История Авиации 2004 01 - Журнал История авиации - Страница 33

Выдержав за две недели на аэродроме Грязное 12 налетов, полк вынужден был 10 июня перебазироваться на менее благоустроенный аэродром Сухо-Солотино, расположенный в нескольких километрах восточнее, который немцы вскрыть не смогли до самого начала наступления. Грязное переоборудовали под ложный аэродром, расставив по летному полю фанерные макеты самолетов. Василий Павлович рассказывает:

«Интересный был бой: мы с Гайдуковым Сашкой, он с другой эскадрильи, такой азартный был парень! Как полетишь с ним — он отрывается, ищет сам себе приключения: «Сам я, найду цель, найду! Чего там беспокоиться!» Такой он, такой охотник-одиночка… Ну, и здесь, перед наступлением — в общем, нас выжили с Грязного, все время — то большой налет, то 110-е — придут, бросят бомбы, поле испоганят… Ну, и перелетели, километров на семь, в Сухо-Солотино. Такой невидный аэродром, кругом бугры… Посадили туда, и нас не стали трогать, а здесь сделали ложный аэродром, из досок наколотили макетов. И пустили такую версию, что «Кобры» прилетели — мы их еще не видели до этого. Раз вылетаем — что такое? Весь аэродром заставлен другими самолетами, форма у них не такая… И, главное — никого нет там. Однажды Свистунов сел там, что-то у него двигатель забарахлил — нет там, говорит, самолетов, одни деревяшки стоят… Ну, короче говоря, немцы клюнули, бомбить стали летать. Вот нас с Гайдуковым и подняли парой на патрулирование, а потом говорят — идите в сторону Белгорода. Мы туда, смотрим — облачность такая, небольшая, рваная, и четверка “Юнкерсов-88-х” идет… Мы за ними, они за облаками скрылись, и мы их потеряли. Потом, я смотрю — они встали на курс, на аэродром. Мы быстренько за ними, догоняем, смотрим — взрывы, по полосе бомбят. Отбомбились, делают разворот влево, и мы их над нашим аэродромом прямо взяли… Я по ведущему атаки четыре сделал, такие хорошие, вплотную стрелял. Смотрю — он пошел вниз, в пикирование. Гайдуков другого зажег, из экипажа двое выпрыгнули. Мой так, с углом, до линии фронта, до нейтральной дотянул, и врезался в землю — никто не выпрыгнул. А эти выпрыгнули, и их привезли потом к нам на полуторке пехотинцы. Сидят — у одного, бортмеханика, голова перебинтованная, у другого — штурмана — руки обгоревшие. Венгры… Стали их опрашивать, а они по-немецкито плохо говорят, а уж по-русски вообще… Наша врач что-то расспрашивала их — так, кое-что добились. А бортмеханик — тяжело раненный, посидит немножко, и падать начинает. В общем, Сашке пистолет трофейный дали, а я взял какую-то пуговку — сувенир…» К этому рассказу можно добавить, что сбитые самолеты, по полковым документам, упали в районе населенных пунктов Готня и Уханево. Александр Гайдуков, первым в полку добившийся пяти личных побед, был тяжело ранен в бою 29 октября 1943 г. уже летая на «Аэрокобре», и в полк больше не вернулся. На его счету к тому времени было восемь личных и 11 групповых побед (по другим данным — 7 и 12).

Интересно выглядит описание этого боя «с другой стороны». По данным противника, пятерка венгерских Ju88 бомбила в этот день аэродром «Гречное» и была перехвачена аж 10–12 «Яками»! В последовавшем бою венгры признали сбитым один «Юнкере», пропали без вести два члена экипажа — Ens. Tibor Sarmasi и Sgt. Bela Karacsony. Однако, совершенно непонятно, те ли это авиаторы, которые попали в плен, и какова судьба двух других? Кроме того, пара Bf109 сопровождения заявила о двух победах над «Яками» в этом вылете. По докладам летчиков, один советский истребитель разбился вместе с пилотом, из другого летчик выпрыгнул с парашютом. Но 508-й ИАП в этот день потерь не имел — «мессеры» поспели к «шапочному разбору», их атака не принесла результата — лишь у Гайдукова в крыле насчитали несколько пулевых пробоин.

5 июля началось немецкое наступление (операция «Цитадель»), и одновременно в воздухе вспыхнули ожесточенные бои. В этот день летчиками полка было заявлено 11 побед — почти столько же, сколько за весь июнь. Полк потерял шесть самолетов и трех пилотов. Счет Василия Михалева пополнил Bf109, лично сбитый в районе Бутово.

В эти дни довелось Василию Михалеву после венгров увидеть и немецкого летчика: «Сидели на аэродроме в готовности, смотрим — “Ил” идет со стороны фронта. Увидел наш аэродром, развернулся вправо, а у него в хвосте "Шмит” 2* и бьет… Ударил, делает горку и подставляет себя под “Ила ”. Тот как сунет ему из всех точек! И пошел к своим… Этот разворачивается, заходит и садится на живот на наш аэродром… Ну, что? Мы подошли. Он в такой светло-серой рубашке, рукава закатаны, погон узенький с какой-то звездочкой 3* … Ну, давай расспрашивать… Сергов говорит — как, Гитлер капут? Он молчит. А тебе капут? — закрыл голову руками — капут… Ну, что — особисты забрали и увезли, у них это основное занятие было…».

6 июля группа летчиков полка, ведомая капитаном Ворониным, вела бой с большой группой Ju87 и «мессерами» прикрытия. Сбив два бомбардировщика, упавших в районе Быковка, Василий Михалев оторвался от своих и потерял ориентировку. Горючее было на исходе, поэтому, увидев пару Як-1 с черными коками винтов, он решил пристроиться к ним, но заметил, что на «Яки» выходят в атаку два ВШЭ. На предупреждения по радио летчики «Яков» не реагировали, пришлось вступить в бой одному. В результате Василию удалось сбить ведомого, дав точную очередь по кабине. Оставшись в одиночестве, ведущий предпочел уйти. После посадки на аэродроме 270-го ИАП (а «Яки» оказались именно из этого полка) выяснилось, что не слышали его, потому что полк, занимавшийся прикрытием штурмовиков, работал на их радиоволне. Летчики искренне недоумевали, с чего бы это Михалев так энергично маневрировал позади их пары — «мессеров» они просто не заметили! Тем не менее, в итоге сбитый истребитель Василию поначалу записали как групповую победу.

Вечером аэродром Сухо-Солотино оказался под угрозой захвата немецкими танками, потеснившими оборону советских войск, и 508-й ИАП перебазировался северо-восточнее, на аэродром Большая Псинка.

1* Юго-западнее н/п Гостищево.

2* Именно это прозвище немецкого истребителя было наиболее ходовым среди летчиков полка, и, похоже, всей дивизии. При склонении ударение на последний слог.

3* Фельдфебель или обер-лейтенант, в зависимости от вида погона и звездочки, сейчас это уже трудно установить. — Прим. Авт.

Инструктор Ульяновской ВАШП старшина Михалев, зима 1941–1942 гг.

На следующий день 12 «Яков» 508-го ИАП, ведомые командиром полка подполковником Зайченко, провели в районе Беленихино — Верхопенье бой с большой группой Ju87 и ВТ109. В результате было заявлено о шести сбитых «лаптёжниках» и двух «мессерах» без собственных потерь. Интересно, что по восемь групповых побед было записано каждому пилоту, в том числе и младшему лейтенанту Михалеву. Справедливости ради надо сказать, что и без этого боя, номинально сделавшего из половины пилотов полка асов, все они и в дальнейшем воевали достойно, а пятеро стали Героями Советского Союза.

8 июля, сбив пикировщик Ju87, пропал без вести командир эскадрильи Андрей Гращенко. В суматохе воздушного боя никто не заметил, что с ним случилось. Незадолго до гибели получивший звание капитана, опытный 35-летний летчик, начавший воевать весной 42-го, Гращенко успел одержать на Курской дуге шесть личных побед. Эскадрилью принял младший лейтенант Василий Михалев — война не оставляла выбора. Однако, уже 13 июля полк, лишившийся по разным причинам половины летчиков и большей части самолетов, был отведен подальше в тыл, на аэродром Старый Оскол, и больше боевые вылеты не совершал. 30 июля поступил приказ: сдать уцелевшие 12 «Яков» в прибывшую на фронт 256-ю ИАД и убыть в 22-й ЗАП в Иваново для переучивания на «Аэрокобры». Итогом боевой деятельности младшего лейтенанта Михалева за полтора месяца боев стало представление к званию Героя Советского Союза, согласно которому за этот период он совершил 55 боевых вылетов и в 19 воздушных боях сбил лично девять и в группе 10 самолетов противника. Вместо Золотой Звезды, которую Василий получил только через полгода, в феврале 44-го, его китель украсил орден Ленина.