Кунсткамера аномалий - Винокуров Игорь Владимирович - Страница 37

В первую мировую войну в детдоме был госпиталь. Милиция (куда мама Тани и её тётя заявили о происшедшем) нашла в подвале здания кости, черепа, полуистлевшие бинты".

И вот что добавила Ирина Николаевна: её бабушка вспоминать об этом случае не любила и рассказывала о нём очень неохотно. Её конечно же можно понять. Вспоминать о таком действительно тяжело.

А между тем с подобными происшествиями люди встречаются уже давным-давно. Они издревле знали, что некоторые места обитания человека – шалаши, пещеры, хижины, дома, общественные постройки, культовые сооружения, даже места первобытных стоянок – иногда бывают беспокойными: там по ночам что-то видится или слышится, поиски же разумных причин странностей обычно ни к чему не приводят. Обитатели меняются один за другим, не в силах терпеть непонятную напасть, потом в доме вообще никто не хочет жить, он запустевает, становится необитаемым и постепенно разрушается. А место, где он стоял, ещё долго пользуется дурной славой. Иногда плохая репутация сопровождает такое строение или место, где оно стояло, сотни лет. Подобные дома и места назвали беспокойными, поскольку люди уже давно заметили, что беспокойства связаны с местом, где они наблюдаются.

Однако и в старину не все разделяли подобные убеждения (впрочем, это же можно утверждать и о нашем времени). Одним из несогласных был Реджинальд Скотт – английский демонолог, писатель, ревностный протестант. Все, что говорится о беспокойных домах, Скотт объявлял суеверием. Об этом он, в частности, заявил в вышедшей в 1584 году в Лондоне книге «Выявление колдовства». Скотт вопрошает несогласных: «Где живут души, кои во множестве роятся в прошлом? Где обитают духи? Кто слышал производимые ими звуки? Кто видел их самих?» Он считал, что беспокойные дома – не что иное, как плод слухов, распускаемых антипротестантами с целью доказательства истинности доктрины о существовании ада, в котором обитают грешные души.

Противоположного мнения придерживался современник Р. Скотта, иезуит и доктор теологии Петрус Тиреус. Свои взгляды он высказал в книге, которая называется «Заражённые (в оригинале – инфицированные) места» (Кёльн, 1598). В ней 352 страницы и длинный подзаголовок: «О местах, часто посещаемых злобными духами демонов и смерти. С добавлением трактата о ночных преследованиях, которые обычно предвещают смерть людей». Примечателен уже сам по себе начальный абзац книги: «В том, что определённые места часто посещаются призраками и духами, сомнения нет».

Прошло около трехсот лет, и в изданной в Лондоне в 1894 году книге известного английского учёного и психоисследователя Эндрю Ленга «Кок-Лейн и здравый смысл» её автор спрашивает, а какой ответ на вопросы Р. Скотта о том, кто слышал или видел духов, был бы дан в конце XIX века? По мнению Ленга, такой: «Священнослужители-протестанты, армейские офицеры, домохозяйки, управляющие имениями, стряпчие – в общем, представители всех слоёв общества, за исключением членов комиссии по изучению беспокойных домов при Обществе психических исследований». Ленг слегка иронизирует по поводу зачастую излишнего скептицизма, свойственного членам Общества, президентом которого он всё же стал в 1911 году.

В текущем столетии внимание психоисследователей сосредоточивалось большей частью на изучении шумных духов – полтергейстов. Исследований, имеющих дело с феноменом беспокойных домов, проведено значительно меньше, возможно потому, что шумные духи зачастую делают жизнь семьи, к которой они привязались, совершенно невыносимой – ведь от них не всегда удаётся спастись даже бегством! А то, что обитает в беспокойном доме, привязано не к человеку, а к месту и остаётся там в течение десятилетий и даже столетий, но такое место, если беспокойства досаждают слишком сильно, всегда можно покинуть.

Однако кое-какие особенности феномена беспокойных домов были выявлены – в основном во второй половине нашего века. Тем не менее, некоторые парапсихологи называют «большой тройкой» такие феномены, как полтергейст, беспокойные дома и привидения. Может быть, ввиду их совершенной уж экзотичности. Но вместе с тем симптоматика беспокойных домов существенно отличается от таковой при полтергейстах. Так, феномены беспокойных домов обычно долгоживущи. Они практически независимы от человека, поскольку привязаны к месту. Если семья покидает вдруг ставший или оказавшийся беспокойным дом, то на новом месте их уже ничто не беспокоит. А семья, которая вселилась в тот покинутый прежними хозяевами дом, тут же начинает испытывать на себе его злые чары. Иногда сменяются целые поколения владельцев, а дом все продолжает оставаться беспокойным. Поэтому он пользуется дурной славой. Мало охотников жить в таких домах! Как было сказано в одном из старых журналов за 1887 год, «казуистика беспокойных домов содержит в себе случаи необыкновенно низкой арендной платы».

Феномены, проявляющиеся в беспокойных домах, в большинстве своём ограничиваются определённым зданием, даже определёнными комнатами одного и того же дома. Однако известны и такие случаи, когда явление это охватывает даже целые довольно обширные местности.

Феномены беспокойных домов обычно проявляют себя ночью, когда все обитатели спят, при этом спящие могут проснуться. Часто слышны звуки, имитирующие жизнепроявления человека (шагов по полу и по лестнице, покашливаний, вздохов, хлопания дверьми, рубки дров и пр.). Физические проявления обычно редки и менее разрушительны. Например, наблюдается очень мало бросаний и швыряний предметов домашнего обихода, а если уж «забеспокоилась» бьющаяся посуда, то она мало когда разбивается. И ещё: в отличие от полтергейстных, в беспокойных домах двигаются преимущественно тяжёлые предметы, на большие расстояния, с усложнёнными траекториями, с незначительными разрушениями, со многими приземлениями.

Феномен привидений – почти непременный атрибут симптоматики беспокойных домов. Привидения также обычно наблюдаются ночью, невероятно пугая при этом обитателей дома. Увидевшие хоть раз привидение потом всю свою жизнь помнят это незабываемое зрелище. Существуют фотографии привидений. Это говорит о том, что они – отнюдь не только плод больного или слишком богатого воображения (хотя и так бывает), а являют собой какую-то странную и неведомую, но реальность.

О том, что это действительно так, свидетельствует проведённое уже в наши дни наблюдение в одном из беспокойных домов штата Кентукки, США. Та комната дома, в которой когда-то произошла ужасная трагедия, стала беспокойной. Исследователь решил понаблюдать, как поведут себя в ней различные животные. Первой он запустил в комнату собаку: сделав несколько шагов, она зарычала, попятилась к двери и выскочила за порог. Кошка вырвалась из рук исследователя все у той же невидимой границы, выпустила когти, вспрыгнула ему на плечи, а затем бросилась на пол, заползла в угол и с шипением забралась под кресло. Крыса вела себя спокойно – ей всё было нипочём. Гремучая змея сразу же приняла угрожающую стойку, нацелившись на то же кресло. В обычном же помещении те же животные вели себя спокойно и мирно.

Беспокойные дома как в наши дни, так и в далёком прошлом проявляют свой «характер» на один и тот же манер. Познакомимся на конкретных примерах, как это происходило по крайней мере в течение примерно последних двухсот лет. Первый случай относится к концу восьмидесятых годов XVIII века. Он изложен в письме одной принадлежащей к знатному семейству молодой англичанки. Вот что она сообщает адресату: "Сэр Джемс, мать моя, я и брат мой Чарлз покинули наше отечество в конце 1786 года. Поживши в разных местах, мы наконец решились поселиться в Лилле, где нашли хороших профессоров; у нас были рекомендательные письма к лучшим семействам в городе. Сэр Джемс продолжал своё путешествие, а мы, проведя несколько дней в очень неудобной квартире, наняли большой и красивый дом за чрезвычайно низкую цену, даже для Франции.

Три недели спустя после того, как мы в нём поселились, матушка отправилась со мною к банкиру, на которого сэр Роберт Гаррис дал нам вексель. Мы попросили его выплатить некоторую сумму денег, и он отсчитал нам её пятифранковыми монетами. Так как это составляло довольно значительную тяжесть, которую мы не могли унести с собою, то мы просили его прислать её к нам на дом, на площадь Золотого Льва. Адрес удивил его. «Я не знаю, – сказал он, – на этой площади никакого помещения, приличного для вас, кроме одного дома, который давно уже стоит пустой, потому что в нём показываются привидения». Он произнёс эти слова с важным видом и самым естественным голосом.