвИАД был командирован в Кировабад для получения новых «кобр», но плохая погода долго не позволяла перегнать принятую технику, в результате чего следующий боевой вылет удалось выполнить лишь 16 марта 1945 г., проведя при этом бой с четырьмя Me 109. В это время летчики полка, летая с аэродрома Бриг южнее Бреслау, занимались в основном штурмовками и прикрытием наземных войск. Немецкая авиация в это время уже проявляла куда меньшую инициативу, и летные книжки пилотов пестрели записями о том, что противник от боя уклонился. Тем не менее Дмитрий 18 марта участвовал в бою с шестеркой FVV 190, а через день – с четверкой FW 190 и четверкой Me 109. 24 марта он в паре с ведомым провел бой с парой Ме-109 и одержал еще одну победу. После этого новая победа была записана на его боевой счет лишь 18 апреля.

«Повел я шестерку прикрывать переправу через Одер. Нам еще на подходе передали, что немцы переправу бомбят. Подходим и видим: четыре четверки FW 190 с бомбами идут со стороны Герлица в правом пеленге, подошли и вдоль реки растянулись. Мы заходим сзади. Толе Хлопову передал, чтобы со своей группой прикрыл. Говорю Медведеву: «Ты по первой паре, я по второй!» Зашел на ведущего, и весь боекомплект в него метров с семидесяти ка-а-ак всадил (надо же и остальных напугать, чтобы не бомбили). Слышу: «Горит! Горит!» Оглядываюсь – кого это там из наших подожгли? А это, оказывается, немец горит, а Толя комментирует. Разворачиваемся на второй заход, и тут на нас – четверка «Лавочкиных». Мы тут же им под брюхо, чтобы они на нас не спикировали: Мне Михалев с земли по радио кричит: «»Фоккеры» где?!», а я ему: «Где, где… На переправе!» Гляжу – немцы в пикирование уже вошли и бомбы бросают, но не по тому берегу, где наши. А «лавочкины» – еще успел заметить, что у них по килю наклонная белая полоса, как у нас – видно, нас опознали, вверх – только мы их и видали».

10* Несмотря но то, что Р-39 прекрасно запускался от бортового аккумулятора, пользоваться им для этой цели повсеместно в ВВС категорически запрещалось с целью экономии его ресурса. Исключений не делалось даже для экстренных вылетов по тревоге. (Прим. авт.)

Командир звена 3 АЭ 213 ГвИАП ст. л-т Д.А.Калинин. Май 1945 г.

Группа летчиков 213-го ГвИАП на ступенях Рейхстага. Май 1945 г.

В это время 213 ГвИАП уже базировался на аэродроме близ Котбуса. Вражеская авиация активности почти не проявляла, и вылеты производились исключительно на штурмовку и разведку. Лишь 25 апреля шестерка Р-39 провела бой с парой FW 190 11* , но вражеские истребители ушли, пикированием и сумели затеряться на фоне земли.

7 мая при штурмовке вражеских войск Дмитрий получил первое и последнее ранение: под сиденьем разорвался мелкокалиберный зенитный снаряд, в результате чего в обе голени выше сапог впились осколки. Из-за этого пришлось некоторое время пробыть в медсанбате и не участвовать в последних боевых вылетах. Всего за время пребывания на фронте командир звена 3 АЭ 213 Гв.ИАП старший лейтенант Д.А. Калинин выполнил 147 боевых вылетов и участвовал в 42 воздушных боях. На его боевой счет было записано 13 побед, одержанных лично (8 Me 109, 3 FW 190 и 2Ju 87), 2 – в группе (2 Не 111) и 1 – в паре (Ju 88).

Сразу после окончания боевых действий полк перелетел на аэродром Гаро в семидесяти километрах от Берлина. Наступил долгожданный отдых. Летчиков даже возили на экскурсию в столицу «третьего рейха». В аэропорту Темпельхоф Дмитрию удалось увидеть и новинку германской авиационной техники: в охраняемом ангаре стоял Me 163В, видимо, подготовленный для отправки в Москву. Тогда же он принял и перегнал в полк легкомоторные немецкие машины К1 35 и Ви 181, освоив их пилотирование. Впрочем, на «Клемме» ему пришлось выполнить всего три полета, а вот «Бюккер» эксплуатировался интенсивнее: на нем летчиков возили по маршруту. Однако эксплуатация трофеев продолжалась недолго: осенью по приказу из штаба воздушной армии их списали – отсутствовали документы об остатке ресурса.

В августе 1945 года 213 ГвИАП перебазировался под Вену. В том же месяце Дмитрий стал заместителем командира эскадрильи, а в декабре попрощался с полком: его направили в Москву на курсы по усовершенствованию командного состава. После их окончания ДА. Калинина в декабре 1947 г. направили в 81 Гв.ИАП, базировавшийся под Львовом и летавший на Ла-7 и Р-63. Впрочем, дни поршневых машин в полку были уже сочтены: авиачасть готовилась к переходу на реактивную технику.

Первым реактивным самолетом, на котором довелось совершить полет Дмитрию Калинину, стал Як-15УТИ. Особенностью «спарки» был малый запас топлива, которого хватало лишь на три полета по кругу. Еще одной характерной чертой машины было то, что летчик мог безошибочно определить, когда самолет оторвал хвост от полосы: переставал оглушительно грохотать по бетону стальной ролик, заменявший традиционный дутик. Впрочем, Як-15 и не должен был стать основной матчастью полка, поскольку на эту роль готовился МиГ-9.

Однако для Дмитрия Калинина знакомство с реактивной техникой временно прервалось: осенью 1948 г. он был переведен в 19 ИАП ПВО заместителем командира эскадрильи. Полк базировался под Архангельском на аэродроме Ягодник (позднее – Васьково) и летал на «Спитфайрах» Mk.IX, причем две эскадрильи полка имели «Спитфайры» F.Mk.IX, а одна – «короткокрылые» LF.Mk.IX (в документах полка все они обозначались как Сп-9). Последние находились