Взлёт 2011 07 - Журнал Взлет - Страница 7

Вторая секция установлена и закреплена, стропы сброшены, и «освобожденный» Ка-32 уходит за новой. Все повторяется, только монтажники забираются все выше и выше. Третья опора — самая высокая. А вот и венчающая всю конструкцию рама. Осталось повесить опорные ролики, и монтаж опоры завершен.

Теперь едем на вертолетную площадку: будем наблюдать за монтажом с борта другого вертолета — «старичка» Ми-2. Вертолетная площадка в районе «Горной карусели» принадлежит ОАО «Красная поляна» и представляет собой слой утрамбованного известняка, сверху засыпанный морской галькой. Знакомимся с экипажем вертолета Ка-32А0: командиром воздушного судна Василием Ищенко (налет — 4500 ч), вторым пилотом Александром Коневым (1200 ч) и бортоператором Виталием Кондрой (5500 ч). Здесь же заместитель генерального директора НПК «ПАНХ» Николай Сумовский — на него завязаны все работы по организации и согласованию полетов, обеспечению топливом, ремонту техники и т. п. Он рассказывает, что основной объем полетов в ОАО «Научно-производственная компания «ПАНХ» приходится на транспортные и монтажные работы, причем именно транспортные «съедают» основное время, выкупленное заказчиком. Номенклатура грузов самая разнообразная — от вагончиков-бытовок, контейнеров с оборудованием и металлоконструкций до связок труб и арматуры. Отдельной строкой стоит транспортировка и заливка бетона в труднодоступные места. Ну и вершина пирамиды — монтаж конструкций, требующий ювелирной точности. В районе Красной Поляны уже установлено 16 опор подвесной дороги до высоты 3100 м. Еще одна уникальная задача — монтаж стреляющих газовыми зарядами противолавинных пушек — уже установлено около 30, а надо более 100.

Вертолеты авиаотряда ПАНХ также задействуются для тушения лесных пожаров. Так, три пожарных Ка-32 постоянно размещены по договору на острове Крит. А вот трелевкой леса они уже давно не занимаются: такие работы велись в этой

местности в конце 80-х — начале 90-х гг. Однако при прокладке новых трасс, строительстве стадионов и горных комплексов остается ценнейшая буковая древесина, цена которой на рынке доходит до 800-1000 долл. за кубометр. Сколько этих кубов сейчас еще лежит по склонам гор. Хотя представитель строительной компании заверяет, что вся древесина и строительный мусор не будут брошены или зарыты на месте, их обязательно вывезут и утилизируют, тем более, что больше половины сумм, выделенных на проект, уходит на «экологию» и восстановление уникальных краснополянских ландшафтов. Вероятно, в этом благородном деле будут участвовать и вертолеты.

ПАНХ постоянно держит свой Ка-32 на вертолетной площадке, где мы побывали, с октября 2009 г. В последнее время работы заметно активизировались, и интенсивность их будет только расти. Кроме «Росинжиниринга», крупным заказчиком полетов Ка-32 здесь является «Горстроймонтаж», уже выкупивший 1500 ч летной работы.

Поднимаемся на Ми-2 для сопровождения «монтажника» Ка-32. Первое же ощущение: «старичок» Ми-2 не в состоянии догнать тяжело груженый Ка-32, он не успевает набрать нужную высоту, не хватает скороподъемности, не может он и зависнуть у точки монтажа. Подходим к ней только в динамике, потом со скольжением набираем скорость, долго разворачиваемся и теряем Ка-32 из виду: он уже установил очередную секцию опоры и ускользнул от нас по ущелью на базу металлоконструкций. Нет сомнений, что равных вертолетам соосной схемы для работы в здешних условиях нет. В Сибири, где расстояния огромны, Ка-32 называют «коротким» — не за его хвост, а за то, что максимально эффективен на коротких дистанциях. На газопроводах и нефтяных скважинах, разбросанных по просторам тундры, полезней Ми-8 и тяжеловес Ми-26. А здесь горы: рывок вверх, вниз, зависнуть у склона, невзирая на ветер, ювелирно хвостом назад, и бочком, бочком по ущелью — все это можно сделать только на соосной машине. Но всю сложность работ можно понять, только когда забираешься четвертым в кабину Ка-32. И пусть монтаж от тебя не зависит, но напряжение труда и сопричастность передается.

Оказывается, при монтажных работах командир не вылезает из блистера и не смотрит на приборы, манипулируя ручкой управления вертолетом, шаг-газом и педалями буквально на ощупь. При этом второй пилот, не отрываясь, отслеживает все приборы и передает основные параметры командиру. Бортоператор ведет контроль за монтажом из открытой грузовой двери кабины. За два дня, что довелось наблюдать работу Ка-32А0 компании «ПАНХ» под Сочи, он установил три опоры, перевез несколько десятков тонн груза и бетона.

Монтаж и строительство — это хорошо, но хотелось бы немного заглянуть в будущее, когда спортивные объекты «Сочи- 2014» начнут эксплуатироваться. И тогда будут необходимы уже не вертолеты- строители, а винтокрылые «медики», «полицейские» и такси. Нужно будет быстро и с комфортом доставлять гостей олимпиады прямо из аэропорта к гостиницам, контролировать обстановку в воздухе и на земле (все-таки приграничная зона!), быть готовым оперативно прийти на помощь, ведь горный спорт достаточно травмоопасен и стоит по этому показателю на третьем месте, уступая только мотоспорту и дайвингу.

Для этого у каждого спортивного объекта, у горных спусков, у больниц и кемпингов необходимо построить большое количество вертолетных площадок. При пролете над стройками мы пока видели только две благоустроенные площадки — у гостиничного комплекса «Газпрома» и в поселке Красная поляна, да еще наша временная — в районе Горной карусели. Хотелось бы верить, что со временем их станет гораздо больше, и летать с них будут не только «Еврокоптеры», «Агусты» и «Беллы», но и отечественные машины. Благо российским вертолетостроителям есть что предложить участникам и гостям Олимпиады-2014.

Увидеть Париж и … потерять чемодан

Владимир ЩЕРБАКОВ

«Горы багажа в «Хитроу», «Хаос в «Хитроу», «Чемоданы Кейт Мосс обойдутся «Бритиш Эруэйз» в 20 тыс. долл.», «Хитрости «Хитроу», «Хаос в новом терминале аэропорта «Хитроу» обойдется в 50 млн долл.», «Олимпийский огонь не прибудет в новый терминал «Хитроу» и «Багажный кризис в «Хитроу» продолжается»… Эти и подобные заголовки буквально взорвали мировые СМИ в марте-апреле 2008 г., когда знаменитый лондонский «Хитроу», входящий в число крупнейших и самых передовых аэропортов мира, поразил «багажный вирус» — в результате крупномасштабного сбоя в системе автоматической регистрации и сортировки багажа на территории терминалов «Хитроу» потерялось более 20 тыс. сумок и чемоданов, после чего в аэропорту, как было видно по сюжетам теленовостей, образовались просто горы багажа.

Как оказалось, от подобной ситуации не застрахован никто. При возвращении с выставки в Ле-Бурже лишиться на несколько дней своего багажа пришлось и редактору «Взлёта», и многим другим российским участникам авиасалона. На сей раз «чемоданный» эксцесс произошел в другом крупнейшем мировом аэропорту — парижском «Шарль де Голле».

Три года назад ситуация в «Хитроу» накалилась настолько, что Тереза Вильерс, отвечавшая за вопросы транспорта в «теневом кабинете» ведущей оппозиционной Консервативной партии, назвала случившийся кризис «национальным позором», а выступавший со специальным заявлением в Палате Общин британского парламента секретарь по делам авиации правительства Джим Фицпатрик признал, что понадобится неделя, чтобы возвратить весь потерянный и неотправленный багаж пассажирам. По его словам, очень расстроен подобной ситуацией оказался и премьер-министр Гордон Браун. Было от чего расстраиваться — ввод в строй нового терминала стоимостью 8,6 млрд долл. вместо лавров и похвал принес в первую же неделю одни скандалы и убытки.