Смерть на Ниле - Кристи Агата - Страница 33

– Ах, вот как? И она согласилась?

– Нет, она отказала мне, но я буду настаивать до тех пор, пока она не согласится.

– Должна предупредить вас, мистер… я не знаю вашего имени…

– Фергюсон.

– Мистер Фергюсон, – с отвращением повторила она, – я предприму все меры к тому, чтобы помешать вам преследовать мою кузину.

Мисс Ван Скулер, дрожа от бессильной злобы, встала.

В это время Пуаро выглянул из-за журнала, поднял моток шерсти и галантно подал его старой даме.

– Благодарю вас, мсье Пуаро. Мне нехорошо. Этот наглец…

– Да, он несколько эксцентричен, испорчен воспитанием, – и небрежно добавил:

– Вы его узнали, разумеется?

– Узнала?

– Да, он не называет своего титула из-за передовых идей, которых набрался в Оксфорде.

– Титул? – отрывисто переспросила мисс Ван Скулер.

– Разумеется, это же молодой лорд Доулиш. У него огромное состояние.

– И вы давно это знали? – спросила мисс Ван Скулер. Лицо ее ясно говорило, какие противоречивые мысли вызвало это сообщение.

Пуаро пожал плечами:

– Я видел фотографию в газете и обратил внимание на сходство. Потом я нашел кольцо с печаткой и изображением гербового щита. Уверяю вас, это именно он.

Наконец, она удалилась, горячо поблагодарив его. Он снова помрачнел и сидел в глубокой задумчивости, покачивая головой и повторяя:

– Да, все совпадает.

25

Его раздумья прервал Рэйс:

– Где же вы, Пуаро? Через десять минут к вам пожалует Пеннингтон.

Пуаро быстро поднялся с кресла.

– Пожалуйста, разыщите и приведите ко мне молодого Фантора.

Рэйс удивленно посмотрел на него и вышел. Пуаро направился в свою каюту. Рэйс и Фантора явились почти одновременно с ним. Пуаро пригласил их сесть и предложил сигареты.

– Итак, мсье Фантора, приступим к делу! Если не ошибаюсь, вы носите такой же галстук, как мой друг Хастингс.

Джим Фантора перевел взгляд на свой галстук.

– Это галстук члена клуба «Старая Англия».

– Совершенно верно. Я хоть и иностранец, но хорошо разбираюсь в правилах и обычаях англичан. К примеру, я знаю, что есть поступки, которые «допустимы», и есть которые «недопустимы».

Джим Фактора усмехнулся.

– В наше время, сэр, так уже не говорят.

– Неважно, обычаи сохраняются и по сей день. Галстук клуба «Старая Англия» – это все еще галстук именно этого клуба. И есть определенные поступки (я знаю это по собственному опыту), которые человек, носящий такой галстук, не совершает. Человек в таком галстуке, мсье Фактора, ни за что не вмешается без спросу в сугубо личный разговор незнакомых ему людей.

Фантора удивленно молчал.

– Но в один прекрасный день, мсье Фантора, – продолжал Пуаро, – вы поступили именно так. Несколько человек спокойно занимались своим делом в салоне. Вы встали неподалеку от них, явно прислушиваясь к их разговору, а потом вдруг подошли к ним вплотную и обратились к мадам Линнет Дойль, выразив одобрение ее деловой смекалке.

Джим Фантора отчаянно покраснел. Не дожидаясь возражений, Пуаро продолжал:

– Этот ваш поступок, да еще то, что вы слишком молоды и вряд ли можете себе позволить такое дорогое путешествие (вы ведь член ассоциации юристов, а там платят не столь уж щедро, не правда ли?), заставили меня задать себе вопрос: каковы причины вашего пребывания тут.

Джим Фантора судорожно дернул шеей.

– Я отказываюсь давать вам какую бы то ни было информацию, мсье Пуаро. Вы, должно быть, сошли с ума!

– Нет, отнюдь. Я в полном рассудке. Где находится фирма, в которой вы служите? В Норхэмптоне? Это близко от Вудхолла. Какой разговор вы старались подслушать? Разговор, касающийся деловых и юридических, документов? И ваше вмешательство в этот разговор, весьма неуклюжее и жалкое, было попыткой предупредить мадам Дойль о возможном обмане или подлоге?

– Пуаро помолчал.

– На этом пароходе было совершено убийство, потом еще два. Если я поставлю вас в известность, что миссис Оттерборн была убита из револьвера, принадлежащего Эндрью Пеннингтону, вы, возможно, сочтете своим долгом сообщить нам все, что вы знаете.

Джим Фантора некоторое время молчал.

– Вся беда в том, мсье Пуаро, что у меня нет для вас ничего конкретного, – проговорил он с сожалением.

– Но вы кого-то подозреваете?

– Да.

– И поэтому считаете себя не вправе говорить? Возможно, вы и правы, но только формально. Вы ведь не в суде. Полковник Рэйс и я ищем убийцу. Любая информация чрезвычайно полезна нам.

Фантора снова задумался, а затем спросил:

– Что вы хотите узнать от меня?

– Зачем вы здесь?

– Меня послал мой дядя, мистер Кармикл, адвокат миссис Дойль в Англии. Он занимался ее делами и часто переписывался с мистером Пеннингтоном. Некоторые факты (я не могу вам их сейчас перечислить) навели моего дядю на подозрение, что не все идет гладко.

– Короче говоря, – подсказал Рэйс, – ваш дядя стал подозревать, что Пеннингтон – мошенник.

Джим Фантора утвердительно кивнул и улыбнулся.

– Вы выразили это слишком определенно, но основная мысль верна. Пока мой дядя искал доказательства своим подозрениям, мисс Риджуэй неожиданно вышла замуж и отправилась в свадебное путешествие в Египет. У дяди камень с души свалился, поскольку по возвращении из Египта миссис Дойль должна была получить все свое имущество и формальное право на управление им. Однако вскоре мы получили от нее письмо из Каира, где она между прочим упомянула о случайной встрече с Пеннингтоном. И вот дядя решил отправить меня в Египет, чтобы я помог ему распознать замыслы Пеннингтона. Мне следовало не зевать, внимательно следить за ним и действовать сообразно обстановке. В том случае, о котором вы упомянули, мне пришлось поступить, как неотесанному нахалу.

– Вам удалось предостеречь мадам Дойль?

– Нет, не столько ее, сколько Пеннингтона. Уверен, он почувствовал опасность и не стал бы ничего предпринимать, по крайней мере, какое-то время. Я же надеялся сблизиться покороче с супругами Дойль и найти способ предупредить их. Я думал сделать это через мистера Дойля. Миссис Дойль была слишком привязана к мистеру Пеннингтону.

Если бы вам необходимо было выманить деньги обманом, кого из супругов Дойль было бы легче обмануть.

Фантора слабо улыбнулся.

– Разумеется, мистера Дойля. Линнет Дойль была чрезвычайно сообразительна в деловых вопросах, а вот муж, по-моему, парень доверчивый, готов подписать любую бумагу, не затрудняясь ее прочесть.

– Я согласен с вами, – сказал Пуаро и, глядя на Рэйса, добавил:

– Вот вам и повод к убийству.

– Но все это лишь предположения, – сказал Фактора осторожно, – это не доказательства.

– А! – засмеялся Пуаро, – доказательства мы добудем.

– Каким образом?

– Возможно, сам мистер Пеннингтон предоставит их нам.

Рэйс взглянул на часы.

– Он сейчас придет.

Джим Фантора понял намек и быстро вышел. Через две минуть? появился

– Пеннингтон, сама любезность, весь – улыбка. Только напряженная складка у рта и затаенный страх в глазах выдавали тревогу этого испытанного дельца.

– А вот и я, господа.

Он сел. Первым заговорил Пуаро:

– Мы пригласили вас, мсье Пеннингтон, ибо для нас стало очевидно, что в этом деле вы явились лицом в высшей степени заинтересованным.

Пеннингтон изобразил удивление.

– В самом деле?

– Безусловно, – мягко заверил его Пуаро.

– Вы знали Линнет Риджуэй с детских лет.

– Ах вот вы о чем, – лицо его прояснилось, ему явно стало легче.

– Простите, я вас не совсем понял. Разумеется, еще утром я говорил вам: я знаю Линнет чуть не с пеленок.

– Вы были близким другом ее отца, не так ли?

– Да, да. Я и. Мелуш Риджуэй были очень близки, очень близки.

– Настолько близки, что, умирая, он назначил вас опекуном своей дочери и всего ее обширного состояния.

– В общем, это так, – вновь в глазах его появилась тревога. Он заговорил осторожнее.