Гурман - Варго Александр - Страница 20

Шаркая стоптанными тапочками, Юрий Александрович поплелся в спальню, пропахшую лекарствами.

Войдя к себе, Олег первым делом бросился к компьютеру. Он открыл Интернет и прильнул к заголовкам горячих новостей.

«Обнаружен труп Александра Пирогова. Он подвергался пыткам. Его телохранители обезглавлены. Артур Малышев до сих пор не найден».

Олег почувствовал, как по его телу пробежала волнующая рябь. Вот это тема!

Он откинулся на спинке кресла. Все. Никаких дурацких эпосов под заказ. Разумеется, долой все слезливо-сопливые романы про влюбленных. Он вспомнил о Кате.

— А я ведь его для тебя начал писать, моя искорка, — медленно, растягивая слова, проговорил он вслух. — Ты мне очень нравишься, но неужели могла поверить, что я с удовольствием пишу про любовь-морковь?

Зазвонил телефон. Олег вздрогнул от неожиданности, взглянув на номер, и чертыхнулся. Он же собирался поговорить с Катей и совсем забыл об этом!

Парень прислонил трубку к уху, приготовился выдавать оправдания своей забывчивости, но, услышав голос девушки, переменился в лице. Катя чуть ли не рыдала.

— Проходите, тетя Мила, — сказала Катя.

— Опять «тетя»? Катя, мы ж договорились! — сказала женщина. — Хочешь, останемся на «вы», но не называй меня тетей. Терпеть этого не могу.

— Хорошо. — Девушка улыбнулась.

Мила прошла в кухню. При этом она слегка качнулась, выставила вперед руку, и Катя нахмурилась. Такое впечатление, будто Мила шла в темноте.

— Чаю хотите? — спросила она.

— Только не очень крепкий. Я тебе тут кое-чего принесла. — С этими словами Мила стала выгружать из сумки фрукты.

— Зачем? Не надо! — Катя замахала руками. — Я же просила вас!

— Ничего не знаю, — решительно проговорила женщина, и Кате пришлось смириться.

Мила зарабатывала копейки, трудилась поварихой в детском саду. Но она никогда не приходила в гости с пустыми руками, и Катя была ей очень благодарна.

Она всегда поражалась, как такая женщина смогла стать лучшей подругой матери. Та — истинная аристократка, модница. Мила — обычная тетка со средним образованием, сбежавшая от мужа-алкаша. Мать не расставалась с компьютером, вела свой блог в Интернете. У Милы же дома не было даже телевизора, она просто не видела необходимости в нем. Мама была атеисткой, Мила, наоборот, глубоко верила в Бога. Несмотря на такой антагонизм, женщин тянуло друг к другу.

Мама как-то рассказывала об их знакомстве. Однажды у нее из машины похитили сумочку. Наличных денег там немного. Вор забрал их, не тронув документы и водительские права, а сумочку выбросил на обочину. Волею случая Мила наткнулась на нее и вернула владелице. Мама хотела отблагодарить женщину, но та наотрез отказалась от вознаграждения.

Когда чай был готов, Катя принесла в комнату поднос. Мила протянула руку за чашкой и опрокинула ее. Она охнула и принялась извиняться.

— Ничего страшного, — успокоила ее Катя и ушла за тряпкой.

«Она раньше не была такой неуклюжей», — думала она, боковым зрением поглядывая на замершую женщину.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросила Мила.

— Нормально. — Катя улыбнулась, но ей показалось, что гостья не очень-то поверила.

— А вы как? — спросила девушка.

Мила вдруг вся как-то подобралась.

— Хорошо. А почему ты спрашиваешь?

Катя взяла с дивана стопку листов, которые передал ей Олег, и протянула ее женщине. Та молчала, как-то странно глядя прямо перед собой.

«Она не видит их», — потрясенно подумала Катя, как бы невзначай присела перед Милой и заглянула ей в глаза.

Зрачки были неподвижными, похожими на застывшие капли смолы.

— Ты что? — напряженно спросила Мила.

— Это написал мой близкий друг, — сказала Катя. — Если хотите, можете прочесть. Мне будет интересно ваше мнение.

Пальцы Милы стали нервно расправлять складки на платье.

— Впрочем, я не настаиваю.

— Я бы с удовольствием, — сказала Мила с ноткой грусти. — Но зрение уже не то. Даже в очках я вижу все хуже и хуже. — Она сделала маленький глоток и осторожно поставила чашку на поднос.

— Как вам удается работать? Ведь вы все-таки детям готовите, — сказала Катя.

— Пока справляюсь, — заерзав, ответила женщина.

Весь ее вид говорил о том, что ей неприятен разговор о собственном здоровье, и она хочет сменить тему.

— Я плохо вижу, но по твоему голосу чувствую, что ты сама не в духе. — Она мягко дотронулась до девушки. — Расскажешь? Или нет настроения?

Катя молчала, глядя на руку подруги матери. Выпуклые вены, ногти подстрижены неаккуратно, без намека на маникюр. Мама никогда не позволила бы себе выйти на улицу с такими руками.

«Не сравнивай!» — одернула она себя.

— Ты скучаешь? — тихо спросила Мила, убрав руку.

Глаза Кати вновь наполнились влагой. Она всхлипнула и подалась вперед, в объятия женщины.

— Хорошая моя, успокойся, — шептала та, гладя девушку по волосам. — Вспомни, о чем мы с тобой говорили недавно. Твои папа с мамой просто обрели другие тела. Тут остались физические оболочки, скорлупки. Их души живы, и они всегда будут в твоем сердце. Может, я сейчас скажу жестокую вещь, — продолжала Мила. — Убиваться так долго нельзя. Переживаниями и слезами ты вновь и вновь оживляешь эту потерю, чем изнуряешь себя, свою энергетику. Стресс полезен для души, но в меру, как и физический труд для тела. Затянувшаяся депрессия приносит лишь вред. Ты красивая молодая девушка. Начинай жить, радоваться каждому дню. Старайся запоминать, что хорошего ты сделала, и каждый день увеличивай свои добрые поступки. Родители будут рады за тебя там, на небесах.

Катя села на диван, вытирая глаза.

Мила выдержала небольшую паузу, потом промолвила:

— Все хотела тебе сказать. Знаешь, я хоть и слепну, но сегодня, когда шла к тебе, увидела какую-то женщину. Она стояла недалеко от твоего дома, и я с ней чуть не столкнулась. Эта особа что-то пробурчала, вроде как выругалась. Я уверена, что несколько дней назад она тоже была здесь. Все это странно.

Катя мысленно вернулась на озеро, где они сегодня днем отдыхали с Олегом, вспомнила о неряшливой тетке с одной рукой.

«Это она. Ходит, выслеживает. Только зачем? — Девушке стало неуютно. — Нужно будет рассказать об этом Олегу».

Она посмотрела в окно, на сгущавшиеся сумерки, и спохватилась:

— Я вас провожу. На улице уже темно!

— Не стоит, я справлюсь. — Мила поднялась. — Спасибо за чай, родная.

— Не за что, — ответила Катя и задержала взор на все еще стройной фигуре женщины.

Ей неожиданно пришла в голову мысль, что если Милу нормально одеть, навести макияж, то она будет вполне привлекательна для мужчин.

— Может, вам стоит показаться врачу? — спросила Катя напоследок.

Гостья неопределенно пожала плечами, что могло толковаться как угодно, и в этот момент в дверь кто-то позвонил. Катя озадаченно посмотрела на часы. Она никого не ждала. Мила — другое дело, она навещает ее постоянно, но все прочие знакомые обычно звонили перед визитом.

Катя вышла наружу и направилась к воротам. Мила, помедлив, пошла за ней.

«Там стоит эта однорукая тетка. Как только я выйду наружу, она утащит меня в темноту», — проскользнула у девушки мысль, и она передернула плечами.

Лезет же в голову всякая ерунда!

Катя открыла ворота и тут же вскрикнула от неожиданности. Она почувствовала, как на нее обрушился водопад из чего-то мягко-шелестящего и необычайно ароматного.

«Лепестки роз, вот что это», — шепнул в голове голос матери.

Катя оправилась от первоначального испуга и увидела Георгия, стоявшего перед ней. Как заведенный, он зачерпывал руками пригоршни лепестков и подбрасывал их. Темно-красные, бордовые, вишневые, белые, ярко-желтые, даже зеленые, они, тихо шелестя, падали на волосы и плечи зачарованной девушки словно хлопья волшебного снега из сказки.

Возле ног байкера стояла еще одна корзина. Она была заполнена целыми розами, красивыми, с длинными крепкими стеблями и нежно-розовыми, еще не распустившимися бутонами.