История Авиации 2002 06 - Журнал История авиации - Страница 20

Немцы же при подготовке своего сухопутного наступления на Мурманск и Кандалакшу, по-видимому, ждали улучшения погоды для лучшего взаимодействия своих пикирующих бомбардировщиков с сухопутными частями для прорыва нашей обороны. И не удивительно, что с улучшением погоды 29 июня 1941 г. отточенный механизм блицкрига заработал, и немцы добились значительных первоначальных успехов, в которых авиация сыграла немаловажную роль.

Теперь посмотрим, что предпринимало командование Северным флотом, а значит и лично командующий СФ контр-адмирал Головко, в период наступления немецких войск, начиная с 29 июня. В течение дня 29 июня все имевшиеся в распоряжении флота бомбардировщики СБ дважды нанесли удары по пунктам разгрузки войск и предметов снабжения противника: по Петсамо и находящемуся там портовым объектам отбомбились порядка 22 СБ. Помимо этого поучаствовали в качестве бомбардировщиков и 8 морских тихоходных гидросамолетов МБР-2, нанесших удар по прибрежному порту Лиинахамари. Как видим, командование СФ предприняло значительные усилия для воздействия по пунктам снабжения наступающих немецких войск. Оценить результативность этих авиаударов трудно, но и в дальнейшем порты в районе Петсамо неоднократно подвергались бомбардировкам с целью помешать снабжению войск противника.

Вообще интенсивность ударов по морским целям то затухала, то разгоралась с новой силой. Вот несколько примеров эффективных действий пикирующих бомбардировщиков по морским целям в Заполярье. Первый советский корабль «штуки» потопили 9 июля 1941 г. – это был тральщик ТЩ-890, после этого последовало множество атак вражеских пикировщиков на советские корабли, но следующего успеха они добились только 18 июля, когда была потоплена баржа «Териберка». На следующий день Ju87 потопили СКР «Штиль». Самый большой успех в 1941 г. был достигнут немцами 20 июля, когда девять Ju88 внезапным ударом в Екатерининской гавани Полярного уничтожили эсминец «Стремительный».

После прибытия 15 июля с Черноморского флота двух Пе-2 старших лейтенантов Недрыгайлова и Горкушенко высокую эффективность проявили и советские пикировщики. 21 июля отмечено три прямых попадания в небольшой транспорт (2388 брт), который по данным разведки затонул – это был немецкий пароход «Вансбек» (подтверждается иностранными источниками как тяжелоповрежденный), который действительно сел на грунт. Правда, большая часть груза (продовольствие) была спасена. 22 июля экипажи пары Пе-2 нанесли ещё один точный удар. Тогда авиаторы отмечетили прямые попадания в транспорт (возможно это был немецкий пароход «Штер»). 24 июля севернее Варде был поврежден пароход «Барселона» (3101 брт). Ну, а 10 августа настала очередь уже упоминавшегося эсминца «Рихард Байтцен». К этому времени на Северный флот перебросили ещё шесть «пешек», и количество этих ценных машин стало соответствовать числу пешек на шахматной доске, т.е. аж восьми штук!

Советское командование прекрасно представляло себе на опыте войны в Испании и первых лет Второй Мировой войны, какую опасность для кораблей представляет ударная авиация, и особенно пикирующие бомбардировщики. Недаром ещё до начала войны в советском военно-морском флоте были созданы собственные военно-воздушные силы. И не случайно уже в первые дни войны из Москвы пришел приказ вывести гражданские корабли из Мурманска в более безопасное место – порт Архангельск. Первым же делом, что сделал Военный совет СФ – запросил разрешения нанести упреждающий удар по главной базе ВВС противника – аэродрому Хебуктен, где уже 22 июня 1941 г. было отмечено наличие пикирующих бомбардировщиков.

Таким образом, можно констатировать, что, осторожно используя свои боевые корабли, командованию удалось в 1941 г. сохранить боевое ядро Северного флота – эскадренные миноносцы, которые как нельзя лучше пригодились в 1942 г. в операциях по проводке союзных конвоев. При этом эсминцы Северного флота вовсе не отстаивались в базах под прикрытием зенитных батарей и истребителей, а выходили непосредственно к району боев для артиллерийской поддержки наземных войск и поддержки тактических морских десантов, например, 30 июня, 3, 4, 5, о, 14,16 июля, 17,18, 20, 21, 22 сентября. Тем же «стратегам», которые сегодня обвиняют командование СФ в безынициативности, так и хочется порекомендовать играть в «морской бой» на бумаге или, в лучшем случае, на компьютере, и там организовать «пару набеговых операций».

А командующему Северным флотом контр-адмиралу Головко низкий поклон за то, что он не бросал свои боевые корабли в сомнительные авантюры. Прямо, можно подумать, немцы были такие дураки. Наши эсминцы вскоре после выхода к Норвежскому побережью были бы обнаружены с берега или с воздуха, после чего последовали бы налеты пикировщиков, как это было 30 июня в Мотовском заливе. Немецкие транспорты прятались во фиордах Норвегии и вскоре получили бы должную защиту, двигаясь в составе конвоев, как это и стало впоследствии после активизации советских и английских подводных лодок.

Справедливости ради, необходимо заметить, что, несмотря на вполне очевидные первоначальные успехи, в дальнейшем карьера Пе-2 и тяжёлых истребителей Пе-3 в Заполярье не была расцвечена яркими эпизодами. Причиной были тяжёлые метеоусловия на ТВД, сложность эксплуатации самолёта и, самое главное, очень высокая скорость пикирования (до 680 – 690 км/ч) с выпущенными тормозными решётками, что сильно затрудняло прицельное бомбометание. Напомню, что установившаяся скорость пикирования Ju87B/R составляла всего 550 км/ч.

Необходимо подчеркнуть ещё один важнейший аспект деятельности Северного флота летом 1941 г., с самой лучшей стороны характеризующий командование СФ и его бойцов. В первые же дни войны, содействуя дивизиям 14-й армии, Северный флот организует фланговые удары по противнику, высаживая морские десанты. Первый успешный десант был высажен 6 июля в составе 529 бойцов 14-й армии, за ним последовали еще три высадки: 7, 14 и 16 июля. Трудно переоценить значение морских десантов в июле 1941 г. и их вклад в успешную и активную оборону Мурманска. И разве это не заслуга штабов Северного флота и 14-й армии, в частности, лично командующего Северным флотом? И, похоже, «суматоха… царила» не «в штабах и умах командования Северного флота и Карельского фронта», как утверждает Рыбин, а в умах таких исследователей, как Ю.Рыбин из-за отсутствия системности в изучении исторических событий.

Попробуем теперь разобраться с обвинениями в адрес командира 72-го КАП майора Губанова и командующего ВВС СФ генерала- майора Кузнецова в «фальсификациях».

Абзац из работы Ю.Рыбина «Лучшая защита…»: «…Не надо забывать, что именно за успешные боевые действия в тяжелейших условиях с превосходящими силами противника наши летчики получали награды и досрочно звание, выдвигались на вышестоящие должности и т.д. Вот один из документов, наглядно отражающий этот факт. Из боевой характеристики на командира 72-го САП ВВС Северного флота майора Г.П.Губанова, за высокие боевые заслуги в конце 1941 г. назначенного на должность заместителя Командующего ВВС ТОФ: «Командуя полком, который имел на вооружении самолеты И-15бис, И-16 и И-153, несмотря на превосходство авиации противника в количественном отношении, в первые дни войны на Северном театре личный состав полка выполнял напряженную летную работу в условиях Заполярья, производя боевые действия днем и ночью… В результате боевой работы лётным составом полка в первые месяцы Отечественной войны сбито в воздушных боях 142 самолета и уничтожено на аэродромах 30 самолетов. Потери полка составили 33 самолета…» Это, несомненно, сфальсифицированные сведения».

По смыслу данного отрывка следует, что фальсификация командования состояла в двух утверждениях: количественное превосходство авиации противника и успешные действия 72-го авиаполка ВВС СФ.