Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Авиация и космонавтика 2013 05 - Журнал Авиация и космонавтика - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Но несмотря на это, благодаря превосходству МиГа в высотности и динамической вертикальной маневренности, он мог с успехом побороться за господство в воздухе с Bf 109F-2. Именно на Восточном фронте люфтваффе впервые встретилось с истребителем, превосходящим их Bf 109 по тем показателям, в которых они привыкли лидировать. При условии использования советскими летчиками преимуществ МиГа, исход борьбы за господство в воздухе в 1941 году не был бы предрешен.

Эта возможность была в 1941 году утеряна по ряду причин.

Прежде всего сказывалась пассивность и неэффективность советской тактики. Например, широко практиковалось непосредственное прикрытие войск и тыловых объектов истребителями путем дежурства в воздухе на высоте 2000–3000 м, в плотных боевых порядках, малыми группами и без эшелонирования по высоте, на экономичном режиме полета, то есть со скоростью, далекой от максимальной. Тем самым, МиГи были вынуждены пассивно ждать появления противника на невыгодной для них высоте, фактически заранее отдавая противнику инициативу. Вследствие этого большинство боев они были вынуждены вести от обороны, часто становясь в оборонительный круг. Причем что-либо изменить советские пилоты, в большинстве случаев, были не в силах, так как скорость и высота полета при патрулировании заранее, жестко устанавливалась командованием. Неэффективность данного метода подтверждают и участники тех событий. Так, Семенов А.Ф. указывал по этому поводу: «Непрерывное патрулирование … было сопряжено с большим расходом сил истребителей, … носило в известной степени пассивный характер. Придя в указанный район, мы ждали, когда появятся вражеские самолеты, а они зачастую не появлялись здесь или появлялись после нашего ухода и безнаказанно наносили удары по нашим войскам. Тогда у нас еще не было локаторов, пунктов наведения, связи между самолетами и землей». Семенов несколько неточен. Да, тогда у советских ВВС действительно не было пунктов наведения, но сходные функции возлагались на посты ВНОС (воздушного наблюдения оповещения и связи). Но те основывались лишь на визуальных способах обнаружения воздушного противника, кроме того, части ВНОС были недостаточно обеспечены не только радио (на 20–25 % от требуемого количества), но и телефонной связью (на 70–75 %). Это обстоятельство сильно снижало эффективность их действий, поэтому в войсках аббревиатуру ВНОС часто расшифровывали как «выпил, наелся, опять спит».

К такому же эффекту приводило и дежурство на аэродромах. Вылетать пилотам чаще всего приходилось лишь после визуального обнаружения противника с большим запозданием, когда времени для набора высоты и занятия выгодной позиции для атаки уже не оставалось. Вследствие этого истребители вынуждены были вступать в бой, не имея запаса скорости и высоты, в результате перехват редко бывал успешным. Но настоящей бедой для МиГов было сопровождение бомбардировщиков (прежде всего старых типов) и штурмовиков, а также атака наземных объектов. Так, сопровождая бомбардировщики, МиГи вынуждены были лететь рядом с малой скоростью и, отражая атаки, вступать в бой на виражах, при этом неся потери. Кроме того, взаимодействие между бомбардировщиками и истребительным прикрытием было отработано слабо, часто не учитывались особенности боевого применения друг друга. Это хорошо иллюстрирует пример, приведенный из своей боевой практики ветераном А. Ковачевичем: «Как-то еще в начале войны наше звено МиГ-3 сопровождало группу Пе-2. Отбомбились «пешки» удачно, без потерь, но когда пошли домой, группа «петляковых» снизилась до высоты 100 метров. На этой высоте Пе-2 чувствовал себя прекрасно, а МиГ-3 сразу терял скорость. Я передал по рации ведущему бомбардировщиков, чтобы они набирали высоту, иначе мы отстанем. Никакой реакции. Пока мы догоняли «пешек», на них налетели Me-109 и сбили четыре бомбардировщика. …выяснилось, что ведущий группы Пе-2 не знал тактико-технических данных наших истребителей… Такая безграмотность и обернулась трагедией».

Еще большие сложности МиГи испытывали при сопровождении штурмовиков Ил-2, так как они в 1941 году всегда летали на малых и предельно малых высотах. Поэтому тяжелые МиГ-3, оказавшись у земли, окончательно теряли шанс на успех в воздушном бою, а плохо отработанная тактика прикрытия лишала пилотов инициативы. Это происходило вследствие того, что (как вспоминал по этому поводу В.В. Рыбалко) истребители «… просто болтались в хвосте штурмовиков на их скорости (далекой от максимальной скорости истребителя — прим. автора)», не совершая никаких маневров, что позволяло пилотам люфтваффе легко расправляться с неповоротливыми у земли, да еще и летящими на малой скорости МиГами. Низкая скорость полета лишала истребитель возможности вести активный наступательный воздушный бой в вертикальной плоскости, так как для набора высоты необходим запас скорости, который в подобной ситуации у МиГов отсутствовал. Набрать же скорость пикированием было невозможно из-за малой высоты, поэтому, чаще всего, атаки противника оставались безнаказанными. По высказыванию ветерана ВВС А.Ф. Хайла: «Если нас атакуют, а мы идем на такой скорости, я ничего не могу сделать, я просто мишень». Эту истину хорошо иллюстрируют воспоминания А.Якименко:«… самое страшное, это когда ты повис без скорости, а тебя атакуют сверху. Такое ощущение, будто ты лежишь спиной на земле, а враг на тебя уселся верхом. Ты можешь только крутить головой и плевать, и то … в сторону».

В начале войны истребителям часто приходилось выполнять задачи, возлагаемые на ударную авиацию. Атака наземных целей на фактически незащищенных броней истребителях красноречиво называлась летчиками «пляской смерти» и приводила к неоправданно большим потерям как от зенитного огня, так и от атак истребителей. Ведь в большинстве случаев вылеты на штурмовку проходили малыми группами на малой высоте, где, как мы уже отмечали, «мессершмитт» значительно превосходил МиГ-3. А то обстоятельство, что перегруженный бомбами МиГ сильно терял в скоростных и маневренных показателях и был подвластен только опытным пилотам, еще более усугубляло положение и увеличивало число потерь. Причем штурмовка наземных объектов в первые месяцы войны была едва ли не главной задачей истребителей. С нашей точки зрения, было бы намного полезнее использовать эти силы для борьбы с ударной авиацией противника, которая постоянно «висела» над советским передним краем, нанося практически безнаказанные удары. Тем более, что эффект от штурмовых ударов истребителей был невелик.

Отрицательно сказывалось на эффективности воздушных боев и несовершенство боевых порядков в советских ВВС. Их основу составляли: клин звена из трех самолетов в сомкнутом боевом порядке, в эскадрилье — клин звеньев. Такой порядок был введен еще в 20-е годы, когда для уничтожения бомбардировщика одного — двух истребителей не хватало, а бой с истребителями противника считался второстепенной задачей. Но, как показала практика, такое построение не обеспечивало надежной защиты от атак противника и стесняло маневр. Кроме того, в первой, самой результативной, атаке мог участвовать только самолет ведущего. Из-за опасности столкновения обоим ведомым приходилось уделять много внимания сохранению своего места в строю, что приводило к ослаблению осмотрительности, а плотный боевой порядок не позволял маневрировать на больших скоростях. Чтобы выйти из создавшегося положения, по воспоминаниям А.Ф. Семенова, советские летчики «вынуждены были, как говорится, на свой риск увеличивать дистанции и интервалы между самолетами, а иногда и эшелонировать боевые порядки по высоте. Но делали это еще очень робко…». Уже осенью 1941 года в битве под Москвой практикуется деление истребителей на прикрывающую (в основном истребители старого типа) и ударную (истребители нового типа) группы. В конце 1941 г. года звено из трех самолетов стало постепенно сменяться четверкой, разделенной на две пары. Тем самым можно констатировать следующее: несмотря на принятие на вооружение скоростных истребителей нового типа, новых эффективных способов их применения и ведения воздушного боя разработано для них не было. В начале войны их использовали с применением уже устаревших (разработанных для истребителей предыдущего поколения) тактических доктрин. В люфтваффе же звено из четырех самолетов, делившихся на две пары, разнесенные по высоте, стало основой боевого построения сразу после гражданской войны в Испании. Данное построение оказалось более маневренным и эффективным в воздушном бою. Тогда же впервые в ВВС фашистской Германии был использован строй из трех четверок, слегка разнесенных по высоте, ставший их основным боевым порядком на всем протяжении Второй мировой войны.