История Авиации спецвыпуск 2 - Журнал История авиации - Страница 28

С начала февраля 1940 г. боевые донесения наших летчиков начали пестреть многочисленными упоминаниями о появлении новейших скоростных истребителей. «Новый тип самолета «Спитфайр» над Лахти появился 68 марта ст.», – сообщала разведслужба 15- го ИАП из состава Особой Авиагруппы. На появление его в небе Финляндии в середине февраля указывали летчики разных авиаполков. Одни воспринимали новую машину поначалу как «Кертисс» (видимо, Р-36), а другие – как Bf109, но после того, как пилотам предъявили фотографии основных европейских истребителей, летчики указали именно на «Спитфайр» как на самолет, с которым встречались в воздушных боях.

Качественное усиление финской истребительной авиации потребовало принятия авральных мер по устранению недостатков схемы оборонительного вооружения ДБ-3. Надо сказать, что в этом направлении была проделана большая работа. Сконструированные в весьма сжатые сроки Можаровским и Веневидовым новые турели МВ-2 и МВ-3 должны были заменить устаревшие огневые точки СУ и ЛУ. Комбинация двух новых «изделий» позволяла вести перекрестный огонь на расстоянии 25 – 30 м за хвостом бомбардировщика! Постановление Комитета обороны от 29 января 1940 г. потребовало в кратчайшие сроки установить на ДБ-3 200 МВ-3 и 100 МВ-2. Тремя днями ранее приказ наркомата поставил перед заводом №32 задачу массового выпуска турелей. Завод №39 выделил бригады для монтажа новых стрелковых установок, и уже к 15 марта во фронтовых частях на самолетах были смонтированы 173 турели МВ-3 и 46 МВ-2! Дальнейшие работы затормозились возвращением полков после окончания боевых действий к прежним местам дислокации.

Новые турели успели попробовать в деле. Сбили ли хоть один финский истребитель – неизвестно, но постреляли по «супостату» изрядно. Даже успели выявить некоторые дефекты МВ-3 – заедание механизма горизонтальной стабилизации прицела и срыв задней части экрана (последнее, в основном, из-за плохо закрытых замков). Необходимо признать, что внедрение МВ-2, МВ-3 и импровизированных хвостовых установок внесло ощутимый вклад в уменьшение потерь от финских истребителей, и это несмотря на то, что, по оценкам наших летчиков, активность финнов к февралю 1940 г. не только не уменьшилась, но даже возросла, что объяснялось появлением у них более современных истребителей. В то же время относительные потери ДБ-3 и СБ довольно заметно уменьшились, что объяснялось ко всему прочему массированием использовавшейся авиации и более плотным прикрытием истребителями сопровождения. В этих условиях даже качественное улучшение матчасти эскадрилий финских перехватчиков уже не сыграло никакой роли.

К тому же, справедливости ради, стоит отметить, что, несмотря на ряд качественных преимуществ своих машин, пилоты «Моранов» и «Фиатов» всё равно предпочитали не ввязываться в затяжные бои, предпочитая выполнить одну – две внезапные атаки, часто снизу-сзади с предварительным разгоном с большей высоты. После этого финны старались быстро выйти из боя до начала контратаки наших истребителей прикрытия и организации плотной огневой завесы стрелками бомбардировщиков. С учётом менявшихся условий и усиливавшегося противника приходилось менять сложившуюся тактику сопровождения бомбардировщиков. Что касается истребителей сопровождения, часто нёсших подвесные бензобаки, то именно в силу данного обстоятельства они имели пониженные разгонные характеристики, а потому вовремя отреагировать на нападения не успевали. Осуществить быстрый сброс ПТБ часто не удавалось, так как замки ПТБ примерзали. Ответом стало введение нижней группы истребителей непосредственного сопровождения, шедшей на 100 м ниже строя бомбардировщиков. Решили также дополнять наряд сил сопровождения ударной группой, которая расчищала бы воздушное пространство над целью от самолетов неприятеля. Все эти меры дали положительный эффект. Так, в донесении 38-го ИАП сообщалось: «26.2.40 г. в районе Або… встретили 1 истребителей противника, которые не вступая в бой… разбежались… беспрепятственный полет… в зоне… противника был обеспечен». Другой мерой являлись штурмовые удары истребителей по финским аэродромам авиации ПВО. В январе – марте истребители 13-го ИАП и 12-й ОИАЭ ВВС КБФ совершили четыре крупных групповых налета на аэродром Утти (123 самолето-вылета). В результате финны были вынуждены прекратить использование этой авиабазы и перевести самолеты на лед озера Хаукаярви. И все же интенсивность борьбы в воздухе продолжала нарастать.

Изменился и зенитный огонь противника. Отмечалось, что «В начале войны ЗА вела прицельный огонь на поражение, причем попаданий не было…, огонь был беспорядочным (вероятно, стреляли каждая пушка, самостоятельно прицеливаясь)». К середине войны стали заметны изменения в характере использования финской артиллерии: «Со второй половины февраля противник… стал массировать (ЗА. – Прим. Авт.) в наиболее важных для него пунктах и направлениях,… стал применять заградительный огонь большой мощности, доходящий до 20 – 30 одновременных разрывов с применением трассирующих снарядов». В результате наши потери составили довольно заметную в абсолютных показателях цифру, но в относительных величинах (с учётом массирования действии нашей авиации) уровень потерь даже снизился. Так, полки ОАГ потеряли в течение месяца всего один истребитель, три ДБ-3 и один СБ, 27-я ДБАБР – 10 ДБ-3, ВВС КБФ – шесть ДНГз и четыре -СБ. Довольно значительное количество самолетов получило тяжелые повреждения, но финнам от этого явно легче не было, поскольку их послевоенные документы аналитического характера также не подтверждают заметный рост эффективности огня своей зенитной артиллерии.

Однако, в подавляющем большинстве случаев причиной потерь были всё же истребители. Как всегда, положение спасали героические действия экипажей. Так, 25 февраля бомбардировщик 42-го ДБАП, пилотировавшийся младшим лейтенантом А.М.Марковым, был подожжен в воздушном бою. Пламя охватило кабину. Несмотря на сильнейшие ожоги, Марков сумел дотянуть до аэродрома, чем спас экипаж и самолет. За несколько дней до этого при ударе по финскому порту Раума подвиг совершил командир эскадрильи 57-го СБАП ВВС КБФ капитан А.И.Крохалев. На боевом курсе под его СБ разорвался зенитный снаряд. Осколком оказался поврежден электрокомбинезон, который начал тлеть и вскоре загорелся. Несмотря на это, отважный летчик продолжил вести группу, и только после бомбометания начал срывать горящую одежду. На земле у Крохалева зафиксировали ожоги 1-й степени.

29 февраля при возвращении с бомбардировки станции Коувола финским истребителем был сбит СБ из состава того же 57-го СБАП. Повреждённый самолет сел на лед Финского залива. Риск скапотировать при посадке на сравнительно глубокий снежный покров не остановил командира эскадрильи старшего лейтенанта Ф.Н.Радуса, который успешно приземлился рядом со сбитым бомбардировщиком и вывез его экипаж. Впоследствии А.М.Марков, А.И.Крохалев и Ф.Н.Радус были удостоены званий Героев Советского Союза.

По донесениям наших авиаторов, в этих боях противник понес ещё большие потери, но необходимо признать, что число зачтенных советским летчикам побед значительно превышало реальные цифры финских потерь. И вряд ли здесь дело в хвастовстве или злонамеренной лжи наших авиаторов. Нередко заметив, что после попаданий пулеметных очередей в финский самолет от него начинают отваливаться куски обшивки, летчик считал, что противник сбит. Проверить в горячке боя, так ли это, не всегда удавалось, и тогда многое зависело от добросовестности составлявшего боевое донесение. Между тем, командир 13-го ИАП ВВС КБФ майор И.Г.Романенко указывал, что попадание пуль в самолет ещё не являлось фактом его уничтожения. Причину того он видел, в частности, в низком качестве боеприпасов. «Зажигательные пули вовсе не зажигают… 7.3.40 г. пушечное звено лейтенанта Воханцева расстреливало в воздухе самолет «Бульдог». Несмотря на то, что… от него отваливались куски и детали…, все же он упал, не загоревшись». А разодранную обшивку легко заменить…