Искра (СИ) - "Emerald" - Страница 46

Ну, уж нет!

И не успел маг склониться над дезорганизованным, как он считал, пленником, как стальные пальцы воина сомкнулись на его кадыке, сминая до кровавой каши. Прежде, чем сообразившие солдаты кинулись на помощь волшебнику, тот, хрипя и дергаясь, рухнул на пленника. Хохоток Баррэта в этот миг отдавал явственным безумием. И когда мага оттащили в сторону, он оказался безвозвратно мертв.

— Ах, ты!.. — медленно проговорил лорд Ковур, багровея лицом, когда пленника, заломив ему за спину руки, вздернули перед ним на ноги. — Тыыы!..

Вид лорда был страшен, но Баррэт лишь вытер о плечо кровь с вновь разбитой губы и с презрением плюнул под ноги Ковура. Не удержавшись, лорд с размаха ударил пленника по лицу. Голова Баррэта дернулась. По распоротой перстнями щеке вновь поползла вниз кровавая бахрома. Но взгляд Вориндо-рива пылал от ненависти. Черные глаза хищно смотрели на врага. И плевать ему было в этот момент, что он гол как сокол. Главным было добраться до глотки врага. И лорд это почувствовал.

— Вот уж не ожидал подобной прыти от презренного бастарда! — Ледяным тоном проговорил Ковур, глумливо окидывая обнаженное тело пленника с головы до пят. Взгляд лорда чуть дольше задержался в паху Вориндо-рива. — Ты кем себя возомнил?! Ты всего лишь нечистокровный ублюдок! Ты даже не знаешь, кем была твоя матушка-шлюха! — Последние слова лорд прошипел в лицо бывшему родственнику и вцепился растопыренными пальцами в его пах, одновременно сжимая и выкручивая. — Твое место у ног хозяина с откляченной задницей!! На большее ты не годишься!

Кивком головы Ковур приказал солдатам подтащить Баррэта к массивному столу в глубине комнаты. Вориндо-рив тут же предпринял попытку вырваться, впечатав локоть в бок правого охранника, не защищенный кирасой. Но это было его единственное достижение. Руки тут же безжалостно завели назад, скручивая то ли ремнем, то ли веревкой, и потащили к столу, за которым они с братом частенько коротали вечера, потягивая пряные южные вина. А затем край столешницы больно впился воину в живот, а подбородок ударился о темное дерево, да так, что клацнули только что восстановленные зубы. И тут же чужие руки попытались развести в стороны его ноги. Но не тут то было! Баррэт лягался, брыкался и пинался, всеми силами затрудняя своим мучителям их задачу. И солдатам лорда пришлось здорово попотеть, прежде чем суметь привязать ноги пленника к столу. Судя по сдавленному мату и грубо стянутым веревкам, достал он их изрядно. Но все-таки Барр проиграл, беспомощно застыв со скрученными за спиной руками и привязанными к ножкам стола распяленными ногами. Поясницу больно придавливал к столешнице чей-то кулак, а голая задница невольно поджималась в ожидании неизбежных неприятностей. Вориндо-рив дураком не был и отдавал себе отчет в том, что его ждет в такой позе. Несмотря на то, что он не был наследником, и отец и брат никогда не воспитывали из него младшего. Барр всегда рос воином. И в постели он оказывался только сверху. Хотя и подумывал в последнее время отдаться своим мальчишкам.

— Какой вид! — Глумливо произнес Ковур, подходя к пленнику со спины и похлопывая по напряженным ягодицам воина. Кто-то из солдат не удержал злорадного смешка. — Знаешь, всегда хотел поиметь Гвиура, но за неимением настоящего графа сойдет и бастард графской крови. — За спиной напрягшегося Вориндо-рива послышались щелчки доспешных застежек и шелест одежды. — Не советую брыкаться, — доверительно сообщил Ковур, с силой разводя напряженные ягодицы мужчины. — Не забыл, что у меня твои мужья? — Баррэт тут же замер, исходя бессильной ненавистью. — Я планировал вернуть их родителям за выкуп, но если будешь кочевряжиться, могу и передумать.

В анус Барра уткнулось что-то холодное и скользкое, и он невольно дернулся, уходя от болезненного проникновения.

— Ха, парни! — Радостно выдал Ковур, — А тут, похоже, никто и не был ни разу! Надо бы разработать!

Солдаты загоготали. Смех, больше похожий на уханье, того, кто фиксировал поясницу Баррэта, отозвался в теле воина неприятной волной. Барр только зубами заскрипел, когда понял, что в него проталкивают рукоятку кинжала, смазанную маслом из перевернутой тут же лампы. Никак не забота об удобствах пленника, а всего лишь, чтобы самим было легче толкаться в неподатливое тело. Так как следом за кинжалом в него тут же вошел горячий член Ковура, разрывая и обжигая нутро болью. Но Баррэт терпел. Скрипел зубами, рычал, но терпел. Что же он будет за воин, если начнет выть от боли в заднице! Это всего лишь тело, которое сейчас с довольным стоном насилует Ковур, то вбиваясь на всю длину, то выходя едва ли не полностью. Но от этого было не легче. И черная ненависть затопило душу Баррэта, пока его беспомощное тело елозило по гладкой столешнице в такт все более быстрых толчков лорда Круглого холма. Руки Ковура впивались то в бедра пленника, то в его пах, болезненно дергая вялый член или сжимая мошонку. А то вдруг начинали лупить раскрытой ладонью по ягодицам Баррэта, отбивая какой-то совсем непонятный ритм. По ногам пленника текли горячие струйки крови, внутри тоже было горячо и липко, но воин терпел, ругаясь про себя самыми черными словами, какие только знал.

В какой-то миг Ковур вдавился в него изо всех сил и с протяжным рыком кончил. И вышел. А по ногам Баррэта тут же обильно потекло что-то помимо крови.

— Он ваш, парни! — Весело объявил лорд, приводя одежду в порядок. Солдаты встретили это предложение одобрительным ворчанием. — Закончите и позовите следующую тройку. Только сильно не калечить, а то мага больше нет исцелять его.

— Понял теперь, какая у тебя будет судьба? — Наклонился над ухом Баррэта лорд. — Ты будешь общественной шлюхой. Я прикажу посадить тебя на цепь и трахать до тех пор, пока ты не превратишься в овощ. По твоей милости мне придется искать нового мага. Но когда я его найду — мало тебе не покажется. Развлекаться с тобой начнут на полную катушку. Развлекаться, исцелять и трахать. А потом я лично перережу глотку тому, в ком еще течет кровь Вориндо.

— Я тебя достану!.. — прохрипел Баррэт, чувствуя, как в него проталкивается очередной член. — Сдохну, а достану!

— Всего лишь слова, милый, — нежно улыбнулся ему Ковур и отошел от стола. Баррэт только и услышал, как хлопнула входная дверь — лорд ушел.

Путь по лабиринту превратился для Рэниари в испытание. Заглядывая в потайные глазки, юноша видел самый разнузданный грабеж, какой только можно было себе представить. Видимо Ковур решил дать своим солдатам вволю пограбить, чтобы потом они были ему благодарны за добычу. И ошалевшие от окружающей их роскоши ландскнехты Круглого Холма с гоготом срывали со стен драгоценные гобелены из паутинного шелка, волокли поставцы со столовым серебром, ловили за волосы полуодетых служанок и кухарок. К их великому сожалению захватчики не могли проникнуть в винные погреба Цитадели, где засела часть защитников крепости. Другая (большая) часть гарнизона была закрыта Руином-предателем в казармах и сейчас в ярости пыталась выбраться наружу.

Все это Рэни узнал из разговоров торжествующих врагов. Еще бы! Они были уверены, что могущественная и богатая Цитадель уже у них в кармане. Только вот карман этот слишком мал, чтобы удержать такую добычу…

Спустившись на средний уровень, Рэни быстро отыскал нужную дверь и прислушался. Было тихо. Потайной глазок показывал разгромленную лабораторию мага за стеной. И, решившись, юноша тихонько проскользнул в святая святых Чассира Серого.

Сам маг обнаружился в дальнем углу лаборатории под перевернутым столом. В первый миг Рэниари принял его за безнадежно мертвого. Но Серый неожиданно приоткрыл незряче блеснувшие глаза.

— Кто…

Юноша просился на колени перед раненым, торопливо оттаскивая в сторону какие-то обломки.

— Рэ…ни… — прошептал маг. Было немного жутко наблюдать, как чуть шевелятся распухшие губы Чессира на полностью неподвижном лице. С трудом вздохнув, маг замолчал, вновь прикрыв глаза, и Рэниари испугался, подумав, что старик ушел из жизни. Но тут же его коснулась слабая словно перышко мысль: «Знал… что кто-то выжил…»