Серый кардинал - Моргунов Владимир - Страница 16

Клюев же учился стрельбе, как, собственно, и другим способам обезвреживания противника, на основе спрессованного опыта столетий, потому его путь оказался более коротким и более успешным, чем у героев салунов, успевающих выхватить револьвер, выстрелить и снова его спрятать быстрее, чем кто-то сообразит, что же произошло на самом деле, как о том повествуют анекдоты.

Находясь метрах в пятидесяти от своего дома, Клюев чувствовал, нечто вроде удовлетворения, которое любой нормальный человек назвал бы извращенным — все в порядке, его поджидают, чтобы нанести ему максимально возможные увечья. Напротив подъезда висел на столбе фонарь, в круг которого как раз и входил Клюев. Входил шатко и валко, энергично шаркая подошвами, запрокидываясь назад и неожиданно наклоняясь вперед. То есть, очень похоже изображал состояние опьянения выше среднего. Если кто-то наблюдает за ним сейчас, а он просто кожей чувствовал — наблюдают, то сомнений у них не возникнет: «клиент» или — что гораздо более чревато последствиями — «объект» основательно надрался.

На скамеечке у подъезда никого нет. Что же, если... «Если» состоялось. Звук, не громче, чем от лопнувшего бумажного пакета, раздался сбоку, слева. Свист над головой слева и сверху — в десяти сантиметрах, в пятнадцати? — заставил Клюева рухнуть на асфальт. Падал он вроде бы тоже бездарно, как и должен падать человек, которого внезапно шарахнули по башке — обрезком водопроводной трубы, мешком с отрубями или пулей калибра девять миллиметров. Но до того, как коснуться асфальта правым боком, Клюев успел выхватить из-за пояса пистолет. Моментально, словно внезапно включившаяся дрель, он стал вращаться вокруг собственной оси, перекатился через спину, а потом оказался стоящим на левом колене. Выпустить три пули подряд в возникшую вдруг перед ним темную фигуру было делом техники — совершенной техники, безукоризненной техники. Человек качнулся, — что-то стукнулось о бетонную ступеньку. Клюев молнией метнулся, успел подобрать упавший предмет, кажется, раньше, чем тяжело рухнуло со ступенек на асфальт лишенное воли и рефлексов тело.

Этот выскочил навстречу из подъезда, второй стрелял из подвального окошка. Сколько их еще?

Длинным прыжком Клюев преодолел крыльцо и еще метра два пространства. Едва коснувшись ногами твердой почвы, резко замолотил ими, уходя вдоль стены — стрелку из подвала понадобится всего несколько секунд, чтобы появиться на крыльце и прицелиться. Оставалось еще два подъезда и отрезок от крайнего подъезда до угла. Стрелок наверняка выберется раньше... Выбрался! Дзынь-дзынь! — по облицовке стены перед ним. В него целились на уровне лопаток. Оттолкнувшись, Клюев прыгнул вправо, на газон перед домом. Собственно, то скорее огород был, нежели газон: жильцы решали продовольственную проблему. Разрыхленная почва не дала Клюеву укатиться слишком далеко. Это имело преимущества и недостатки по сравнению с ровной твердой поверхностью газона. Клюев воспользовался преимуществами — тем, что его тело не кувыркалось, как тело подстреленного на бегу зайца. Опять же, встав на одно колено, он поразил второго противника, чей силуэт ясно просматривался в освещенном пространстве да еще на фоне светлой стены.

А теперь прочь из круга! Клюев, словно в стоп-кадре, успел зафиксировать группу, возникшую у него на пути: мужчина, женщина, девочка лет шести. Все замерли, лица бледные — то ли в свете слабых фонарей, то ли от испуга — грохоту «макар» производит в избытке. Кажется, встреченные люди не из его дома. Впрочем, какое это имеет значение: по их сведениям фоторобот составят в пять минут. Рывок за угол соседнего дома, теперь оглянуться. Погони нет. Или затаились? Рывок вдоль неосвещенной стены и дальше, дальше...

... Прямо навстречу двум придуркам в черной форме, высоких шнурованных ботинках, с дубленками, с «уоки-токи». Они, похоже, никуда не торопились. А ведь не далее, как в квартале отсюда только что гремела стрельба. Шесть выстрелов. Ладно, жители уже к ночным выстрелам привыкли, реагируют однозначно: не высовываются. Но эти-то блюсти-подавители-усмирители?

Однако хорошенькая получается встреча! На ловца, как говорится... И ведь не изобразишь, что пробежкой для здоровья занимаешься: костюмчик спортивный отсутствует, зато «шпалер» в наличии.

Одна надежда, что не привяжутся эти двое... Куда там, мать их перемать — вон еще парочка бредет. Обязательно остановят, ошибку сделал, зря на шаг переходил. Эх, осел, надо было рысцой, рысцой, дескать, тороплюсь, мужики, в круглосуточный, «горячее» в самый разгар застолья закончилось. Одиннадцать вечера, народу нигде не видно, с этих кретинов станется еще и пальбу затеять — кобуры на поясе не пустые небось. Молодые, падлы, ветер в заднице. Речитативом-рэпом: «Стой, стрелять буду!!! Бух! Бух!»

До милиционеров оставалось шагов пять-шесть — до первой пары. Вторая позади примерно на таком же расстоянии. Клюев подтянул повыше рукав куртки, изображая полнейшее отвлечение собственного внимания на циферблат часов. Десять минут двенадцатого, детское время. «Сотрудниками милиции задержан Евгений К., охранник коммерческого предприятия «Фея». При нем обнаружено два пистолета Макарова с двумя неполными обоймами. Ведется следствие». Хорошенькая заметочка для «Вечерней газеты», то-то хмыкнут мирные граждане: вот, мол, одного пистолета мало уже с несколькими бегают, совсем распоясались бандиты, да и фирмы эти давно прикрыть к чертям собачьим...

Милиционеры замедлили движение. Точно, молодые, гибкие, узкие в бедрах, широкие в плечах. Таких хлебом не корми, дай удаль показать. Есть «объект», который «обработать» надо, так они и «обработают» враз, а разбираться — не их дело. А тут человек спешил-спешил куда-то, потом на часы посмотрел — оказывается, нет смысла уже торопиться, поезда-электрички ушли все, а на метро туда не доберешься. Мирный человек, законопослушный обыватель, но этим псам, на людей натасканным, все равно, мирный-немирный — фас, ату его! Уж если сейчас повернуть — сто процентов вероятности, что побегут следом, рефлекс преследования сработает. Вперед, быстро обмануть двух передних.

Передних-то пройти удалось. Но в то же время вроде бы и не удалось. Они сразу обернулись, а один из них сказал:

— Гражданин, стойте!

По тону полностью прогнозировались дальнейшие его действия, этот расшаркиваться не станет.

— А?.. — Клюев, уже подойдя вплотную к следующей паре,. полуобернулся, физиономию сострил донельзя удивленную, даже рот приоткрыл: Это вы мне, ребятки, безобидному, травоядному и затюканному интеллигенту Викентию Эдуардычу Какашкину?

И тут же резко довершил оборот, шарахнул пяткой одного из второй пары в плечо, поближе к ключице. Вроде бы и щадящий удар — в смысле выбора места нанесения, если бы в челюсть саданул, отключил бы парнишку на полчаса, да и красоту бы попортил — а отбросил ментика метра на два назад, опрокинул на спину.

Путь свободен, ваше величество! Клюев рванул в освободившееся пространство, но напарник упавшего проявил удивительную резвость — цок! цок! цок! следом, не отставая, но даже и приближаясь вроде бы. Ну нахал! А такое ты не пробовал? Выбросив далеко вперед левую ногу и стопоря ею собственное движение, Клюев максимально высоко поднял правое колено и, быстро оглянувшись через плечо, ударил правой ногой назад: классический уширо-гери по терминологии каратэ. Этого прыткий милиционер явно не ожидал. Он наткнулся грудью на вылетевшую навстречу ему ногу и отлетел в сторону, будучи не в состоянии даже втянуть в легкие очередную порцию воздуха.

Ох, еще не кончен бал, следующая пара топочет. Клюев пронесся под аркой, вынесся на улицу — там стрелять наверняка не станут.

Во, не было ни гроша, да вдруг алтын: троллейбус, бродяга, обленившийся донельзя за последнее время, заставляющий ждать его битый час — этот троллейбус стоял и ждал Клюева, подмигивая красными огнями и грозясь уйти в следующую секунду, если пассажир не проявит должной расторопности. Ох, какую он проявил расторопность! Двери, соединяющие в себе качества гильотины и тисков, разочарованно лязгнули створками, не успев поймать клюевскую пятку. Лязг и грохот! И — пошел, пошел, родимый, синий, последний!