Смерть на Ниле - Кристи Агата - Страница 35

– Я споткнулся и чуть не упал. Клянусь, это вышло случайно…

Рэйс и Пуаро молчали. Пеннингтон выпрямился, снова взял себя в руки. Он потерпел крушение, но воинственный дух вновь загорелся в нем. Уже в дверях он обернулся:

– Вы не сможете навязать мне этого, господа. Это был несчастный случай. И застрелил ее не я. Вы слышите.

С этими словами он удалился.

26

Как только дверь закрылась, Рэйс глубоко вздохнул:

– Нам удалось больше, чем я ожидал. Признание в мошенничестве. Признание в попытке убить. Большего добиться невозможно. Человек еще может признаться в покушении, но заставить его сознаться в совершенном убийстве невозможно.

– Иногда возможно, – сказал Пуаро, мечтательно щурясь.

Рэйс с интересом взглянул на него.

– У вас есть план.

Пуаро поднял руку и стал перечислять, сгибая пальцы:

– Сад в Асуане. Показания мистера Аллертона. Две бутылочки из-под лака для ногтей. Моя бутылка с вином. Бархатная накидка. Носовой платок в пятнах. Пистолет, оставленный на месте преступления. Смерть Луизы. Смерть миссис Оттерборн. Да, все сходится. Пеннингтон не убивал!

– Что? – изумился Рэйс.

– Пеннингтон не убивал. Да, у него был повод. У него было желание. И он совершил покушение. Но… Прежде чем продолжить этот разговор, давайте сначала кое о чем спросим у Тима Аллертона.

Рэйс удивился.

– У Аллертона? Хорошо, сейчас позову.

– Он нажал кнопку и передал стюарду поручение.

Вошел Тим Аллертон.

– Вы хотели меня видеть? – спросил он спокойно, с едва заметной ноткой раздражения.

– Совершенно верно, садитесь, мсье Аллертон.

– Чем могу служить? – он говорил вежливо, устало.

– Пожалуйста, слушайте меня внимательно, – сказал Пуаро.

Лицо Тима выразило вежливое удивление.

– Разумеется, я умею прекрасно слушать. В нужных местах могу произносить «О!».

– Это меня устраивает. «О» бывает чрезвычайно выразительно. Итак, начнем. Когда я познакомился с вами в Асуане, меня привлекло ваше общество. Мне редко доводилось встречать людей, столь милых и обаятельных, как ваша матушка…

Безразличное лицо на минуту просветлело.

– Она необыкновенная, – проговорил он.

– Но второе обстоятельство, заинтересовавшее меня, было женское имя, которое вы упомянули.

– В самом деле?

– Да, мадемуазель Джоанна Саутвуд. Дело в том, что я уже слышал это имя раньше. За последние три года было совершено несколько краж. Эти кражи можно назвать светскими. Метод в большинстве случаев был один – замена драгоценного камня подделкой. Мой друг инспектор Джэпп пришел к заключению, что ограбления совершаются двумя людьми, работающими весьма слаженно и остроумно. Требовалось предварительное ознакомление с украденной драгоценностью, и поэтому воры должны непременно обладать связями и положением в обществе. Он обратил внимание на мадемуазель Джоанну Саутвуд. Каждая из жертв непременно оказывалась ее знакомой или подругой. Кроме того, образ жизни, который ведет эта молодая дама, намного превышает ее доходы. Но в самой краже, то есть подмене, она участия не принимала, обычно ее в это время даже не было в Англии. Таким образом, у инспектора Джэппа сложилась следующая картина. Мадемуазель Саутвуд передавала драгоценность какому-то искусному ювелиру, который снимал с нее точную копию, а кто-то третий, о котором инспектор Джэпп ничего не знал, совершал подмену. Меня заинтересовало несколько случайных фактов. Кольцо, которое исчезло на Майорке, ваше присутствие на балу, где обнаружили подмену бриллиантового ожерелья, ваша дружба с мадемуазель Джоанной. Кроме того, вы были явно недовольны, когда ваша матушка пригласила меня за ваш стол. С другой стороны, вы пытались скрыть от меня свою антипатию. Наконец, после убийства Линнет Дойль обнаруживается пропажа жемчуга. Разумеется, я сразу подумал о вас! Но, если моё предположение правильно, и вы работаете с мадемуазель Саутвуд (а она близкая подруга мадам Дойль), то непременно должна иметь место замена оригинала подделкой. Мы же столкнулись с обычной кражей. Жемчуг просто исчез. Значит, я не прав. И вдруг неожиданно нам возвращают жемчуг. И что же я обнаруживаю? Возвращенная нам нитка – подделка. Вы, вероятно, успели положить на туалетный столик подделку и забрать настоящий жемчуг раньше.

Он посмотрел в лицо молодого человека, сидящего против него. Тим был смертельно бледен. Он не умел бороться, для этого ему недоставало жизненных сил. Он вымученно усмехнулся и заговорил с обычной иронией:

– В самом деле? Но если это так, куда же я спрятал жемчуг?

– Могу ответить.

Тим изменился в лице. Он был окончательно сломлен. Пуаро продолжал очень четко и медленно:

– Есть всего одно место, где вы могли его спрятать. Я долго размышлял и пришел к такому выводу: жемчуг, мсье Аллертон, спрятан в четках, которые находятся в вашей каюте. Каждая бусина сделана из богато инкрустированного дерева. Это не случайно. Эти бусины открываются, хотя, глядя на них, этого не скажешь. Внутри они полые, и там вы спрятали жемчужины, укрепив их клеем. При обыске предметы религиозного культа обычно не осматриваются. На это вы и рассчитывали. Я продумал и то, каким образом мадемуазель Саутвуд переслала вам. поддельное ожерелье. А она непременно должна была это сделать, раз вы приехали с Майорки, узнав, что мадам Дойль отправляется сюда в свадебное путешествие. Она переслала его в книге, в квадратном отверстии, вырезанном в середине толстого тома. Книги не запечатываются и никто на почте их не проверяет. Наступило долгое молчание.

– Вы победили! – сказал Тим очень спокойно.

– Это была увлекательная игра, и вот она проиграна. Мне остается принять яд.

– Вам известно, что в ту ночь вас видели?

– Меня видели? – удивился Тим.

– Да, в ту ночь, когда погибла Линнет Дойль, как раз в десять минут второго некто видел, как вы выходили из ее каюты.

– Послушайте, – снова заволновался Тим, – неужели вы думаете… Я не убивал ее! Клянусь, это не я! Я попал в жуткую ситуацию. Надо же было выбрать именно эту ночь… Боже, какой кошмар!

– Да, я могу себе представить, как вы должны были себя чувствовать, – сказал Пуаро

– Но теперь, поскольку нам известна вся правда о вас, вы могли бы нам помочь. В тот момент, когда вы брали жемчуг, мадам Дойль была жива?

– Не знаю, – хрипло проговорил Тим

– Клянусь жизнью, мсье Пуаро, не знаю! Я выследил, куда она его кладет перед сном: на маленький столик у постели. Я пробрался неслышно в каюту, ощупью нашел нитку, взял ее, положил другую и так же тихо вышел. Я, разумеется, думал, что она спит.

– Вы слышали ее дыхание? Конечно, вы должны были прислушаться.

Тим задумался.

– Было совсем тихо, очень тихо. Нет, не помню, слышал ли я ее дыхание.

– А в каюте не пахло дымом? Если там только что выстрелили, то должен был чувствоваться запах гари.

– Нет, я не помню.

Пуаро вздохнул.

– Тогда мы все на том же месте.

– Кто же меня видел? – спросил Тим с любопытством.

– Розали Оттерборн. Она пришла с другой стороны судна и увидела, как вы вышли из каюты Линнет Дойль.

– Значит, это она сообщила вам?

– Нет, она нам ничего не сообщила, – скромно сказал Пуаро.

– Как же вы узнали?

– Потому что я Эркюль Пуаро! Мне не обязательно получать сообщения. Я неоднократно пытался заставить ее признаться, но каждый раз она отвечала, что никого не видела.

– Но почему?

Пуаро пожал плечами.

– Странная девушка.

– Тим вдруг как бы забыл, где находится.

– Ей, наверное, так тяжело жилось с этой ужасной женщиной, ее матерью.

– Он вдруг очнулся и заговорил официально.

– Итак, сэр, я признаюсь в краже жемчуга, вы найдете его там, где вы и предполагали. Я виновен. Что же касается мисс Саутвуд, я ничего не знаю. У вас нет улик против нее. А каким образом я достал поддельное ожерелье, это уж мое дело.

– Очень правильная реакция, – пробормотал Пуаро.