Мокрое волшебство - Несбит Эдит - Страница 18

— Ну вот, всё и закончилось. А теперь у нас будет банкет. Ведь так, мама?

— Да, дочь моя, — ответила Королева. Так значит, Русалка, которую они спасли, была королевской дочерью?!

— Я не знала, что ты Принцесса, — удивлялась чуть позже Мэйвис, когда они шли по коридору за Королевой.

— Думаю, именно поэтому они и устроили столько шума, — рассудительно заметил Бернард.

— О, нет, мы приветствуем так каждого, кто спасает одного из нас. Ведь нам нравится благодарить. Но такой шанс выпадает не столь часто; трудно устроить даже обычное празднество. К сожалению, люди очень суеверны, и их невероятно трудно привлечь сюда. Я бы вас никогда не увидела, если бы вам не посчастливилось найти ту пещеру. Я не смогла бы надежно обхватить Кэтлин на отмели. В пещере гораздо удобнее держаться на поверхности, чем в море. Я думаю, вы тоже заметили это.

Да, они заметили.

— Можно мы сядем рядом с тобой во время пира? — внезапно спросила Кэтлин. — Знаешь, всё это достаточно непривычно для нас…

— Конечно, моя дорогая, — улыбнулась морская леди.

— Гм, — произнес Бернард, — мне ужасно жаль, но нам нужно возвращаться домой.

— О, не говори так, вы же только пришли! — воскликнула Русалка.

Бернард пробормотал что-то о необходимости возвращения домой, чтобы успеть помыться перед чаем.

— У нас же будет куча времени! — сказал нетерпеливо Фрэнсис. — Не ной, и не порти всё.

— Я не ною, — ответил Бернард, как всегда спокойный. — Я никогда не ною. И все же мне кажется, что нам нужно подумать о том, как мы вернёмся домой.

— Вот ты и думай об этом! — парировал Фрэнсис и отвернулся, чтобы насладиться видом ярко красных цветов, которые гроздьями свисали с колонн галереи.

Пир был прекрасен, но после дети никак не могли вспомнить, что же они ели из серебряных блюд и пили из золотых кубков. Но при этом никто из ребят не забыл лакеев, одетых в плотно облегающие одежды из серебряных чешуек, такого же цвета перчатки без пальцев и в головные уборы наподобие шлемов. Все это, по справедливому замечанию Кэтлин, делало их похожими скорее на рыб, чем на людей

— Но это и есть рыбы, — возразила Принцесса, удивленно раскрывая свои прекрасные глаза, — Это Лососи-морентропы, а тот, что стоит за креслом матери — Великий Лосось-морентроп. Я слышала, в вашей стране есть Большие Мизантропы? А у нас, как видите, Большие Морентропы.

— Все ваши слуги — рыбы? — с интересом спросила Мэйвис.

— Конечно, — ответила Принцесса. — Но слуг мы используем лишь для больших мероприятий. Большую часть нашей работы выполняют меньшие существа — электрические угри, например. С их помощью мы получаем энергию для наших машин.

— А как вы это делаете? — живо спросил Бернард, представляя, что когда-нибудь будет известен, как человек, раскрывший коммерческую ценность энергии, вырабатываемой электрическими угрями.

— Мы держим их в большой ёмкости, — принялась объяснять Русалка, — вы просто поворачиваете рукояти — они соединяются с домами людей — и угри подключаются к вашим ткацким или токарным станкам или ещё к чему-то, что должно заработать. Получается постоянное движение, угри плавают кругами по течению, пока работа не будет сделана. Это потрясающе просто.

— Действительно, это просто потрясающе, — согласилась Мэйвис. — Я имею в виду всё это, — она повела рукой в сторону белых арок, сквозь которые была видна зелень садов и синева чего-то, напоминающего небо. — Неужели вы живете здесь внизу и весь день ничем не занимаетесь, кроме игр? Как это здорово!

— Вам скоро надоест играть, если вы больше ничем не будете заниматься, — мудро заметил Бернард. — Мне бы, во всяком случае, точно надоело. Вы когда-нибудь делали паровой двигатель? — спросил он Принцессу. — Это то, что я называю работой.

— Я бы тоже назвала это работой, — ответила она, — но знаешь ли ты, что работа — это то, что тебе надо сделать, хоть и нет желания? А игра — это всегда то, чем тебе хочется заниматься. Возьми ещё Ароматных Шутих.

Она сделала знак лососю, который появился с огромным блюдом фруктов. За небольшими столиками сидели компании по четыре, пять и шесть человек, как это обычно бывает в обеденных залах больших отелей, где собираются за едой проезжие путешественники. Ведь эти маленькие столики так удобны для бесед.

— Так что же вы делаете? — спросила Кэтлин.

— Мы должны заставлять все реки течь (я имею в виду все земные реки) и наблюдать, чтобы шёл дождь и снег. Мы должны следить за приливами, отливами и водоворотами, открывать сундуки с ветрами… Это не так легко — быть Принцессой в нашей стране, скажу я вам, как бы это ни было у вас. Вот скажите, что делают ваши Принцессы? Они открывают сундуки с ветрами?

— Мы… Мы не знаем, — растерялись дети. — Мы думаем, они только открывают благотворительные распродажи.

— Мама говорит, что они много работают, например, они посещают больных людей в госпиталях, — начала было Кэтлин, но в этот момент Королева поднялась с места, и так же поступили все остальные.

— Пойдёмте, — сказала Принцесса. — Мне нужно уходить — сейчас моя очередь следить за наполняемостью рек. Только Принцессы могут делать эту работу.

— А что самое тяжёлое из того, что ты должна делать? — поинтересовался Фрэнсис, когда они вошли в сад.

— Держать море вне нашего королевства, — последовал от неё ответ, — и бороться с Глубинным народом. Мы удерживаем море мысленно, обеими руками, но, конечно, без помощи небес мы бы не справились.

— А как вы боретесь с Глубинным народом? И, кстати, кто это? — вновь проявил любознательность Бернард.

— Это толстолобые, тяжёлые люди, живущие глубоко в море.

— Они отличаются от вас? — спросила Кэтлин.

— Милое дитя!

— Она имеет в виду, — поспешно пояснила Мэйвис, — мы не знали о том, что в море есть другие люди, кроме вас.

— Вы знаете намного меньше о нас, чем мы о вас, — пожала плечами Принцесса. — Конечно, существуют разные народы и племена, у которых различные обычаи, одежды и всё остальное. Но есть два племени, отличающихся от нас сильнее всего: Толстолобые и Тонкокожие. Мы сражаемся с обоими народами. Тонкокожие живут у поверхности воды, они фривольные создания, как наутилусы и летающие рыбы, милые, но бессердечные и легкомысленные. Им нельзя доверять. Толстолобые, напротив, живут в холодных и тёмных глубинах. Они отчаянные люди…

— А вы когда-нибудь спускались вниз?

Принцесса поёжилась.

— Нет, — убежденно ответила она, — но, к сожалению, это может случиться. Если вода придёт в наше королевство, Толстолобые атакуют нас, и мы должны будем прогнать их обратно в их владения. Так уже было однажды, во времена моего деда.

— Но каким же образом Вы смогли убрать воду из королевства? — полюбопытствовал Бернард.

— Мы не на земле, знаешь ли, — сказала Принцесса. — Киты выдували большие порции воды наружу, Касатки тоже делали всё, что могли, но им не хватало сил. Осьминожки заканчивали работу, всасывая воду присосками.

— У вас есть здесь кошки? — изумилась Кэтлин, чьё внимание переключилось только в тот момент, когда прозвучало слово, похожее на «кошки».

— Нет, только Осьминожки, — ответила Принцесса, — но они такие же милые, как ваши земные кошки, хоть у них и восемь ног.

Внимание Кэтлин тем временем привлекла высокая леди, стоящая на мраморном пьедестале, возвышавшемся в центре бассейна. Над головой она держала большую вазу, из которой лилась тонкая струйка воды. Она падала через арку, находящуюся напротив бассейна, и попадала в узкий туннель, высеченный в мраморе площади, на которой они сейчас стояли. Затем поток её пересекал и исчезал под темным сводом нависшей скалы.

— Вот мы и пришли, — произнесла Принцесса, останавливаясь.

— Что это? — спросил обычно молчаливый Рубен.

— Это исток Нила, а также всех других рек. Сейчас наступает моя очередь. Я не смогу говорить до тех пор, пока не закончится моё служение. Делайте, что хотите, ходите, куда пожелаете — все в вашем распоряжении. Только об одном прошу: ни в коем случае не дотрагивайтесь до небес. Если рука непосвящённого тронет край неба, весь свод рухнет.